Ведьмин час
Шрифт:
Аластер сглотнул. Ему показалось на миг, что в темно-зеленых глазах сверкнуло настоящее пламя. Посмотрев на окно, он решил, что это просто блик от заходящего солнца.
– Хорошо. Когда я рассказал вам о Мирабель Боттори, вы вдруг заверили, что теперь вам все понятно. Что именно?
– Я думаю, что девушка беременна. Она недавно в городе. Вероятнее всего, забеременела уже здесь. Ее ребенок – будущая хозяйка Тари.
Ньюман замер. Он никак не мог понять, по какой причине Агата пришла к такому выводу. Что на это указывало?
– Почему вы так подумали?
Агата фыркнула.
– Чтобы быть беременной, не обязательно быть замужем.
Справедливости ради, она была права.
– Даже если так, то как об этом могла знать обычная кошка? – спросил Аластер, чувствуя, что у него начинает болеть голова.
– Кто сказал, что Тари обычная? – с легкой ухмылкой, которая показалась Ньюману до невозможности притягательной, поинтересовалась Агата. – Она магический фамильяр, способный собирать и передавать своим владельцам магию. Полагаю, она знала, что миссис Коллинз скоро умрет, поэтому на короткий миг приняла ее господство над собой. Но только для того, чтобы забрать после смерти старой женщины магию, а после передать ее новорожденной ведьме. И да, я уверена, что дочь Мирабель Боттори будет ведьмой.
Ньюман несколько секунд сидел неподвижно, а потом подскочил на ноги. Он был разгневан. Никогда прежде его не пытались накормить настолько отборной ложью!
Глава 17
– Вы смеетесь надо мной? – ощущая кипучий гнев, спросил сквозь зубы Аластер. Он не мог поверить, что кто-то действительно решил пошутить над ним подобным образом.
Агата медленно поднялась. Прямая спина, вскинутый подбородок, сверкающие глаза, упрямо сжатые губы, легкий румянец на щеках – в этот момент она выглядела так потрясающе, что это почти выбило дух из Ньюмана.
– Вы просили правду, я вам ее дала. Что вас не устраивает, господин дознаватель?
– Прекратите это немедленно, – потребовал он и обошел стол. – Я просил правду, а не… – Аластер скривился, глядя на Агату сверху вниз, – сказки.
– Я не виновата, что правда вам не нравится, – фыркнула она, складывая руки на груди.
Взгляд Ньюмана невольно опустился вниз. Поймав себя на этом, он быстро посмотрел в лицо девушке. Почему-то, кроме злости и гнева, он ощущал еще и дикое возбуждение. Его кровь почти кипела.
– Мисс Чемберли, я настоятельно вам рекомендую перестать играть со мной. От ареста вас спасает исключительно мое хорошее отношение к вам, но сейчас мое терпение подходит к концу.
– Вы опустились до запугивания? – резко бросила она ему в лицо, даже не думая отводить взгляд. – Я была о вас лучшего мнения!
О, эти дерзкие глаза! Куда делась вся мягкость и нежность? Откуда взялась эта горячность? Аластер не знал, но ему это бесконечно нравилось.
– Не надо делать меня виноватым, – заспорил Ньюман, кое-как отрывая взгляд от пылающих алым губ. – Вы должны понимать, насколько абсурдны ваши слова.
– Это всего лишь так желаемая вами правда, не более того.
– Это не может быть правдой, – в голосе Ньюмана
– При чем тут он?
– Это вы мне скажите! – довольно громко произнес Аластер, теряя терпение. Осознав это, он остановился, вздохнул глубже, а затем начал задавать вопросы, которые его очень волновали: – Как дневник Даласов попал к вам после смерти Касандры? А после смерти Марии? Кто его принес вам? Как он пропал из тайника? Куда делся Тадеуш? Как тайная стража узнала, что он здесь? Что вы делали в ту ночь в замке короля? Какое отношение вы имеете ко всему этому?
Ньюман осознал себя стоящим практически вплотную к Агате. Его руки лежали на ее плечах.
Агата внимательно смотрела на него, но ее рот все еще оставался закрытым. Не было сомнений, она намеревалась и дальше упрямиться.
Ньюман зло рыкнул. Что-то внутри кипело, пузырилось и рвалось наружу. Ему казалось, что все тело чешется, особенно спина между лопаток. Хотелось… чего-то.
– Вы не готовы… – начала Агата, и Аластер почти взвыл.
Стремясь заставить ее замолчать (он не желал слышать из ее уст очередную ложь), Ньюман резко наклонился и впился в сводящие с ума губы поцелуем.
Глаза Агаты расширились. Она застыла, пораженная, но не отшатнулась. Осознав это, Аластер бросился в атаку. Он мял, кусал, проводил по бархатистой мягкости языком, умоляя впустить его. Он сгорал от желания оказаться внутри.
Ощутив, как ее губы приоткрылись, Ньюман мгновенно воспользовался этим, погружаясь в обжигающий жар ее восхитительного рта.
Глава 18
Ему хотелось поглотить ее, сделать своей, как-то отметить, чтобы любой мог видеть, чья она. Эта мысль была настолько чужеродной, что Аластер отшатнулся. Что с ним происходит? Это была не просто страсть, это было что-то за ее пределами! Более пугающее и темное.
Когда Агата открыла глаза, Аластер ощутил желание продолжить, настолько соблазнительно она выглядела в этот момент. Ее губы покраснели, кожа покрылась очаровательным румянцем, а темно-зеленые глаза затянулись поволокой удовольствия. Аластер сглотнул, чувствуя, как жар внутри от этой картины вспыхнул сильнее, словно кто-то плеснул в него масла.
Подняв руку, он вплел пальцы в ее волосы и слегка сжал кулак, а потом потянул, заставляя Агату откинуть голову немного назад. От этого действия она прикрыла глаза, и из ее груди вырвался низкий стон, проникший в самое сердце Ньюмана.
Аластер отскочил, глядя на Агату дикими глазами. Требовалось взять себя в руки! Агата все еще была подозрительной. Он не мог позволить себе столь опасное увлечение.
– Я думаю… – начал он и запнулся. Голос был хриплым и низким. Он едва мог говорить. Почему-то хотелось просто рычать, будто он дикое животное.
Агата посмотрела на него. Секунду ничего не происходило, а потом в ее глазах появилась тревожность. Она явно была чем-то озабочена.
– Думаю, мне пора, – выдавил Аластер.