Ведьмин дар
Шрифт:
Девочка бойко повторила и с похвальным рвением выбралась в окно. Коротко ойкнула и зашуршала по жухлой траве, убегая. Уж кого-кого, а послушных исполнителей наблюдатели воспитывать умеют…
Я подняла диванную «створку» и достала кожаный рюкзак с НЗ. Да, пора… Время капкана истекло, и вторая вспышка выплюнула на пыльный пол ссохшееся тело мумии в лохмотьях истлевшей одежды. Закинув на плечи рюкзак, я поворошила тростью тряпки. Конечно, ни документов, ни опознавательных знаков. Безымянный. Паскуда гнилая. Жаль, не допросить и не изучить, рассыплется прахом через минуту-другую…
Легко
Убегая, я слушала лес, но он об опасности молчал. «Гости» пришли вдвоём, предупреждающий сигнал наблюдатель отправить не успел, а девочка уже послушно забралась в колодец. У нас есть в запасе несколько часов, чтобы замести старые следы и проложить новую тропу. Главное, очень быстро и максимально незаметно выбраться из города.
Я опоздала на три минуты, но Аня никуда не ушла. Смотрела на наручные часы и ждала. Серебристый мох, покрывающий стены подземного коридора, мягко мерцал и озарял настороженную мордашку. И старые, мшистые каменные ступени, ведущие наверх.
– Вы слышали воду! – выпалила она. – Как?.. Кто вы такая?
– Резоннее спросить, кто ты такая, – поправила я, подходя. – И ты – шепчущая. Ведьма с даром стародавних. Слышала о дарах? Чудно. Большинство ведьм не в курсе, что это такое. А твой приятель – безымянный. Безликий убийца на службе у наблюдателей. Они ищут и убивают таких, как ты, со времён охоты на ведьм. И давай без «вы». Зови меня Эфой и забудь про расшаркивания. Не то время. Отойди.
– Но как?.. – Аня посторонилась, пропуская меня вперёд.
– Замещение, – по-прежнему держа трость под мышкой, я ступила на лестницу. – Слышала о таком? Когда отнимается зрение, обостряется слух. У меня отняли активную силу, и после этого обострилось её ощущение у других. Особенно хорошо получается слушать голоса даров, когда они в действии.
Поднявшись, я привычно взялась за ручку и сдвинула крышку люка. В нос ударил мерзкий запах старого подвала – смесь пыли, спёртого воздуха, плесени и кошек. Выбравшись, я сняла с пальца третье кольцо. Аня с испуганным изумлением посмотрела, как меж моих ладоней вспыхивает охровое пламя, и поспешно вылезла из прохода. А я швырнула огонь вниз и вернула на место крышку.
Всё. Первые следы заметены. Я скинула на пол рюкзак, присела и закопалась в свою заначку. Бегать я привыкшая, в отличие, к сожалению, от своего «повода».
– Ты это… без «угля» всё?.. – несмело выдохнула Аня, наблюдая за каждым моим движением.
– Мир соткан из магии, – я вдумчиво перебирала амулеты. – «Уголь» – всего лишь малая её часть. Всего лишь. И по своей сути «уголь» – это рука, которая позволяет ведьме брать и использовать то, до чего она сможет дотянуться и что хватит сил удержать. А как живут люди без рук? – я глянула на девочку-шепчущую и поинтересовалась: – Как мужчины без «углей» колдуют? А нечисть?
Она не нашлась с ответом, и я заключила:
– Есть масса других способов взять необходимое. Надо только думать, экспериментировать и не бояться. И почистить мозги от глупых стереотипов.
Аня помолчала, но хватило её буквально на минуту:
– Это ведь… искусственные «угли»? – и указала на мою трость.
– Да. И, предвосхищая твои вопросы, – снова да. Именно они дают мне силы, необходимые для жизни. Но одного-двух не хватит, нужно штук пять, – я выудила из-под майки ещё два «змеиных глаза» – чёрный и фиолетовый. – Плюс кое-какие ритуалы. А теперь о деле, – я спрятала амулеты-«глаза» и встала: – Ты мне веришь?
– Вода сказала, доверяй. И предупредила, что этот… убить хочет. И никакой он мне не приятель, – добавила она отрывисто. – Он подслушал, как я наставнице про голоса рассказываю, и предложил свозить к отступнице на консультацию.
– Редиска, – прокомментировала я сдержанно, – мир его праху.
Девочка побледнела, но кивнула согласно. Я одобрительно улыбнулась:
– Хорошо держишься. Молодец. Попозже накроет, конечно, но ты стой насмерть. Жизнь дороже. А дары стародавних – бесценны. Шепчущих не было очень давно, больше ста лет, а это важнейший дар, – и посмотрела на неё серьёзно: – Хочешь – верь, хочешь – нет, но я тебя в обиду не дам. И помогу добраться до безопасного места.
– А оно есть? – и снова эта недоверчивость во всём напряжённом существе.
– Есть. Иначе бы всех отступников давно напалмом выжгли. А нас по пятьдесят лет ищут и находят лишь тогда, когда мы сами этого хотим. Когда устаём скрываться. Или здоровье не позволяет. Не сказать, что в нашем убежище легко жить, но там можно пересидеть и перевести дух. Да и подучиться. Близкие остались? Не прощайся. Ты умерла.
– Что?.. – Аня чуть не выронила телефон, который при упоминании о близких достала из внутреннего кармана куртки.
– Ты умерла, – повторила я спокойно, – в той избушке. Подлая отступница убила твоего спутника, выпила твою силу и сожгла останки. Если не хочешь, чтобы к твоим близким пришли палачи, то согласись с моей версией. Да, и твой прах там тоже найдут. И не только твой. В подполе мумий штук пять хранилось – во временном коконе, чтоб не портились. В телах ведьм много остаточной силы, нужной для подзарядки «углей». И водяная тоже была. И я наложила на неё фантом с твоей аурой. Прах неразговорчив, и пока из него вытянут нужное – если вытянут и если хватит умений, – нас будет уже не найти. Отдай телефон, – и смягчила тон: – отдай. Спутниковые сигналы – те же маяки. Так… правильно.
– Что, по себе знаешь? – в её голосе прорезалась горькая, хриплая едкость.
– Да, – я без сожалений грохнула сотовый о крышку люка. – Мои родители до сих пор живы и должности занимают немалые. И это самое простое и верное решение – исчезнуть без следа. Забыть семью, имя и своё прошлое. И появиться спустя много лет в чужом обличье и под дурацким прозвищем. Не спрашивай, почему. Я не обязана выворачивать перед тобой душу. Если хочешь, можешь вернуться, – я сняла очередное кольцо и протянула Ане: – Это телепорт. Работает только на мысли о семье. Одно искреннее желание вернуться – и ты дома.