Ведьмина книга
Шрифт:
Минут через десять светловолосая уселась напротив Светланы. Звали её, оказывается, Еленой. Как ни странно, удивления она не испытывала. Словно знала, что эта встреча неизбежно произойдёт.
— И каков же вердикт? — после того, как санитары увели пациентку, поинтересовался доктор.
— Понимаю, что вы нам не верите. Сама такой была. Но на что-либо способны только те семеро и последняя девушка, из них двоих действительно стоит держать в изоляции, они упорно не видят грани между добрыми деяниями и злом. Они не думают на перспективу, живя сиюминутными порывами и эмоциями. Благо не настолько сильны, чтобы самостоятельно
— Почему нет? — пожал плечами врач. — Вот только зачем они вам? Вы же сами слышали: практически у всех либо ничего нет, либо имеется добрая родня, приложившая руку к их размещению в этом «пансионате». Предположим, мы поставим диагноз — здоров, думаете, после стольких лет, проведённых в этих стенах, они сумеют вернуться к обычной жизни? Возможно, вы правы, и неважно, обладают ли они какими-то неведомыми способностями, в которые я, конечно же, не верю, но повторюсь: возможно, вы правы, и некоторые из них оказались здесь в результате чьих-то интриг, и им здесь не место. Но вы подумали о том, что ждёт их за этими стенами? Им надо где-то жить, им надо чем-то питаться, в противном случае они окажутся в положении куда более гнусном, нежели пребывание здесь.
— Миша, — едва ли не впервые за время пребывания в клинике обратился к врачу Семён. — Мы же друзья, я тебя когда-то подводил? Ты должен понимать — я не потребую ничего невыполнимого.
— Ладно, ладно… сдаюсь. Наверное, вы что-то придумали и не желаете меня посвящать в свои дела. Ваше право. Я же не зверь, и если им будет лучше, то, конечно же, чем смогу — помогу. В рамках разумного, естественно. Но ты должен понимать: если вы захотите выпустить больше, чем одного пациента… ну, максимум двух, то это будет почти нереально и займёт уйму времени.
— А этот аргумент сможет помочь? — произнесла Светлана и выложила на стол увесистую пачку пятитысячных купюр, в несколько раз превышающую по толщине стандартную банковскую стопку банкнот.
Не привыкшая давать взятки, девушка произвела это действие столь непринуждённо, словно всю жизнь только и занималась решением различных бюрократических проблем. Глаза присутствующих округлились. Семён даже присвистнул от удивления. Во-первых, он и предположить не мог наличия таких сумм у ещё недавно безымянной сумасшедшей. А во-вторых, не укладывалось в голове: как можно вот так просто отказаться от ТАКИХ денег, ради неизвестных ей, по сути, людей. Света же смотрела на собеседников с полным непониманием их реакции. Девушка ещё не научилась ценить деньги. В деревне они с бабушкой неплохо обходились одной пенсией и доходом с хозяйства, а что ей делать с кучей средств, вываленных на прощание Машей? Она как-то не задумывалась о том, что город — это весьма дорогое место, что у неё больше нет бабушкиной пенсии, как, собственно, и хозяйства. Почти половина суммы осталась дома и, по её мнению, этого могло хватить едва ли не на полжизни.
— Что уж тут… — сглатывая набежавшую слюну, сдавленно произнёс психиатр и, пугливо оглядываясь по сторонам, сгрёб деньги в какой-то чемоданчик. — Это веский аргумент, способный решить многое.
В итоге её требование было выполнено. Переговорив со всеми пятью больными, она утвердилась во мнении, что та девушка права: если она сумеет помочь им, они… большинство из них — ответят тем же. Не надеявшиеся уже на освобождение люди готовы были на любые условия, лишь бы покинуть опостылевшие стены психиатрической клиники.
— Мне нужны все пятеро и та девушка, — тоном, не терпящим пререканий, объявила Света. И, не дав сказать ни слова, добавила: — Завтра утром они должны быть свободны.
Врач лишь пожал плечами, услышав такую блажь. Но, как говорится в экономических кругах: «Любой каприз за ваши деньги». А последних было предоставлено с избытком.
— Свет, прости, но мне кажется, ты погорячилась, — садясь в машину, озвучил свои сомнения Семён.
— В чём? В том, что отдала деньги, или в том, что освободила столько людей, принудительно отправленных на пожизненное лечение, в коем они не нуждались?
— И в том, и в том… — скривил губы Семён. Денег мужчине было не жаль. Не его, и ладно. Да и не видел он столько разом никогда. — Опять же, деньги вам пригодились бы и потом, а сейчас могла ему просто внушить…
— Внушить-то я могла, а он кому-то что-то внушить после этого сможет? Я предложила то, что могло повлиять не только на его решение, но и остальных.
— И откуда в тебе такая хватка? — искренне восхитился Семён. — Я то думал, ты найдёшь здесь у кого проконсультироваться, но ты взялась за искоренение несправедливости. Вот только объясни мне, где они будут жить? Думаешь, их родные обрадуются? Да они ж их обратно упекут. А на что им жить?
— Ну, пропишу я их в свой дом. Не знаю, как здесь, а у нас это проблем не вызовет. А насчёт средств для существования: для начала я помогу, а тем временем… у Сергея была одна весьма здравая мысль. Меня поначалу она покоробила… как можно брать деньги за лечение? Но в чём-то он прав. Хоть и не во всём.
— Я твоими талантами не обладаю, может, объяснишь неразумному, что у Смирнова за мысли были?
— Ну, с той минуты, как он получил подтверждение того, что лечение действенно, он никак не мог избавиться от мысли об организации клиники, специализирующейся на нетрадиционной медицине. Он ломал голову, как уговорить меня принять в этом участие. Да из его дум я поняла, что это не так просто провернуть, согласовать, получить необходимые лицензии.
Света говорила, и сама удивлялась, насколько легко оперирует ещё недавно непонятными ей словами и понятиями. Считывание чужих мыслей оказалось очень полезной вещью для повышения общеобразовательного уровня, жаль это опыта не добавляет. Хотя, если вспомнить, как она дала врачу взятку, то как знать?
— Ещё сложнее будет дать возможность официально работать людям с «волчьим билетом», — подхватил её мысль Семён. — Но и тут нет ничего невозможного, если подключить твой талант убеждения.
— Это займёт немало времени, — обречённо вздохнула девушка.
— Гораздо меньше, нежели этим будем заниматься я или Серега. Ты считаешь, что все эти люди могут лечить?
— Не уверена. Двое — точно. Это включая ту девушку из другого отделения. Трое вполне могут отправиться на вольные хлеба. Им есть куда идти, есть и на что жить. Их способности слабо выражены и без особого потенциала. Только не спрашивай, откуда я знаю. Не отвечу. Не потому, что не хочу, просто и сама не знаю, откуда такая уверенность.