Ведьмин бал (сборник)

Цветущая майская степь манила пестротой разнотравья. Эти холмы, перелески и овраги никогда не знали плуга, а до города было неблизко. Вот сюда-то и свернул с трассы старенький, видавший виды «жигуленок». Красивый ковер из цветущих растений скрывал под собой неровную, каменистую почву. Однако автомобиль мужественно отъехал от трассы на несколько километров и остановился. Из него вышли трое мужчин, с наслаждением вдыхая

чистый степной воздух. Впрочем, приехали они сюда явно не за этим.

– В этом ли месте мы свернули? – спросил самый старший из них, с сомнением оглядываясь по сторонам.

– Конечно, в том, вон камень приметный, – ответил второй, молодой и худощавый, указывая на высокую отвесную скалу, возвышавшуюся над большим холмом подобно остатку какой-то выщербленной временем стены. – Я его даже с трассы заметил.

– Вот только карта у Санька, он сейчас должен подъехать, – прибавил третий, коренастый мужчина неопределенного возраста.

Не прошло и десяти минут, как все трое услышали шум приближающейся машины. Жизнерадостно пыхтя, к ним подкатил такой же потертый «Москвич». Едва автомобиль остановился, из него выскочил молодой мужчина и кинулся здороваться за руку с приятелями.

– Привет, Санек! Карту привез?

– А как же! – ответил тот и, повернувшись к своей машине, замахал рукой. С заднего сиденья шустро выбралась круглолицая веснушчатая девочка лет десяти.

– Санек, что это за детский сад! Ты в своем уме – ребенка сюда тащить?! – возмутился коренастый.

– А куда ее было девать, Серега? Жена в отъезде, а с бабкой она не уживается, – легкомысленно улыбнулся Санек. – Но вы не бойтесь, проблем с ней не будет. Наша Тася уже достаточно взрослая…

– Да мы и не боимся, – хмыкнул тот. – Это тебе стоит поостеречься, как бы твоя взрослая Тася не начала рассказывать всем и каждому, что ее папа – черный копатель.

– Ну, за это я вообще не боюсь, – беспечно ответил Санек, доставая бутылку пива. – Тася умеет хранить тайны, ей что угодно можно доверить. И что это за термин – черный копатель? Кладоискатель – мне больше по душе!

– Да не пиво, а карту доставай, кладоискатель ты наш, – потеряв терпение, потребовал Серега. Тася молча полезла в машину и достала пакет с пожелтевшими бумагами.

Карту разложили на капоте «жигуленка».

– Это и есть твоя хваленая карта?! – разочарованно воскликнул самый старший. – Обычная трехверстовка!

– А ты, Федор Иваныч, приглядись внимательнее, – посоветовал Санек. – Трехверстовка, да, но на ней есть кое-какие пометки.

Все четверо склонились над картой.

– Вот, чтобы долго не искали, наше местоположение, – ткнул пальцем Санек.

– Без тебя видим, – огрызнулся стоящий рядом приятель. – Только что-то здесь ни курганы, ни населенные пункты не указаны.

– Говорят тебе, Серега, смотри лучше, – вмешался третий. – Вот это видишь?

Там, куда он показывал, Серега с трудом разглядел поблекший от времени, едва заметный кружок, нарисованный карандашом. В центре кружка располагался ромбик, а рядом проходили две непараллельные пунктирные

линии, начерченные все тем же карандашом.

– И что это?

Санек молча указал пальцем на край карты. Там оказалась надпись, такая же полустертая от времени. Тут уж Серега не выдержал:

– Вы с Вадиком такие умные, вот сами и читайте!

– Ну и пожалуйста, – фыркнул Вадик и достал из кармана увеличительное стекло. – Слушайте: «Курган сей будет не то скифский, не то савроматский. Всем он виден, но никто не догадается, что это курган. Потому и не разграблен он доныне, и разграбленным ему не быть…» Все, дальше не видно, край карты истрепан.

– Это, наверное, еще в девятнадцатом веке написали! – звонко прервала затянувшееся молчание Тася, протиснувшись между Серегой и Вадиком.

– Да нет, написано уже в двадцатом, – возразил Вадик. – Ятей нет.

– Но писал, наверное, какой-нибудь старенький ученый в двадцатые или тридцатые годы, – не унималась девочка.

– А ну брысь отсюда, нашлась умная! – прикрикнул Федор Иванович. – И не лезь, когда старшие разговаривают!

Тася смущенно отошла.

– Не кричи на моего ребенка! – в свою очередь рявкнул Санек. – А ты, доченька, ступай пока, разбери вещи.

Девочка кивнула и вновь полезла в отцовскую машину, а мужчины еще долго на повышенных тонах обсуждали вопросы воспитания детей, употребляя при этом не слишком приличные выражения. А когда немного утихомирились, стали выяснять, о каком же кургане идет речь. Местность вокруг изобиловала большими и маленькими холмами, и выбрать из них нужный было нелегкой задачей. Спор затянулся надолго, предлагали раскопать то один, то другой холм, речь зашла даже о том холме, посреди которого возвышалась скала. Но это предположение сразу же отмели – таким громадным, да еще со скалой в центре, курган быть не может.

Тем временем вечерело. Тася успела не только нарезать бутерброды и сходить к рощице за сухими ветками для костра, но даже ухитрилась самостоятельно поставить палатку.

В конце концов, охрипнув от спора, мужчины остановились на небольшом круглом холмике поблизости. Поскольку уже порядком стемнело, приступать к раскопкам решено было завтра с утра пораньше. А пока все уютненько расположились у костра и с аппетитом поужинали Тасиными бутербродами. Какое-то время еще поговорили о делах, а потом просто молча отдыхали, не торопясь идти в палатку.

– Вот бы найти этот курган! – нарушил молчание Серега.

– Мечтать не вредно, – заметил Вадик. – Хотя… бывают же на свете чудеса. Правда, Санек?

– М-м, – Санек уже почти спал.

– Подумать только – нетронутое скифское захоронение! – не удержался от алчных мыслей и Федор Иванович. – А если бы еще царское! Тогда бы мы обогатились, да-а… – Тут его взгляд упал на девочку, подбрасывавшую в костер сухие ветки. – Слышишь меня, Таська… Аська… Как там тебя? Вот нашли бы мы царский курган – получили бы гору золота. И ты бы вся в нем ходила, как принцесса. Скифские цари – они знаешь какие богатые были, сколько добра в землю зарывали!