Ведьмина дочь. Руны судьбы
Шрифт:
– Не реви, – бодро приказал Димон. – Давай лучше перекусим и будем в твою Веринаю собираться. Только сначала нужно на счёт документов кое с кем переговорить. И с соседкой нужно придумать, как договориться.
Мне было приказано умыться и расчесаться, после чего Димон усадил меня возле стены, и ослепил яркой вспышкой из плоской разговорной коробочки, которую он называл телефон.
– Давай сооруди бутербродов и салатик какой-нибудь, а я пока тебе студенческий закажу, - подмигнул мне Димон.
Глава 2
Потом
Забираться в такой механизм было не менее страшно, чем сражаться за свою честь с теми отвратительными чудовищами, которых и людьми-то назвать нельзя. Но Димон сказал, что у меня просто нет другого выхода, пришлось зажмуриться и нырнуть в сумрачное нутро поезда. Споткнулась, натолкнулась на какую-то тётку в робе, за что она назвала меня обдолбанной. Уж не знаю, насколько обидное это у них ругательство, но хоть не выгнали, и то хорошо.
Димон извинился перед тёткой, схватил меня за локоть и поволок вглубь чрева громкой быстроходной повозки.
В дороге меня укачало, и проснулась я только когда Димон потрепал за плечо.
– Приехали. Пошли с твоими общинниками знакомиться, - бодро проговорил он.
К закату я поняла, что скорее всего придётся заночевать у дороги, вернее у заросшей тропки с двумя узкими колеями и выбоинами от конских копыт. Для меня не было ничего особенного в такой дороге, это только большие тракты накатанные, а просёлочные они все такие. А то и хуже. Здесь хотя бы больших ям не было. Димон же громко возмущался, распугивая птиц в кронах подступающего прямо к дороге леса.
– И это дорога? Как в каменный век попали! Даже таксисты сюда не ездят, – ворчал парень, отмахиваясь от комаров. – А если здесь волки водятся? Всё, давай поворачивать обратно!
– Нет. Ты можешь вернуться, если хочешь, а я не отступлю. Я чувствую, что она где-то рядом, – отрицательно покачала головой и продолжила путь.
Димон недовольно что-то пробурчал и поплёлся следом за мной.
– Насколько рядом? Если бы община была за углом, то мы бы услышали, – проговорил он.
– Я не об общине, я чувствую гриморию, – ответила, упрямо продолжая идти вперёд.
– Да подожди же ты!
Парень схватил меня за плечо, намереваясь остановить. А я просто не могла позволить кому бы то ни было помешать мне как можно быстрее прикоснуться к книге. Ощутить её мощь и сопричастность с моей жизнью.
– Нет! – выкрикнула, отталкивая друга.
И я могла бы поклясться, что только легонько толкнула парня ладонью в грудь. Но, он буквально отлетел на несколько метров, врезался спиной в дерево, упал на землю и затих.
Я зажала рот руками и не могла заставить себя подойти. Как я могла? А если он мёртв? Если я убила единственного человека, который поверил и помог? И кто я теперь? Я такая же, как и те монстры, которые убили моих родителей. Нет! Хуже! Я несу беды близким. Ведь и Вадома умерла лишь из-за меня. Рыдания душили, но я не позволила прорваться им наружу. Только не сейчас, когда ответ так близок. Гримория расставит всё по местам. Если я должна была умереть, то приму свою судьбу. А если мне суждено стать тем чудовищем, которое показала книга, то…
– Ооох, ты долго будешь там стоять? Может подойдёшь и подлечишь? Сама же покалечила, сама и лечи.
Вырвал из тяжких размышлений голос Димона.
И я не выдержала, разрыдалась в голос, бросившись к, с кряхтением усаживающемуся парню, и крепко обняв его.
– Аааа, - закричал Димон, – больно же! Ты мне, наверное, все рёбра переломала.
– Прости, прости пожалуйста! Я не хотела! Я бы ни за что не причинила тебе боль… намеренно, – оправдывалась я, давясь слезами. – Не знаю, как так вышло.
– Круто вышло! – перебил друг. – Только теперь я точно не смогу дальше идти. А ты прям супервумен!
– А это кто? – спросила, всхлипывая и размазывая слёзы по щекам.
– Ох! – Димон схватился за грудь. – Дышать-то как больно.
– Подожди, я сейчас помогу, – вытерла последние слезинки и приступила к исцелению друга. Но, даже то, что я его излечу, не прощает того, что он пострадал из-за меня.
– Ну вот, вроде бы всё. Не болит? – спросила, проводя руками по груди и животу парня.
– Ты бы так не делала, а? – попросил Димон, убирая мои ладони.
Наверное, ему неприятны мои прикосновения. Ведь я чуть не убила его.
– Прости, – прошептала, опустив взгляд и отодвинувшись от друга.
– Всё, будем ночевать прямо здесь. Мы с этим деревом теперь почти друзья, – заявил Димон, и устроился поудобнее, облокотившись о ствол.
А мне было стыдно, и чувство вины не позволило возразить.
Зной летнего дня уже отступил, а вечерняя свежесть постепенно перетекала в ночную влажную прохладу.
– Иди сюда, – позвал Димон, когда я попыталась сжаться в комочек и спрятать руки в рукава тонкой облегающей тёмно-синей рубахи, взятой из вещей матери парня.
Возможно, стоило отказаться, но я так устала и замёрзла, что просто прижалась к нему, радуясь, что есть кто-то, готовый поделиться теплом не только своего тела, но и души.
***
Из беспокойного сна вырвал какой-то шорох совсем рядом. Попыталась сесть, но Димон удержал, приложив палец к моим губам и не позволяя возмутиться.
Кто-то шёл по лесу, в направлении дороги… В нашем направлении.
– Тихо, может не заметят, – едва слышно прошептал Димон прямо мне в ухо.
Шаги мгновенно затихли, а в следующее мгновение меня ослепило ярким светом. Вскрикнула, пряча лицо на груди друга.
Димон сел, продолжая обнимать меня одной рукой и загораживаясь от слепящего света другой.
– Далеко же вы забрались, чтобы уединиться, – проговорил кто-то насмешливо, и свет пропал.
– Мы не уединяемся, а ночуем, – ответил Димон. – Если браконьерничаете, так нам плевать. Идите дальше.