Ведьмин подарок
Шрифт:
— С чего бы такая забота обо мне? Где Егор?
— Вот Егор находится в подвале, как вы изволили выразиться. На самом деле это древнее подземелье, имеющее свою историю. К сожалению, большая его часть обвалилась и протяженность его уже не та. А была она, я бы сказал, очень впечатляющей.
— Там выдержите своих жертв для проведения магических ритуалов, дарующих вам бессмертие. Могу даже рассказать, что шестьдесят лет тому назад здесь поблизости находилась водяная мельница, которую арендовал Колек Яблонский, а на месте этого дома был склад для хранения муки. Здесь полицией были найдены останки двух девочек-гимназисток. А сто двадцать лет тому назад здесь стоял помещичий дом Феликса Сосницкого, которого растерзали крестьяне за то, что он воровал детей для своих дьявольских опытов. Китайская пословица «У ворона крылья черные, а у помещика — душа» вам незнакома? — Я мельком вспомнила, как билось в судорогах тело Христи, и ее последние слова.
— Весьма любопытно, — стараясь сохранить самообладание, произнес Ашукин, но по его интонации я поняла, что он насторожился. — Где же вы обо всем этом узнали? — Он впился в меня взглядом. — Не подскажете мне названия этих фантастических книг?
— Надо порыться в памяти — так сразу не вспомню, — иронически произнесла я. — Я знаю множество историй, и все они из разных книжек. Вот одна из них. В начале прошлого столетия от нищеты в доме призрения наложила на себя руки Ангелина Яблонская. В богадельню она попала в результате афер сына Феликса. — Я заметила, как побледнел Ашукин, и «добавила жару»: — Хотя не исключено, что бедной старушке помогли отправиться на небеса.
— Я тоже слышал эту историю, но знаю достоверно, что она отправилась в мир иной по собственной воле. Возраст, нервы и все прочее. Царство ей небесное! — Он перекрестился.
«А я всегда считала, что черти не выносят крестного знамения!» — подумалось мне.
— А вот ее соседки по комнате были другого мнения. Иногда к ней ночами приходил некто в черном, которого она называла Феликсом, и беседовал с ней. Ее соседки были уверены, что это призрак ее покойного гражданского мужа, но ведь ее сына тоже звали Феликсом?
— Кто ты такая?! Как ты смеешь судить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления?! — злобно зашипел Ашукин.
— Почему? Я, можно сказать, живой свидетель тех событий! — Я улыбнулась, а Ашукин отшатнулся от меня. — Бедная Христина… Она любила, а се отравили, чтобы избавиться от свидетеля. Теперь история повторилась — Сашенька за свою любовь получила в награду удавку!
— Разговор очень интересный, и мы вскоре его продолжим, но сейчас мне некогда. Прошу меня простить! — Лицо Ашукина покрылось красными пятнами, и он выскочил из комнаты.
«По крайней мере, мне удалось его вывести из себя!» — порадовалась я и подошла к окну. На первый взгляд обычное окно-стеклопакет, но оно полностью не открывалось, а только приоткрывалось в положение «проветривание», и в эту узкую щель я пролезть никак не смогла бы. Если я разобью стекло, то как спуститься вниз? Хотя это и второй этаж, но до земли метров восемь — не спрыгнешь, не поломав ноги.
Вспомнив, что в таких случаях беглецы использовали простыни, порвав их на полосы и соорудив веревку, я вернулась к кровати. Простыни я не обнаружила, были только покрывало и плед, но руками их не порвешь. Даже если я благополучно спущусь вниз, куда мне бежать при свете дня? Остается уповать на то, что Ашукин и его помощники в этот момент оглохнут и ослепнут. Но окно все равно продолжало меня манить близостью свободы, и я начала искать в комнате что-нибудь острое, чем можно было бы надорвать покрывало. Я так увлеклась, что вновь не услышала, как вошел Ашукин.
— Вижу, вы время зря не теряете, — раздался его очередной гнусный смешок. — В отношении окна надежды ваши напрасны — стекло не разобьете даже молотком, но и его у вас нет. Вы очень интересная собеседница, и я с нетерпением жду продолжения нашего разговора.
— А вы мне неинтересны, — заявила я. — Нашу судьбу вы уже определили — зачем мне забавлять вас разговорами? Что мне это даст?
— Возможно, это может повлиять на вашу судьбу, изменит ее в лучшую сторону.
— Вы берете на себя функции Судьбы? — Я усмехнулась, хотя мне было невесело. — Смотрите, Судьбу может обидеть ваша самоуверенность, и она поменяет нас местами.
— Надеюсь, что этого не произойдет, а мы с вами найдем общий язык. Чтобы вы поверили в искренность моих намерений, я расскажу кое-что о нас.
— Удивите меня, — согласилась я.
— Мы являемся членами ордена Бессмертных. Он малочисленный, так как сто членами могут стать лишь избранные. Возглавляет его Великий Магистр, ему подчиняются магистры, члены ордена и адепты.
— Как я понимаю, вы — Великий Магистр?
— Позвольте не отвечать на этот вопрос. Великий Магистр один и тот же с момента образования ордена, история которого насчитывает уже более ста лет. Это вас не удивляет?
— Уже нет. Некоторые недавние события заставляют в это поверить, несмотря на мой скептицизм. Я так понимаю, что ваше имя Колек или Феликс? Какое же вам больше подходит?
— Предположим, Феликс. — Ашукин посмотрел на меня выжидающе.
— Надеюсь, не Феликс Проклятый, а его сын? Мне проще допустить, что вам полтораста лет, чем то, что вы воскресший мертвец..
— Можете потрогать меня за руку — она теплая. И клыков у меня нет. — Он широко улыбнулся.
— Трогать вас — сомнительное удовольствие. Зубы, скорее всего, вставные, а то и вся челюсть. Не исключаю, что при необходимости вы меняете вставную челюсть.
— Вы мне нравитесь — другая бы на вашем месте раскисла, беспрерывно плакала бы и просила ее отпустить. А вы ведете себя достойно, да еще пытаетесь шутить. Из вас вполне мог бы получиться адепт нашего ордена.
— Вы мне предлагаете в него вступить?
— Я не исключаю такой возможности, но пока не готовы ни мы, ни вы.
— А я уже размечталась! Думала рассмотреть это предложение вместе с Егором.
— Ваш Егор не может быть нашим адептом, и его дальнейшая участь не обсуждается. Бессмертный должен быть выше привязанности к кому-либо, так как он принадлежит вечности, а все остальные подвластны времени.
— Вы хотите сказать, что, как только я стану адептом ордена, то приобщусь в вечной жизни?
— Неверно. Адепт — это только первый шаг. Нужно еще доказать, что ты готов к вечной жизни. Для этого и предусмотрены две подготовительные ступени — «адепт» и «член ордена». И только достижение звания магистра дает право на вечную жизнь. А чтобы стать магистром, требуется от нескольких лет до нескольких десятилетий — все зависит от самого человека. Но я еще не все сказал. Магистр с годами совсем не меняется. Вы еще очень молоды, и у вас есть шанс получить не просто Вечную жизнь, но и вечную молодость!