Ведьмин бал (сборник)
Шрифт:
– Она всегда была нормальной и серьезной, шутить вообще не в ее характере!
– Ладно. То есть ты так и не знаешь, почему она сидела допоздна и что делала ночью, пока ты спала?
– Нет… Я хотела проследить, но уснула. Стоп! – воскликнула я, вспомнив. – Известно только, что она куда-то выходила!
– Тише, – сказал вдруг Петро, оглянувшись по сторонам. – Не стоит о таких вещах кричать на всю улицу. Тут село – мигом весть разнесется…
Я и сама уже это поняла, предложила ему зайти к нам, но он отказался.
– Ладно,
– Только ребятам ничего рассказывать не надо, ладно?
– Это конечно, – кивнул он. – Может статься, я знаю, что с ней такое…
– Что же?
Но Петро резко покачал головой:
– Не будем пока об этом. Надеюсь, это все же не оно. Ладно, давай.
И, не дав мне возможности больше ничего спросить, круто развернулся и пошел вдоль по улице.
А я свернула в свою калитку.
Бабушки дома не было – я даже не представляла, куда она могла уйти, – а Ника все еще спала. Как и в прошлый раз, она лежала на спине и, казалось, не дышала, а вид у нее был – хуже некуда. Если бы не вчерашнее, я бы ее снова за мертвую приняла.
Такое мне решительно не нравилось, и я разозлилась. Убедившись, что она все-таки жива, я стала нещадно трясти ее:
– Вставай, хватит дрыхнуть! Не знаю, где ты ночью шлялась, но больше ты туда не пойдешь!
Она зашевелилась и прошептала, не открывая глаз:
– Таня…
– Я уже пятнадцать лет Таня! Подъем!
– Подожди…
– Это ты подожди! – закричала я. – Хочешь ты или нет, но придется тебе меня слушать! Ты встанешь сейчас, а ляжешь в девять вечера, и никаких больше ночных бдений! Раз уж находишься в нашем доме, так изволь считаться. Если тебе здесь не нравится – уезжай, но такого чтоб не было…
Тут я осеклась – это уже было невежливо. Я ожидала, что она рассердится и бросится собирать вещи. Но Ника, так и не открывая глаз, каким-то обреченным тоном сказала:
– Эх, Танька… Я уже никуда отсюда не уеду.
– В смысле? – опешила я.
– Я навсегда останусь здесь. С ним.
– С кем? Ты по-прежнему утверждаешь, что видела здесь этого своего Владлена?!
– Вилора, – мягко поправила Ника. – Непростое это место, Тань… Опасное. Странные силы в этом краю обитают. Но… я нашла здесь, что хотела. Вилор теперь со мной.
– Так это ты к нему выходила по ночам?! – дошло до меня. – Слушай, ты в своем уме, а? Не знаю, кто там к тебе приходил, но… ты в последнее время не подумывала о визите к психиатру?!
– Понимаю, это странно, – вздохнула Ника, приоткрыв, наконец, глаза и уставившись в потолок ничего не выражавшим взглядом. Я снова ужаснулась ее замученному виду. – Но это так. Я своими глазами его видела. Это такое счастье, Тань, такое… что просто крышу сносит, никакими словами не передать.
– Оно и видно! Ты прям
– Это… скоро пройдет.
Я села, не зная, что делать и что ей дальше говорить. Ну как на мою подругу – умную, к сантиментам не склонную – могла свалиться такая напасть? А может, деревенские байки – не такая уж и выдумка? Вдруг здесь и правда водится какая-нибудь нечисть, способная одурманить? Ведь такое бывает, и я не могу этого отрицать – сама сталкивалась. Если так, то Нике не психиатр нужен, а хороший знахарь.
– Ника, – сказала я осторожно. – Ты мне скажи – твой кулон всегда нагревается при появлении нежити?
– Всегда.
– А он не нагревался… когда ты ночью выходила?
– Нагревался, – равнодушно ответила Ника.
У меня отлегло от сердца.
– Так это не парень твой был, а нечисть какая-то! – подскочила я к ней. – Может, демон, принявший его облик! Или вообще вампир!
– Я не хотела никому говорить, – устало сказала Ника. – Но он и есть вампир.
– Твой парень?
– Да.
– Нет, все-таки тут психиатр нужен! – не сдержалась я, однако не утерпела и посмотрела внимательно на ее шею. Разумеется, никаких зловещих отметин там не было.
– Вот потому я и не говорила, – спокойно ответила она. Но спустя минуту вдруг тихо сказала: – Знаешь, Таня… Может статься, это действительно не он. Но когда я его вижу, то забываю обо всем, и мне уже больше ничего не надо. И у меня просто не хватит сил, чтобы отказаться, не выйти, когда он зовет…
– Значит, это мне не приснилось? Я действительно слышала, как тебя звали: «Ника, Ника…»
– Ну вот, а говоришь – психиатр нужен, – моя подруга тяжело, неуклюже села на кровати. – Если нужен, то нам обеим.
Она встала, держась за стенку, прошла к столу, неловким движением выдвинула ящик.
– Танька, иди сюда.
В ящике стола я увидела старую, потемневшую от времени деревянную коробочку. Я ее и прежде видела у Ники на полке, но она никогда не позволяла никому притрагиваться к этой вещице.
– Открой.
С внутренним трепетом я взяла коробочку, подняла крышку. Внутри оказался Никин серебряный крестик на тонкой цепочке, а рядом лежал хорошо знакомый мне кулон на суровой нитке – тот самый, предупреждающий об опасности.
– Зачем ты сняла его?!
– Жжется слишком, – легкомысленно улыбнулась она.
– А крестик зачем, тоже жжется?
– Крестик раздражает его… Просил не надевать. Да и что тут такого – ты вон тоже крестика не носишь, и многие не носят, и живы. Но я не об этом сейчас, – ее взгляд снова стал адекватным. – Ты вот что, возьми это пока себе. Отдаю на хранение. Вдруг со мной чего… а я думаю, что так и будет… Отвезешь тогда кулон моей маме, она знает, что с ним делать.