Ведьмина доля
Шрифт:
— А ведь Анфиса Никифоровна не зря отдает тебе Пламя. Это твоя единственная защита. Никто не будет искать тьму в Верховной ведьме, — помолчал и добавил: — Как думаешь, она знает про… Пламя? Про летучесть «угля» и притяжение крови? Не проснется ли в тебе…
— Нет, — процедила неохотно. — Сила — не кровь. Пламя не притянется и не проснется. И не лезь не в свое дело!
Заткнулся наконец. Я с тоской смотрела в окно. Глава «пауков» жил-то на моем берегу, но в таком далеком и глухом спальном районе… Попыталась понять, где мы находимся, но спящие дома сливались в
Наблюдатель тормознул и припарковался.
— Приехали. Ульян, давай по…
— Убери руки!..
Нечисть внутри встала на дыбы и зарычала. Прежде вынужденно мирилась, а сейчас жить дружно отказывалась. И я ее поддерживала. И рискни еще сказать про «тайны наблюдателей», зараза… Душу выну. Я тоже умею допрашивать.
Из машины я выползла сама. На ватных ногах и обняв левый бок. Без сил и слов. С жаждой мщения в груди и слезами на глазах. Давно забыла, что бывает так больно…
Арчибальд Дормидонтович ждал у подъезда, и в его руки я далась сразу.
— Ульяна Андреевна, голубушка, что ж вы не бережете-то себя? — щуплый с виду «паук» легко поддержал и помог подняться по ступенькам.
— Работа такая, ведьмовская, Арчибальд Д… — я сморщилась и предложила: — А давайте выпьем на брудершафт и перейдем на ты?
Он улыбнулся в аккуратные усы:
— Регламент, Ульяна Андреевна, не велит. Но без отчества можно.
И, едва он взялся за дверную ручку, случилось ожидаемое. Два часа истекли, и воздушный карман с архивными документами лопнул, как мыльный пузырь. Груды папок и листов вывалились на дорогу, зашелестели, подхваченные ветром. Наблюдатель выругался. Я испытала двойственные чувства. С одной стороны, любую бумажку жаль, если потеряется, таким трудом добытая. И едва не рванула собирать. Но боль отрезвила. Привнеся мрачное и ехидное удовлетворение от обескураженной физиономии «напарника». А пусть тоже… поработает.
— Молодой человек, — «паук» обернулся, — пятый этаж, сто шестая квартира — в вашем распоряжении. Дверь будет открыта. Кухню найдете. Идем, — и подхватил меня. — Что ж вы, Ульяна Андреевна, а…
А я услышала шум лифта и вспомнила. Моим бы позвонить, Жорик же изведется весь… Но и телефона нет, и я сейчас сдохну… Пока сидела в машине, мир лишь подрагивал, а как встала — закрутился, набирая обороты, до резкой тошноты и помутнения в глазах.
— Потерпите, наркоз поставлю…
— Ваш ставьте. Ваш, — под спиной оказалась кушетка, а в лицо ударил яркий свет. — Человеческий… мимо. Только болеть буду. Или ваш… или на живую режьте. Вытерплю.
— Вот как, наш, — повторил Арчибальд Дормидонтович и зазвенел склянками. — Это многое объясняет. То-то я к вам как к родной… Сколько у вас еще скелетов в шкафу? — «паук» не спрашивал, а рассуждал.
— Нет шкафа. Но есть мавзолей. Украшенный косточками и черепками. Нечисти, — буркнула, задержав дыхание. От резкого лекарственного запаха стало совсем дурно.
«Паук» хмыкнул и поставил наркоз. Укола я не почувствовала, но в дрему потянуло сразу.
— Не сопротивляйтесь, Ульяна Андреевна, расслабьтесь. Засыпайте.
…но не вышло. Почуяв чужое враждебное присутствие, я села. Белый коридор, свет от стен, прозрачный потолок, мягкий пол. И в конце коридора — ступени вниз. Красные, кирпичные, пыльные. Я подошла к лестнице и замерла. Послышалось тихое пение — Арчибальд бурчал что-то себе под нос, гремя инструментами. От стен шли приятное тепло и запах ультрафиолета. Спускаться не хотелось. Хотелось сесть, свернувшись клубком у стен, обнять колени и… Но ступени… манили. Звали. Из темного прохода несло затхлостью и холодом погреба. И еще чем-то, очень знакомым.
Шаг, второй, ступенька. За спиной взметнулась тень, и я резко обернулась. С кончика носа на губы стекла капля. Серебристая. Я подняла голову. Хуфия улыбалась, щуря серебряные глаза. «Паук» что-то сипло напевал и звенел склянками.
Я схватилась за левый локоть, но ладонь нащупала лишь… сустав. Ни «угля», ни потока силы… Я прижалась спиной к шершавой кладке, приготовилась зашипеть, но хуфия резко прижала костлявый палец к губам.
— Молодой человек, пойдите вон, — заворчал «паук», и его голос доносился как сквозь вату.
Гоша что-то тихо сказал, и «паук» резковато ответил:
— Чихать на ваши бумаги. Будить не позволю. Разбирайтесь сами.
— Могу помочь, — пошелестела хуфия. — Я знаю, что вы искали.
— Откуда ты здесь? Зачем? Столько времени прошло, а…
— Месть, девочка, это не мясо, — не протухает, — отозвалась она спокойно. — А душа всегда жаждет покоя. И ухода. Приведи меня к ней. Позволь убить, — хуфия подалась вперед, и в ее глазах сверкнул голод. — Приведи. И я сокращу ваш путь к ней. Мальчик умный. Увидел знаки и сразу все понял. Он додумается. Ты приведешь. А я — убью. Всё просто, — и коснулась шеи, открывая рваные раны, сочащиеся жидким серебром.
— Обещать не буду, — предупредила осторожно. С нежитью связываться — себе дороже. — Но если получится…
— Повторяй за мной.
Буквы, цифры, снова буквы. Я настороженно повторила.
— Она бредит? — озадаченный наблюдательский голос и тихое: — Уля, а еще раз?..
Я посмотрела на хуфию. Та кивнула и повторила. Я — следом.
— Молодой человек, или замолчите, или исчезните. Не то вас ждет и первое, и второе, — глухо пригрозил Арчибальд Дормидонтович.
Гоша сухо извинился. Коридор поблек. Хуфия скользнула вниз по ступенькам, обернулась через плечо и улыбнулась:
— Я — твоя тень. Всегда рядом. И запомни, девочка, — рваным плащом взметнулась пятерка теней, — я всё равно убью. Или её, или тебя. Выбирай.
И исчезла во мраке. Я с содроганием посмотрела во тьму коридора, где мерцала далекая серебристая искра. Пять. У нее осталось пять теней. Я вывернулась наизнанку, но не развоплотила и половины. И вляпалась…
Черт, и так вляпалась…
Глава 6
Ведьмы умеют мириться с тем, что есть,