Ведьма за миллион 2. Ловушка для инквизитора

Варавская Ирина

– Вы уже допросили ее?

– Ваша невеста отказалась свидетельствовать против вас.

Вампир дернул углом рта. Виривена, Виривена, что же ты наделала.

– В какой-то момент вы поняли, что ежедневной порции разогретой крови от этой очаровательной крошки вам уже недостаточно, – продолжил Тельгор и снова выдвинул вперед одну из фотографий. – Поэтому вы похитили ее, чтобы высосать досуха. Я не вампир, но представляю, каково такому, как вы, ощущать привкус антикоагулянтов в ужине.

Дэлан поднял на него глаза.

– Я не убиваю людей ради крови.

– Удивительно,

но жители одной из провинций Валенсира почему-то имеют иное об этом мнение. Напомните-ка, скольких из них вы убили во время кровавых вылазок с бандой Теней? Несколько жалких сотен? Их родные и близкие передают вам привет. Да-да, дэ Аншэри, теперь Управлению все о вас известно, так что никакие связи в Трибунале уже не смогут вам помочь. – Он сложил руки на груди, явно наслаждаясь ситуацией и произведенным эффектом.

Дэлан растер ноющий шрам. Кажется, его бег по замкнутому кругу с прошлым вот-вот подойдет к концу. Однажды это должно было случиться. Но только не здесь… и не сейчас.

– Вы готовы обвинить Трибунал в измене делу Инквизиции, лишь бы избавиться от меня? Я бы с удовольствием на это посмотрел. Но вряд ли наш генерал-магистр на такое отважится.

– Напоминаю, вы до сих пор не предоставили ни одного доказательства своей невиновности.

– А разве вы спрашивали меня об этом?

Тельгор скептически приподнял брови.

– Может быть, у вас есть алиби?

Вампир колебался, не зная, стоит ли вмешивать в это дело Колючкину. Она была темной лошадкой, от которой можно было ждать чего угодно, но он должен был использовать любую возможность, чтобы выйти отсюда.

– Эту ночь я провел в доме Виринеи Колючкиной.

– Какое знакомое имя. Ах, ну да, конечно. – Инквизитор достал из папки несколько листков бумаги и бросил к фотографиям. – Вот рапорты агентов, которых вы приставили следить за этой девушкой, пустив в ход служебное положение. С ней потом произошла такая странная история, в которой фигурировала некая, растворившаяся в воздухе тварь типа вурдалака. Агенты до самого утра обыскивали Ведьмину гору в поисках ее следов, но так ничего и не нашли. Сам собой напрашивается вопрос, а существовала ли она вообще или это часть какого-то хитроумного плана.

– Виринея важный свидетель, она нуждалась в моей защите.

Тельгор выслушал его со сладкой ухмылкой.

– Вы не заметили, но у вас дрогнул голос, когда вы говорили об этой девушке. Возможно, и мне стоит познакомиться с ней поближе. Я уверен, что рассказ госпожи Колючкиной прольет свет на недостающие кусочки мозаики. Пожалуй, я займусь этим немедленно, а вы пока насладитесь последними спокойными часами жизни. – Он поднялся и постучал в дверь, вызывая охрану. Но вместо них вошел шеф ОКДУ.

– А, магистр Ардэ, – усмехнулся Адриан. – Я все гадал, когда же вы появитесь.

– Уже закончили? – спросил шеф ОКДУ с непроницаемым лицом.

– Осталось увязать фактики. У вас ровно минута. – Он вышел, насвистывая себе под нос.

– Это уже не смешно, – покачал головой Елисар.

– Наверное, поэтому я и не смеюсь, – вздохнул вампир. – Ты должен кое-что для меня сделать.

– Сначала скажи мне правду.

Дэлан посмотрел ему в глаза.

– Ладно, я тебе верю. Подделать укусы проще простого, а синтезировать слюну может кто угодно. Достаточно заглянуть в твой дом, чтобы получить исходный образец хотя бы с зубной щетки. В конце концов, все будет зависеть от того, что покажет анализ твоих физиологических жидкостей. Но отпечатки ауры… Я читал отчет Собирателей. В том доме они повсюду.

– Потому что я там был. Виривена снимала его для некоторых из наших свиданий, но сейчас не об этом. Я хочу, чтобы ты навестил Колючкину и приставил к ней парочку толковых парней. Только предупреди, чтобы не позволяли ей угощать себя чаем с печеньками. Эту ночь я провел в ее доме под действием каких-то трав.

– Ты думаешь, она как-то связана с тем, что тебя подставили?

– Вряд ли, но я уверен – она не та, кем хочет казаться. От нее можно ждать чего угодно, в том числе и побега, а я… мы не можем позволить себе упустить ее.

– Что-то мне подсказывает, друг мой, что ты оговорился неслучайно, но сейчас не время выяснять причины. Я все сделаю, а ты не влипни в очередную историю.

– Сидя за решеткой, будет трудно не поддаться соблазну, – ухмыльнулся вампир.

Вошли двое охранников.

– Мы проводим обвиняемого в камеру.

– Сначала снимите с него наручники.

– Не велено. Приказ следователя Тельгора.

– Я старший по званию, – прищурился шеф ОКДУ.

– Никак нет. Генерал-магистр Готта наделил его чрезвычайными полномочиями на период проведения расследования. Он действует от его имени.

Дэлан и Елисар переглянулись. Оба понимали, что смысла настаивать нет. Вампир кивнул, давая понять, что как-нибудь переживет несколько часов вынужденного неудобства.

Серебрил превратил инквизитора в кроткого ягненка. Его протащили по коридорам и втолкнули в камеру, где долго и с оттяжкой били, помогая освоиться на новом месте. Когда охранники ушли, он сплюнул на загаженный пол и без единого стона забрался на скрипнувшую под его весом койку. От матраса нестерпимо несло разлагающейся кровью. Дэлан подозревал, что попросту лежит на том месте, где кого-то недавно прикончили, но это волновало его постольку поскольку. Он поднял скованные руки и растер шрам на виске. Странно, но сейчас он оказался единственным местом в его теле, где не ощущалось боли от стараний организма восстановиться вопреки действию серебрила. Тем не менее его все сильнее клонило в спасительный сон и он не стал с ним бороться. Что бы ни случилось дальше, от него уже ничего не зависело.

Его разбудил Ардэ. Дверь камеры была открыта, и свет из коридора бил по глазам. Дэлан с трудом сел и привалился к сырой стене. Старый кошмар не пожелал войти в его положение и явился тут же, как только удалось уснуть. Хотелось вдохнуть полной грудью, чтобы изгнать его отголоски, но отбитые ребра не давали нормально дышать.

– Хреново выглядишь.

– И чувствую себя не лучше. – Он поморщился и тяжело поднялся. Растер запястья и потрогал нижнюю губу. На кончиках пальцев остались сгустки свернувшейся крови, а рассечение саднило. – Сколько я здесь?