Ведьмина книга
Шрифт:
— А кофейком угостишь?
— Почему бы и нет?
Стоило ли говорить, что и квартира произвела на молодого мужчину немалое впечатление. Отделана со вкусом, без излишеств, но в то же время и аскетизмом не отличается. Всё строго функционально, под рукой, аккуратно, светло, просторно и уютно.
— А это Маша? — указывая на стоящее на письменном столике фото в рамке, поинтересовался гость.
У Светы всё внутри сжалось: девушка впервые испытала ревность. Она-то понимала, что рядом с яркой красотой сестры смотрится серой мышью. Ещё из рассказов бабушки это помнила. Нет, та не внушала внучке неуверенность, наоборот, всегда говорила, что та красавица. Так уж само собой вышло. Света как две капли воды походила на свою бабушку,
— Да, — убирая фото с видного места ответила та. — Пойдём на кухню лучше.
На ночь глядя, ехать в Патошино после минувших событий девушка не решалась, поэтому спешить было некуда. За чашечкой кофе Семён сделал Маше два интересных предложения. Во-первых, предложил испытать свои способности в области излечения других. Вот сама же смогла? Мол, возможно, и другим помочь может. Как выяснилось, был у него на отделении один мальчик. Тоже после аварии, и на нём также поставили крест. Возможно, где-нибудь за рубежом условия и оборудование позволили бы ему хотя бы частично реанимироваться, но семья особым достатком не отличалась, а значит, шансов у парнишки не было. И так трогательно Семён рассказывал, что у Светы сердце кровью обливалось. Но как помочь? Не могла она бросить сестру, но в то же время и мальчишка теперь из головы не выходил. А ведь это ещё не всё, Семён успел обмолвиться, что у него две просьбы. Что-то ещё скажет? Сумеет ли она отказать? Её совесть тянула её в разные стороны, разрывая на части.
— Ещё я, когда практиковался, был одно время в психиатрической клинике. Место не из лучших, должен признаться, — вздохнув, продолжил он. — Некоммерческая, да и не финансируется особо, собственно, и персонал-то там работает так… для галочки. Платят копейки, они на столько же и нарабатывают.
— Ты не подумай, что если у сестры квартира такая, то я богатая… — не дав собеседнику закончить, воззрилась на него девушка, мысли, к сожалению, не всегда наперед считывались.
— При чём тут это? — растерялся и не думавший на эту тему мужчина. — Я о другом. Там есть отделение, где содержатся люди… только не вздумай обидеться, — он взглянул на хозяйку дома. — В общем, с тем же диагнозом, что хотели и тебе по выписке впаять. Они что-то говорят о колдовстве, о ведьмах и разных странных вещах.
— И? Я-то чем помогу? Приду и сообщу, что такая же, чтобы заперли вместе с ними?
— Нет. Света, прошу — не перебивай, и так-то всё это для меня ново, и не знаю, как сформулировать идею, — он немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: — Так вот. Они запичканы антидепрессантами, и потому, думаю, поговорить с ними будет несколько затруднительно. Но… вот ты рассказывала, в какой ситуации Маша… раньше бы я смело отправил тебя в их компанию, но ты заставила меня поверить в невероятное. И я задумался: возможно, кто-то, я не говорю, что все, но кто-то из них действительно на что-то способен, что-то знает и мог бы этими знаниями поделиться с тобой?
Эта идея не на шутку заинтересовала девушку. Как говорится: чем чёрт не шутит? Ведь для других она такая же сумасшедшая, возможно, Семён прав, ведь у неё опыта и знаний ноль. Но это означало, что поездку в Патошино придётся отложить? Хотя прошло уже полтора месяца, и пара дней вряд ли что-то изменит, но если удастся почерпнуть что-то полезное из этой встречи…
— Я согласна. В смысле встретиться с этими людьми. Но можно, я как-то сначала посмотрю на них, а уж потом решу, хочу ли общаться и с кем именно?
— Да ради бога, — кивнул мужчина. — Я тогда другу звякну, чтобы вечером и утром их ничем не пичкали.
На том и порешили.
— Отвези меня к нему… — уже провожая гостя, произнесла вдруг Света, которой не давали покоя мысли о мальчике.
Взгляд, которым посмотрел на неё Семён, надолго запал девушке в душу. Только за это она готова была горы свернуть. Сколько надежды в нём читалось, сколько благодарности. Вот только Света не была уверена, что сможет чем-то помочь, боялась разочаровать ставшего ей родным человека.
И вновь знакомые до боли больничные стены, и характерный для данного заведения запах, и гнетущая, тягостная тишина, лишь изредка разрываемая попискиванием приборов. Забежав в служебное помещение, Семён вынес два халата, и вскоре девушка увидела его. Это был не ребенок, из-за обилия бинтов и непомерной бледности он скорее смахивал на гибрид мумии и привидения. Сердце девушки сжалось, она во что бы то ни стало решила помочь малышу. Как, не знала, но чувствовала: должна и сможет.
Света сама не понимала, что делает и для чего. Её помыслы были об одном: он будет жить, и, если не получится, это будет её вина. Время шло. Семён, боясь потревожить неведомо что творящую девушку, сидел в углу, не решаясь лишний раз вздохнуть, чтобы не дай бог не помешать. Он почему-то верил в успех, и ещё не видя результат, робко радовался выпавшему мальцу счастью. Поймет ли тот когда-нибудь, какое чудо с ним случилось? Вряд ли. Да это и не важно. Парнишка только вчера попал под колёса грузовика. Травмы были слишком обширны и практически не совместимы с жизнью. И так-то было не понятно, как мальчонке удаётся цепляться за жизнь. Но, несмотря на это, самое большее, он смог протянуть бы до следующего вечера, и то маловероятно. Если Света сумеет спасти жизнь этому ребенку, то он лично сделает для девушки всё. Чего бы та ни попросила.
Неожиданно раздался то ли всхлип, то ли стон. Семён встрепенулся, но не решился подойти. Затем девушка сорвала с лица мальчика маску аппарата искусственного дыхания, и Семён чуть не крикнул, чтобы вернула её на место, но успел не без удивления заметить, что малыш дышит сам. Одно только это было чудом. Но имели место многочисленные повреждения органов, а о костях и говорить не приходится. Даже если он останется калекой, пусть так, но на совести Семёна не будет лежать смерть ребёнка.
Света крутилась вокруг мальчика до самого утра, а уже на рассвете донельзя измождённая и бледная девушка впервые подала хрипловатый, осипший голос:
— Стёп… сними эти бинты… мешают… — и бессильно упала на стоящий возле кровати стул.
Как врач, он понимал, что это недопустимо, что случай у мальчика слишком тяжелый. Его после доставки в больницу едва ли не по частям собирали, и тревожить с таким трудом зафиксированные части тела не стоит, но что-то заставило его подчиниться. Задание оказалось не из лёгких, сказывалось волнение и боязнь сделать хуже. За двадцать минут он всё же управился, удивившись терпению малыша, которому однозначно должно было быть больно, но тот молчал. Таращил глаза, сопел, но молчал. Это лишний раз вызвало уважение к силе воле подрастающего человечка, чья жизнь так нелепо заканчивается. Он не знал, что девушка, насколько могла, облегчила страдания «своего» пациента.
Света к тому времени задремала. Семён вздохнул. Через час начнётся обход, и лучше бы к тому времени уже закончить. Радовало, что завтра выходной, эта ночь окончательно лишила мужчину сил. Пусть он сам почти не участвовал в процессе, но и нервное напряжение давало о себе знать.
Оставалось полчаса до обхода, когда еле стоящая на ногах Света едва слышно прохрипела:
— Забинтуй, если хочешь. Ему нужно дня три полежать, не нагружая ноги.
Семён смотрел на девушку уже не круглыми, а квадратными глазами: о каких трёх днях речь? Да и не смог бы он встать в ближайший месяц, даже если у него были бы переломаны только конечности. Не осмелившись оставлять всё как есть, он осторожно перебинтовал малыша. Плохо, что она не понимает в медицине. Жаль. Какой бы толк был. Мужчина поставил себе галочку — попытаться уговорить девушку поступить в мед. Он очень надеялся, что на этом их знакомство не закончится.