Ведьма жжет, или Отбор для императора
Шрифт:
– Спасибо за предупреждение, – я просияла. – Мы также сможем с вами оценить умение невест вести себя на публике.
Еще минут пять я просидела у владыки, а потом попросилась к себе. Неуютно, знаете ли, вкушать пищу, когда тебя всю изучают и оценивают представители императорской фамилии.
Монарх с задумчивым выражением лица отпустил меня.
Надо будет распорядиться на кухне, что ужинаю-то я каждый день с императором, а потом еще ужинаю сама с собой или с моими друзьями-потеряшками.
За остаток дня так и не выяснила,
Но они сами объявились: в дверь моих покоев, как в этом дворце водится, без стука влетели Кора и Герман.
– Слышала?! – визгливо начал мой ласка. – Все крыло с девицами на ушах стоит.
– Так то крыло с девицами. Они стоят на ушах, даже если в покоях стакан разобьют, – вяло отреагировала я.
– Да она не понимает, – вымученно улыбнулась Кора.
– Все я понимаю! – не согласилась я. – А что происходит?
– Стоп, кошка драная, – зарычал Герман на Кору, – хозяйка моя, девушки ее, значит, мне ей и рассказывать.
Оборотница только глаза закатила.
Интересно, что между ними произошло? Кору он обычно больше уважал, чем меня.
– Там сейчас твои подопечные, – и он туда же. Я только конкурсы придумывать собиралась, а мне целый выводок незрелых барышень всучить пытаются, – подерутся с гаремом императора. Арлинда пытается всех успокоить, просила позвать тебя, – закончил радостно фамильяр.
– Твою ж орочью бабушку! – ругнулась я и поспешила в покои девиц.
Ревенер тот еще мудрец – додумался старый гарем рядом с новым разместить. Мне еще драки не хватало. Оценим умение вести себя на публике, ага.
Подходя к гостиной, услышала сто разных надрывных голосов. Войдя в просторную комнату, заметила, что пять знакомых мне лиц во главе с Ольнеей де Гринберг стоят и верещат в сторону незнакомых мне дам. Отовсюду крики и слезы.
И кто ж так убивается? Так вы не убьетесь.
Свистом угомонила возможную потасовку. Хотя… тоже мне драка. Слезами бы друг друга залили?
Арлинда с укором посмотрела на меня. А что я? Соплями драке не поможешь, а вот уверенные удары с обеих рук – вполне.
Кора встала позади меня, сложив на груди руки в ожидании моей кровавой расправы. Герман, проскакав сначала по Коре, запрыгнул мне на шею, обернувшись вокруг нее как воротник.
– Кого-то убили? – надменно спросила я у мадам Этикет.
– Нет, но собирались.
Я даже вздрогнула, но, увидев еле заметную улыбку на лице Арлинды, сразу расслабилась. А ты, синий чулок, не так проста.
– В чем причина конфликта? – обратилась я к Ольнее.
– Эти… подстилки, – фу, как грубо, – пришли и стали расспрашивать нас о причинах участия в отборе, а эта, – указала моя конкурсантка на высокую брюнетку в воздушном платье, – еще и посмела утверждать, что Его Величество, даже остановив выбор на ком-то из нас, гарем не распустит, а ее так точно оставит подле себя. Мало того что они посмели явиться к аристократкам, так еще и указания давать будут? – высоко вскинула подбородок гордая дочь края утесов.
Я прошлась между девушками, оценивая сказанное и вглядываясь во внешность фаворитки Ревенера, которую задирала Ольнея. Она и правда очень хороша: молодая, фигуристая, с доходящими до бедер волосами и пронзительными темными глазами. Рядом с такими женщины часто начинают чувствовать себя неуверенно. Но не я и не моя подруга. Опыт и придурь всегда победят молодость и энтузиазм.
– Во-первых, – властно начала я, – одна из вас – будущая жена императора, вас в семье воспитывали с осознанием того, что вы не будете единственной у супруга.
– А как же парность? – испуганно спросила девушка из стайки Ольнеи, Кларисса кажется.
– А вы рискнете своей невинностью ради, – я подчеркнула, – возможной парности. Выйдя с отбора, вы останетесь желанной партией для любого аристократа. А если будем устраивать такого рода проверки, останетесь ли все такой же желанной партией?
Гул поникших голосов подтвердил мою мысль.
Во-вторых, – я опять кинулась к главной защитнице конкурсанток, – кто вас учил так неизящно выражаться? Вы же деса. Десы не распускают руки и слезы и не вопят, их сила – слово и порядочная порция сарказма.
Эвон как я завернула. После отбора в политики пойду.
– То-то вы, войдя сюда, свистнули, – съязвила де Гринберг.
Я подняла одну бровь, Кора позади меня вздохнула.
– Я десая и ведьма, деса де Гринберг, могу и свистнуть, могу и в ребра заклятием приложить.
Моя противница промолчала и опустила глаза.
– А вы, девушки, – я обратилась к наложницам. – Какое вам дело до свадьбы императора? Это государственные дела, их и без вас решат.
Никто не успел мне ответить, а в зал вошел, хлопая в ладоши, Милир.
Ликуй, пронырливый дознаватель! Первый день, а у меня уже драка. Вот надо тебе сейчас появиться? Я такую речь заготовила. Эти куриц… лебеди меня нормального ужина лишили, а я сейчас их сна лишу. Весь праздник отмщения мне обломал.
– Здравствуйте, десы, – поклонился этот пытливый драконище барышням и Арлинде, – и десаи, – этот кивок он адресовал мне, Коре и обитательницам гарема, – если никто не возражает, умыкну от вас дворцовую распорядительницу.
– Возражает, – крикнула я, – порядочные десаи наедине с драконами не остаются, – закончила капризным тоном.
А Герман, пристроившийся на моей шее, тихонько бурчал:
– А если остаются, то драконятся.
Милир устало посмотрел на меня.
Да знаю я, какая я заноза. Скажи спасибо, избавила от участи моего супруга.
– Пойдем, Лисси, – он взял меня под локоть, – тебе этот разговор нужен так же, как и мне, – и кивнул статс-даме: – Деса Арлинда, проводите девушек? Кора, рад был повидаться.
– Постойте-ка, дес Ойлистрей – я выхватила руку, – во-первых, куда ведешь и зачем? А во-вторых будет после во-первых.