Ведьма западных пустошей
Шрифт:
— Ура филину! — прокричал один из них, и остальные поддержали с глумливым хохотом:
— Ура филину!
По улице раскатилось уханье на разные голоса. Молодые люди явно не были приятелями бургомистрова сына. Арно молча махнул рукой в сторону окна: вот, уже отмечают. Курт Гейнсбро не пользовался ни уважением, ни любовью горожан.
— Он пошел в Итман, к Аделин Декар, — продолжал полицмейстер, хлопнув ладонью по стопке свежих писем. — Напал на нее, ударил
Бастиан откинулся на спинку стула и сделал еще один глоток. Кофе почему-то стал немилосердно горчить.
Картина вырисовывалась простая и примитивная. Сын бургомистра почему-либо поссорился с ведьмой. Она не стала терпеть обиды, как это делали остальные горожане, прочла заклинание, и Курт Гейнсбро лишился рассудка, не успев дойти до дома.
Бастиан готов был поклясться, что Аделин не делала ничего подобного. Но он никогда не убедит в этом бургомистра и горожан.
Во всех неприятностях испокон веков винили ведьм.
— Что ж, — вздохнул Бастиан. — Пойдемте навестим этого филина, посмотрим, о чем он там ухает.
Уханье они услышали еще на ступеньках больницы — тоскливое и угрюмое, оно летело откуда-то из глубины спящего здания. Доктор Холле, который четверть часа назад вернулся из Итмана, выглядел сосредоточенным и суровым. Набросив на плечи халаты, Бастиан и господин Арно пошли за ним на третий этаж.
— Как себя чувствует госпожа Декар? — поинтересовался Бастиан. Доктор одарил его весьма выразительным взглядом, и Бастиан понял, что Холле уверен в невиновности Аделин. Уверен и готов сражаться за свою правоту.
— Сотрясение мозга, — ответил он. — Негодяй дал ей пощечину, она упала, ударилась головой о ступеньку. Крепкий череп! Иначе была бы мертва.
Бастиан подумал, что, пожалуй, все в Инегене вздохнули бы с облегчением. Соседство с ведьмой никого не радует, даже если с этой ведьмой поддерживаются вполне приятельские отношения.
— Она пришла в себя, — продолжал Холле. — Я велел ей оставаться в кровати и ни в коем случае не вставать. Вы понимаете, господин Беренгар, что после сотрясения мозга ни один волшебник не способен колдовать?
Бастиан кивнул. Разумеется, он это понимал. Аделин невиновна, и он не собирался ее обвинять в несчастье Курта Гейнсбро.
— Конечно, — ответил Бастиан. — Осталось убедить в этом бургомистра.
Холле презрительно фыркнул.
Курт Гейнсбро сидел в отдельной палате — устроившись на корточках на койке, он смотрел в окно на стареющую луну и тоскливо ухал. Когда дверь открылась, и вошли гости, Курт спрыгнул с кровати и принялся бегать кругами по палате, размахивая руками, как крыльями, и злобно хохоча.
— Да,
Доктор посмотрел на него с искренним уважением.
Бастиан прошел в палату, схватил Курта за руку и, дернув к себе, взял его за плечи. Сумасшедший издал болезненный вздох и снова разразился уханьем. Из уголка рта потянулась тонкая ниточка слюны. Бастиан всмотрелся в глаза Курта, в которых теперь не было и тени разума, и удовлетворенно кивнул.
— Да, — сказал он. — Магия. Его свели с ума направленным магическим ударом.
Бастиан разжал руки, и Курт забрался на койку и повернулся к окну, лицом к луне. На его запястье Бастиан увидел пятна синяков — чьи-то пальцы держали сына бургомистра.
Аделин пробовала защищаться? Скорее всего.
— Допрашивать тут некого, как я понимаю? — осведомился господин Арно. Бастиан утвердительно качнул головой.
— Он безумен, — произнес он. — Боюсь, это не исправишь.
— Попробуем, — откликнулся доктор Холле. — У нас есть замечательный врач, Поль Гошар. Он приложит все усилия.
Бастиан обернулся и понял, чего от него ждут доктор и полицмейстер.
— Это не Аделин, — твердо сказал он. — Да, она могущественная ведьма, но такое заклинание ей не под силу, — Бастиан поймал взгляд Холле и добавил: — Тем более с учетом сотрясения мозга. На всякий случай жду от вас, доктор, официальных бумаг по осмотру господина Гейнсбро и госпожи Декар с вашими выводами. И уточните отдельной строкой, что ведьма не может колдовать после такой травмы.
Доктор посмотрел на него с искренним уважением, словно ожидал от Бастиана совсем другого и готовился отстаивать невиновность Аделин с той же решимостью, с которой давеча наставлял на Бастиана пистолет.
Летняя ночь клонилась к рассвету — в тихом воздухе уже чувствовалось движение ветра и жизни. Где-то в садах начали просыпаться птицы, перекатывая в горлышках песни. Полицмейстер зевнул, спрятал руки в карманы и, поежившись, спросил:
— Что думаете, вернуться прикорнуть на часок или еще кофе?
— Давайте прикорнем, — сказал Бастиан. — Нам нужны силы.
Он чувствовал, что спокойный сон придет к ним еще не скоро.
***
— На костер! Немедленно на костер! Эта мразь должна сгореть!
Бургомистр, который спешно вернулся в Инеген после телеграммы, рвал и метал. Лежа на металлической лавке в подвальной камере, Аделин слышала его вопли из кабинета полицмейстера на первом этаже и представляла, как он брызжет слюной во все стороны.