Ведьмин подарок
Шрифт:
Мне надо было выбирать: остаться с ней и, сходя с ума от безделья, ждать, пока она выспится, или оставить ее одну и прошвырнуться по городу. Второй вариант мне больше понравился.
— Хорошо, Марта, отдыхай, не буду тебе мешать, а я немного прогуляюсь. Или мне лучше остаться?
— Не надо, Иванна; я ни одной ночи нормально не спала с тех пор, как пропала дочь, все боялась пропустить ее звонок, и сейчас уже на пределе. Езжай в город и можешь не спешить возвращаться домой, а я постараюсь отоспаться за все время.
В ее словах я не уловила логики — дома она спать не могла, а у меня, в чужой квартире, собиралась выспаться. Похоже, исчезновение дочери повлияло на ее рассудок. Как бы то ни было, я не собиралась
«Возможно, Марта и права — ей надо было сменить обстановку, дома ей все напоминает о дочери». Я решила не спешить домой, чтобы подруга смогла хорошенько отдохнуть.
Мне не составило труда найти лютеранскую кирху, почти не изменившуюся с тех времен и послужившую Для меня ориентиром. Главное здание Сулимовки я обнаружила ниже, там, где и ожидала. Сохранив общие очертания, купол, оно лишилось колонн у входа и обзавелось современной прозрачной дверью-стеклопакетом. Пройти во двор мне не удалось, но даже с улицы было видно, что он преобразился — исчезли многочисленные флигельки, странного вида постройки, церковь, да и само здание словно уменьшилось в размерах. Хамовитый охранник сообщил, что это частный офис и порекомендовал не слишком здесь любопытствовать.
Но что я надеялась здесь увидеть или найти? Какие еще мне требовались подтверждения того, что я и в самом деле ночами оказываюсь в прошлом и вовлечена в события жизни Ларисы Сигизмундовны?
— Привет, Иванна! — В мобильном возник веселый голос Стаса. — Не хочешь ли меня пригласить к себе на новоселье сегодня вечером? По-моему, я давно это заслужил.
— Не хочу и не заслужил. — Иногда я бываю исключительно правдива и не менее прямолинейна.
— Тогда авансом. Ужасно хочу с тобой встретиться в неслужебной обстановке.
— А я ужасно этого не хочу!
— Даже если я тебе сообщу кое-что новое о пропавшей девочке? Так сказать, тет-а-тет.
— «Даже если, все равно не хочу, коварный шантажист! Ты можешь попасть ко мне домой в единственном случае — если найдешь Ингу здоровой а невредимой. Вот с ней за ручку ты можешь прийти ко мне в любое время дня и ночи. Милости прошу!
— Может, я так и поступлю — только смотри, тогда не отказывайся от своих слов! — рассмеялся Стас.
— Вот дурак! — рассердилась я.
Домой мне не хотелось возвращаться, а автомобиль был так послушен, что мне вздумалось уехать куда-нибудь подальше от пробок и тянучек. Я покинула вечно загруженный центр, выехала на Набережное шоссе, где наконец-то ощутила скорость, перестав дергаться от светофора до светофора. Мой план был прост: добраться до музея под открытым небом и там немного побродить. Я была там всего лишь раз, и то почти галопом — срочно готовила статью для газеты. Уже приближаясь к цели поездки, я резко изменила свои планы и направилась за город.
„Решено — еду в Белую Церковь! События моих снов так или иначе связаны с этим городом, к тому же там есть чудесный старинный парк. Интересно, учитывая схожесть событий прошлого и настоящего, есть ли между ними хоть какая-нибудь реальная связь? Даже если она существует, может ли это помочь в розыске несчастной Инги? Пока мои жалкие попытки поучаствовать в ее поисках ни к чему не привели. Надеюсь только, что не они послужили причиной исчезновения Милы“.
Эта поездка стала моим первым большим путешествием в своем автомобиле, и я была в восторге. Я не лихачила, не устраивала обгонялки, старалась скорость держать постоянной — не более девяноста километров. Я отдыхала за рулем, любуясь яркими красками осени, проплывающими за окнами автомобиля пейзажами. Семьдесят километров до Белой Церкви я проехала будто за одно мгновение и ощутила эйфорию от езды по хорошей трассе, от своей умелости. Мне хотелось ехать все дальше и дальше, до самой Одессы, поддаваясь этому пьянящему чувству Но вместо поворота на Одессу у поста ГАИ я свернула направо и выехала на дорогу, ведущую в Белую Церковь.
Когда пошли городские кварталы, я остановилась и расспросила у прохожих, как проехать к парку „Александрия“. На площади, где на постаменте был установлен танк, я немного заплутала и свернула не к центральному входу в парк, а, как оказалось, к служебному. Разворачиваться и ехать обратно у меня не было желания, и я, воспользовавшись журналистским удостоверением, сообщила охраннику, что у меня назначена встреча с директором парка. Тот мне поверил и открыл ворота, так что я смогла заехать на территорию.
Я не представляла себе, куда ехать, но раз есть дорога, она обязательно должна была куда-то вывести. Аллея в окружении мощных дубов привела к длинному двухэтажному зданию, возле которого стояло несколько автомобилей, и я поняла, что здесь и находится дирекция парка.
„Назвался груздем, полезай…“ — и я зашла внутрь здания. Директором оказался приятный моложавый мужчина. Он принял меня радушно, словно у нас и в самом деле была назначена встреча, и стал рассказывать мне историю парка, так что мне пришлось по ходу задавать вопросы, делая вид, что готовлю материал для статьи. После чая с пирожными директор посетовал, что не может лично провести экскурсию, так как ему необходимо уехать по неотложным делам, хотел дать провожатого, но я, поблагодарив, отказалась. После отъезда директора, милейшего Сергея Ивановича, мне взгрустнулось — я почувствовала себя ущемленной без журналистской работы, суматошной и беспокойной, и осознала, насколько мне ее не хватает. Выбрав наугад аллею, я начала свою прогулку. Парк был очень ухоженным, чистым, поражал обилием разных деревьев, многие из которых были мне не известны из-за стойкой нелюбви к учительнице ботаники в школьные годы. С каждым шагом меня охватывало удивительное спокойствие — не требовалось никуда спешить, и я неторопливо прогуливалась, открывая все новые удивительные уголки парка. Я сошла с аллеи и двинулась вдоль каскада живописных прудов в осеннем обрамлении, на среднем заметила величественно плывущую группу белоснежных лебедей в сопровождении многочисленных уток. Я подошла поближе к воде и, пожалев, что нет с собой хлеба, не удержалась от искушения, протянула руку, подзывая красавцев. Мой обман удался, лебеди изменили маршрут и поплыли ко мне, очевидно, надеясь получить от меня что-нибудь вкусненькое.
— Вы весьма рискуете, — раздался позади меня голос, я обернулась и обомлела.
Передо мной стоял старик, которого я видела в метро. Тогда я приняла его за бродягу, но почему-то мысленно примерила на него фрак. На этот раз он был одет в стильную темную куртку, из-под которой виднелся светло-коричневый свитер… У него было чисто выбрито лицо, что делало его моложавым, седые волосы были аккуратно уложены, и я уловила запах дорогого одеколона. Вот только огромное родимое пятно красноватого цвета, занимающее почти половину лба, немного портило его внешность.
Внезапно я ощутила боль в руке — это подплывший лебедь, не найдя ничего съедобного, меня ущипнул. Но на этом он не остановился и вместе с двумя сотоварищами, яростно маша крыльями, атаковал меня, шипя и щипая. От неожиданности я поскользнулась и чуть не съехала в воду, но, схваченная крепкой рукой за шиворот, оказалась в безопасном месте. Лебеди, возмущенно галдя, не стали меня преследовать на суше, а горделиво поплыли, патрулируя водную гладь.
— Большое спасибо.
Я пришла в себя, но, натолкнувшись на мерзлый взгляд спасителя, подумала, что оказаться в пруду с лебедями — не самая большая опасность, поджидавшая меня здесь. Рука мужчины продолжала удерживать меня за куртку, а его глаза словно гипнотизировали, лишая сил, хотя обычно я не терялась ни в какой ситуации.