Ведьмин бал (сборник)
Шрифт:
Я испугалась за Нику всерьез, но в то же время обрадовалась – раз кулон теперь будет у меня, то я надену его и…
– Не вздумай надевать его ни в коем случае! – категорично предупредила Ника.
– Почему?
– Нельзя. Сторожевой знак надевается человеком раз и навсегда. А если при живом владельце его наденет кто-то другой – знак тут же потеряет силу, – ответила она и ухмыльнулась нехорошо: – Знаю, о чем ты сейчас думаешь, ха-ха! Если надеть его после моей смерти, он силу не потеряет, нет. Но это наложит на тебя такие обязанности, с какими ты
– Да ничего такого я не думала! – сказала я. Тон получился неуверенным.
– Ага, – издевательски кивнула она. – Не думала, конечно. Но это я так, предупреждаю…
– Да я сейчас думаю, кого к тебе вызывать – знахарку или психиатра!
– Хоть всех скопом зови – никто не поможет, – издевательское выражение сменилось прежним, усталым и обреченным. – Пропадаю я, Танечка, пропадаю. И, что самое ужасное, совершенно не могу с этим бороться. Не могу и не хочу. Спрячь лучше коробочку куда подальше, а то мало ли…
С большим трудом я дождалась вечера и прихода наших друзей, уже ставших постоянными гостями. Время тянулось медленно, я с горем пополам вышивала, а Ника сидела в спальне и любовалась своим перстнем. Похоже, он единственный еще радовал ее в этом мире.
Коробочку я спрятала в самом старом шкафу, где хранились бабушкины вышивки. Я лихорадочно думала, что мне теперь делать, несколько раз брала мобильник, чтобы звонить родителям, Никиной маме, в «Скорую помощь», но всякий раз клала его на место, так никуда и не позвонив. Страшно одной принимать такие решения – куда проще сидеть и ничего не делать. Хотя, будь бабушка дома, я бы уж точно ей все рассказала. Но ее по-прежнему не было…
Глава 17
Гадание перед зеркалом
В этот раз наши друзья пришли быстрее бабушки. Они ничего не знали, веселились и смеялись, включили музыку. И Ника, выпорхнув из комнаты, снова присоединилась к этому веселью. От ее утреннего замученного вида теперь не осталось и следа – теперь она была ожившей, свежей и как-то по-странному красивой. К огромному удивлению, я увидела на ней свою собственную бежевую блузку.
– Ничего, Тань, что я твою блузку взяла? – задорно спросила она, увидев, как я на нее смотрю. – Ну, прости, это… У меня здесь вещей приличных нет, одна чернота сплошная, как раз в тон к здешнему отключенному электричеству. Дома есть подходящее платье, но я его забыла взять.
– Бери, – только и ответила я. Меньше всего меня сейчас волновала судьба блузки.
– А что, хлопцы, повеселее ничего нет? – обратилась она к парням, включившим какой-то медляк.
Тарас хмыкнул и поставил концерт «Агаты Кристи». Петро, похоже, только изображал веселую улыбку на лице, но как только остальные увлеклись разговором, он поманил меня рукой, и я вслед за ним вышла за дверь. По темному коридору мы прошли в большую комнату. Там было тихо, звуки музыки с кухни доносились приглушенно, и если бы кто-нибудь вышел в коридор, нам было бы слышно.
Недолго
– Так значит, она до сих пор любит этого человека, погибшего больше года назад?
Мне не понравился такой его интерес к Никиной личной жизни. Мелькнула мысль – уж не заглядывается ли он на мою подругу? И я ответила:
– Еще как любит! Она даже не поверила в его гибель, предпочитает верить в какую-то фантастическую историю, которую сама выдумала, и до сих пор его ждет. А теперь вот утверждает, что видела…
– Вот, значит, как, – еще больше нахмурился Петро. – Это плохо, очень плохо.
– Что ж плохого? – меня снова кольнула ревнивая мысль.
– Плохо то, что она сильно тоскует об умершем! Это может навлечь – если еще не навлекло – страшную беду. Как с моей сестрой…
– А что случилось с твоей сестрой?
– Не сейчас об этом, – мотнул головой Петро. – Я предлагаю ночью проследить за Никой. Потому что надеюсь – все же это не то, о чем я подумал.
– Да что у вас всех тут за тайны?! – возмутилась я.
– О некоторых вещах лучше не говорить против ночи, – покачал он головой.
– Трудно, наверное, жить возле аномального места? – съязвила я.
– Ты даже не знаешь, как трудно, – тихо сказал Петро, и мне стало стыдно за свою иронию.
Мы договорились, как будем действовать вечером, и вернулись в кухню к остальным.
– …А мы на зеркале гадали, – рассказывала Тося какую-то очередную историю. Зажгли свечку перед зеркалом и смотрели.
– И что там увидели? – ухмыльнулся Тарас, в очередной раз доставая фотик.
– Да вроде тень какая-то промелькнула, никто и не успел рассмотреть.
– Кто-то рукой махнул! – высказала свое мнение Ганя.
– Никто не махал, я видела, – уперлась Тося.
– Что ты видела, если ты в зеркало смотрела? Или, скажешь, не так?
– И не подеретесь! – подначил Тарас.
Я прошла мимо них и подбросила уголька в печку.
– Зеркала, – задумчиво сказала Ника. – Вы, как я поняла, просто поставили свечу перед зеркалом и смотрели в него?
– Ну да.
– Так не гадают. Зеркала надо друг напротив друга поставить, тогда можете увидеть и будущее, и прошлое, и лешего в панамочке. А вы просто смотрели в зеркало. Так можно увидеть только две вещи.
– Какие? – заинтересовался Тарас.
– Себя, разумеется, – словно бестолковому, пояснила ему Ника, а потом добавила, глядя прямо перед собой: – И того, кто стоит за спиной.
Тут мы все повернулись к ней. Ника с безумной, легкомысленной усмешкой продолжала:
– Того, кто стоит за спиной, вообще-то увидеть невозможно. Как ни крутись, ни верти головой, а он все равно будет сзади, и ты его не увидишь.
– Ну, если резко повернуться, человек может за тобой не успеть… – начала Тося, но Ника перебила: