Ведьмина книга
Шрифт:
— Зато друзьям врать точно неповадно станет, — парировал тот и вышел из кафе.
На Семёна словно ушат ледяной воды вылили. Серёгу было жаль. Казалось бы, при их профессии смерть — это норма, но терять близких всё равно больно. А тем более, если мог своевременно обнаружить ту же опухоль и беды избежать, но не заметил, и вот итог. Он понимал и недоверие друга. До встречи со Светой сам бы рассмеялся, услыхав подобные заявления. Зато теперь верил во многое из того, что прежде относил к фантастике или мистике.
На пороге Семён на мгновение застыл, в голове промелькнула сценка: открывает он двери, в квартире — никого, едет к Светиной сестре, опять — никого, везде ищет её, но не находит…
Страхи оказались напрасными, девушка по-прежнему беззаботно спала на диване. Не решаясь её будить, Семён заварил себе кофе, сел в кресло напротив дивана и задумался. Как объяснить ей необходимость вылечить ту женщину? Серёга взял меня, конечно, в оборот, да вот только, что теперь…
— Я всё проспала? — смешно, как котёнок, потягиваясь, подала голос Света.
— Лучше б я сам всё проспал, — любуясь девушкой, вздохнул мужчина и вспомнил о приготовленном перед злополучной встречей обеде. — Как насчёт лёгкого перекуса?
— И это лёгкий? — гостья с удивлением уставилась на Семёна. — Стесняюсь спросить, как же ты обычно питаешься. В честь чего пир?
— Повод был, ну то есть… он-то есть, но… — растерялся мужчина. — Начальник звонил. Мальчуган наш оправился. Уже права вовсю качает и врачей жизни учит.
Глаза девушки засияли, затем она насторожилась, слегка склонив голову набок, словно прислушиваясь.
Семён залюбовался: чем-то напоминала она милого пушистого котёнка, ещё наивного, к которому руки так и тянутся погладить. Тьфу… ну и чушь в голову лезет… совсем сбрендил. Пора завязывать с не в меру реальной холостяцкой жизнью, — подумал Семён и заметил мелькнувшую на губах девушки улыбку. Болван, забыл, что она может и мысли читать… или не может?
Девушка вновь улыбнулась, в этот раз смущенно.
— А за это прости, оно само получаться вдруг стало, — отводя взгляд, произнесла она.
Откровенность девушки подкупала, могла сделать вид, что ни о чём не догадывается, но нет — честно всё признала. Собственно, Семён уже смирился с тем, что будет нелегко. Возможно, со стороны такое поведение и смахивало на мазохизм, но кому какое дело? Жизнь-то его. Он знал по собственному опыту: то, что легко достаётся, обычно не ценится. А, не успев обрести, потерять этого котёнка он не хотел. Если она не может иначе, пусть знает всё. Он привыкнет. Да и скрывать-то нечего. Девушка вызывала странные чувства, хотелось её защитить, пожалеть, приласкать, но не как женщину, а словно милого зверёныша. Хотя она и была весьма привлекательна, однако физического влечения у Семёна абсолютно не вызывала. Мужчина был уверен, что это не любовь, то бредовое чувство он помнил так же ясно, как и последовавшую за вспыхнувшей страстью боль предательства. Проходить через это ещё раз Семён не хотел.
Тем временем девушка, что-то щебеча, искренне восхищалась поварскими талантами нового товарища. Минут двадцать проболтав о том, о сём, Семён наконец-то решился рассказать о разговоре с Сергеем и сложившейся ситуации.
— Я понимаю, что не имею права тебя просить об этом, но и такой талант зарывать в землю нельзя. Ты только представь, скольким людям можно было бы помочь? Вот только Серёга прав, — вздохнул Семён. — Если проверяющие уже сейчас начали копать и искать подтасовки, то всё усложняется. Я думал, что тебе надо в мединститут поступать, и потом ты бы… но это нетрадиционные методы, их научно не обосновать, а значит, рано или поздно тебя прижмут…
— А без учёбы никак? — скривилась девушка. — Вряд ли я поступить смогу. В селе школа так себе, да и прогуливать часто приходилось. По теплу-то ладно, мы на великах двенадцать км педали крутили. А зимой… не пришел автобус? Больно-то надо куда-то по морозу тащиться. Дома и отсиживались. Ясно дело, это и на знаниях, и на оценках отразилось.
— Бог с ней, с учёбой, — отмахнулся Семён. — Только время потратишь. Я ещё самое главное не сказал…
— По поводу сестры твоего друга? — в очередной раз подтвердила свою способность читать мысли Света. — Я попробую.
«Смогу ли я к этому когда-нибудь привыкнуть?» — с грустью подумал Семён.
— Будет желание — сможешь, — ответила на его мысли девушка. — Звони своему начальнику, пусть сразу в больницу и везёт её.
— Зачем спешить? Может завтра? Сегодня же в клинику собирались съездить, — напомнил Семён.
— Слишком много надо успеть. Съездим сегодня сначала в больницу, потом в психушку. Ночью отосплюсь, а там… будь что будет.
Семёну не понравилась обречённость в голосе девушки.
А Света тем временем разрывалась между желанием бросить всё и нестись на поиски сестры и граничащим с уверенностью предчувствием: нельзя ей спешить — не готова она. К чему надо быть готовой? Подло, но ответа на вопрос — нет. Лишь откуда-то появившееся знание о том, что в клинике кого-то встретит… опять же — кого? На этот вопрос тоже ответа не было. Чем этот кто-то сумеет помочь — тоже. А вот если бросится в Патошино вслепую, то дальнейшего своего будущего она… не ощущала, что ли? Словно не будет его. И Семёна больше никогда не увидит. Откуда взялась эта уверенность? Этого девушка не знала, но понимала — к предчувствию стоит прислушаться. С момента Машиного исчезновения прошло полтора месяца. Срок немалый. День-два, а возможно, и неделя уже вряд ли сыграют роль.
Созвонившись со Смирновым, Семён уточнил, как скоро тот сможет доставить сестру в больницу. Как оказалось, та тоже жила поблизости. В итоге друзья договорились встретиться через час.
По прибытии на место, Света взглянула на лежащую в палате женщину и ужаснулась: кожа, да кости. Бледная, щёки впали, глаза тусклые, но в них светится слабая искорка надежды.
Семён, не желая мешать, сел в сторонке, чего нельзя было сказать о вертящемся вокруг девушки Сергее. Благо, тот одумался и не стал проводить обещанный обыск, но всё равно следил за каждым её движением. В этот раз Света действовала иначе, возможно, именно потому, что от неё ждали прикосновения?
Не понимая, зачем это делает, девушка закрыла глаза, позволив обостриться чувствам, и провела рукой над головой женщины. В одном месте почувствовала жар. Она даже на расстоянии физически ощущала, как это нечто, словно живое, сопротивляется, пульсирует, этому нечто явно не нравились её действия. Света ещё раз повела рукой из стороны в сторону. Вредоносные волокна взбунтовались, постепенно сжимаясь в подобие небольшого шара. Свете казалось, она видит внутренним взором, как это нечто нехотя отдаёт мельчайшие частички уже завоёванного тела. В какой-то момент вредоносный комок запульсировал, женщина вскинула голову, неестественно прогибаясь всем телом, словно желая вывернуться наизнанку. Её глаза закатились, сверкая белками. Присутствие Семёна и ощутимо напрягшегося Сергея — мешало. Их страх — отвлекал. Девушка постаралась максимально обезболить страдания больной, и тело женщины расслабилось. Но стоило ещё раз провести ладонью над волосами, и вновь бедолага изогнулась так, словно её изнутри начали скручивать. Новое движение руки, и опять стон, но девушка не останавливалась. Она видела, что происходит. Знала, что всё делает правильно. В одном месте образовался четко ощущаемый, даже на расстоянии кажущийся упругим, сжатый до размера горошины, горячий пульсирующий комочек. Он больше не сжимался, но постепенно вытягивался к поверхности головы. Ещё чуть-чуть… впервые коснувшись волос, девушка ухватила его, попробовала вырвать, но не тут-то было. Женщина завизжала от боли. Не обращая внимания на крики и пытающегося схватить её за руки Сергея, Света тянула всё сильнее. Зараза так вцепилась в больную, что, казалось, словно отрывают какую-то естественную, данную самой природой часть тела. Семён не без труда оттащил мешающего девушке друга. Вскоре субстанция не выдержала, и Света ощутила, как в её кулаке забился, обжигая кожу, упругий комок. Женщина испустила протяжный вздох и, подобно тряпичной кукле, безвольно упала на кровать.