Ведьмин путь
Шрифт:
Гостиница мало чем отличалась от других домов, даже вывески не было. Двухэтажное кирпичное здание на набережной, высокое крыльцо, витые чугунные перила, лапы плакучих берез у зашторенных окон и над крышей. Остановившись, я перевела дух, нашла взглядом номер дома, освещенный бледным светом фонаря, и подняла чемодан. Добралась... Туманная пустота города пугала. Вроде, всего-то восемь вечера, даже не стемнело, а народу – ни души.
На мой звонок долго никто не отвечал и свет в темных окнах не зажигал. Держа ладонь на кнопке, я огляделась. Заснеженная брусчатка набережной исчезала в тумане, поглощавшем свет фонарей, над речкой стелилась
За время марш-броска я вспотела, а сейчас, несколько минут постояв на месте, начала замерзать. Изо рта при дыхании вырывался пар. Наверно, минус два-три, но так сыро и мерзко... И снег пошел. Зашуршал в высохшей зеленой листве, заплясал в свете чугунных фонарей у крыльца. Распечатка с номером брони и телефоном гостиницы лежала в заднем кармане джинсов, но, подпрыгивая на крыльце в ожидании чуда, я усомнилась, что здесь есть сотовая связь. И интернет. Людей-то не видать.
Ослепив, неожиданно и ярко вспыхнуло ближайшее окно. Я вдруг подумала, что сейчас мне навстречу выйдет представительная дама в кринолине, парике, с канделябром... Ладно, не в кринолине – поздновато для него, но в кружевном пеньюаре, бархатном халате и с нарумянено-напудренным лицом. А вышла, с трудом открыв тяжелую дверь, девчонка лет шестнадцати, в пуховике поверх широкой фланелевой пижамы и войлочных чунях.
– Здрастье, – зевнула она. – Проходите.
Высокая для своего возраста, волосы удлиненным черным каре с розовыми кончиками, левый висок выбрит, левая бровь и нижняя губа проколоты.
– Меня Анжелой звать, – простодушно поведала девица. – А вас?
– Злата, – я подняла чемодан, показавшийся очень тяжелым. – Добрый вечер. У меня забронирован номер.
– Сегодня заселение? – и она снова зевнула в ладошку, демонстрируя безупречный черный маникюр.
– Да.
Холл был крошечным, квадратным и ледяным. На высоком потолке горела старинная люстра. Сквозь облупившуюся краску на стенах проступала кирпичная кладка. Пара дохлых драцен, плотные шторы в пол, старый палас и пара кресел со столиком – вот и всё «убранство». Коридор, застеленный вытертой багряной дорожкой, убегал влево и вправо от холла, прячась во тьме.
– Пойдемте, – Анжела заперла дверь, достала из кармана пуховика вполне современный айфон и выключила свет.
Мы прошли левому коридору вглубь, следуя за подсветкой от телефона, и остановились у последней двери. Дальше – темная площадка и лестница наверх. Девица толкнула скрипучую дверь, и мы оказались в приятном полумраке. Комнатка небольшая, но теплая. Обогреватель, маленький холодильник, диван, наспех застланный пледом, ноутбук с подключёнными наушниками. Плотно зашторенные окна и старинные стол с парой стульев. Всё освещение – тусклый торшер у стола.
– Чаю хотите? – она подошла к столу и включила чайник. – Садитесь пока и давайте паспорт.
Я оставила чемодан у двери, с недоуменным любопытством изучая помесь старины и современности. У ближней стены – громоздкий комод, поцарапанный и покосивший, а на нем – микроволновка и плита с двумя конфорками. Современный чайник на высоком овальном столе, стулья с резными ножками, а на спинках – модно рваные джинсы со стразами, крошечный кожаный рюкзачок с заклепками... Старинную кладку стен закрывают постеры с солистами популярных рок-групп.
Сняв куртку, я села на стул и вынула из кофра подложные документы. По реальному паспорту ведьмы среди людей никогда не работают – порой у нас слишком большая разница между фотографией и датой рождения. Анжела села на диван, поставила на колени ноутбук и деловито защелкала мышкой.
– Ваш номер – пятый, – доложила она наконец и отставила компьютер. – Щас ключи найду... Есть хотите?
– Очень, – призналась и ей, и себе. И полезла в кофр за влажными салфетками для рук.
От «Доширака» уже тошнило, а кроме него есть только крекеры. Хрен редьки не слаще.
– Завтрак, обед и ужин всегда здесь, в холодильнике, я дверь не запираю, – девчонка встала и неспешно захлопала ящиками комода. – Посуда вот тут. Заходите, ешьте. Правда, готовлю я не очень... Зато все рядом и горячее. Ближайший типа рэсторан, – протянула она со странным акцентом, – а вообще-то стрёмная столовка – через реку, на другом конце города. Еще есть две пивнушки – типа кофэйни и пабы. Но там только фигню какую-нибудь нальют.
Через две минуты Анжела поставила передо мной тарелку с макаронами по-флотски и кружку для чая. «Не очень» оказалось вполне даже очень. Пока я наливала чай, девица села напротив, исподтишка изучила меня и заметила:
– Вы поди столичная? – и с уважением «коллеги» посмотрела на мои руки, унизанные кольцами. – Не мешают фоткать? Вон там, в корзинке, пряники. Берите.
– Нет, снимать не мешают, только обрабатывать, – я согрелась и расслабилась. – А еще кроме меня постояльцы есть?
– Есть, – Анжела сначала удивила положительным ответом, а потом цифрой: – Пятеро, – и добавила с гордостью: – Вы не думайте, что у нас глушь, у нас интересно. Дома старинные, мосту – триста лет... Хотите, экскурсию завтра проведу? Триста рублей и фотки на аватарку. А еще у нас комната ведьмы есть, самой настоящей. Хотите, покажу? Здесь, в гостинице. Сто пятьдесят рублей.
А она молодец, хваткая...
– Разве тебе в школу завтра не надо?
– На каникулах? – фыркнула девица. – Вот еще!
Ах, да, людские правила...
– Кто-то взрослый в гостинице есть?
– Бабуля, – она устроилась на стуле, поджав ногу. – Это ее дом. Приболела вот, спит. Но вообще она старенькая, я всё делаю – и убираюсь, и готовлю, и заселяю, и выселяю.
– А родители? – я налила себе вторую чашку чая.
Анжела пожала плечами и с отрепетированной, натянутой небрежностью ответила:
– На Кубани. Я оттуда. Раньше приезжала только на каникулы, а теперь вот... решила остаться.
– Свобода от родительской опеки? – я улыбнулась.
– Шарите, – она одобрительно щелкнула пальцами.
Скрипнула неплотно прикрытая дверь, и в комнату просочилась кошка. Мелкая, тощая, полосатая... необычная. Сев, кошка принюхалась, уставилась на меня, а взгляд отсутствующий.
– Это Рунка. Руна. От ведьмы осталась. Она тут жила три года назад. Приехала зимой и через неделю пропала. Ведьма, – пояснила Анжела. – Мы заявление подали, а без толку. Не нашли. Хотели ее вещи вынести, но не смогли – они назад возвращались. Утром в коробки соберем, снесем в подвал, а к вечеру они опять в комнате, на прежних местах. Не верите? А я правду говорю! На экскурсии все одну вещь с собой берут, прячут где-нибудь или с собой носят, а ночью она исчезает и на место возвращается. И кошка вот осталась. Только вы ее не трогайте. Она не любит чу...жих, – девица запнулась и протянула: – О-го! Может, и вы ведьма?