Ведьмина Ласка

Логинова Мию

– Давай подумаем… – поглаживая ласку по нежной гладкой шёрстке, с удивлением наблюдала, как Изба всё сама убирает. Вот это да-а, ну кто же после такого захочет комфорт, с функцией "всё включено", променять на уборку, готовку и мытьё? Я бы точно не поменяла… а ведь придётся. Как вернётся отец, уж точно домой поеду, как минимум для разговора.

– Не пущу-у! – заголосил с новой силой кот, подслушивая мои невесёлые мысли.

– Нехорошо подслушивать! – возмутилась я. – Это что же, вы всегда всё слышите теперь? Даже в голове своей наедине остаться не

могу?

– Можешь, милая, – затараторил ворон. – Научу тебя, вот с самого утра, как проснёмся. Дело нужное, не только от нас.

– А от нас тебе пока невыгодно закрываться! – недовольно буркнул кот. Мы, может, больше пользы принести можем, пока ты тут дурочкой бегаешь! То Лихо на твою голову, то...

– Да погоди ты, Васессуарий Венедиктович, – деликатно вмешался ворон. – Ты, Васенька, теперь не одна. Пусть и нежданно, но мы с глубокоуважаемым на твою голову свалились. Магия в тебе нашу хозяйку признала, уж теперь мы за тобой, хоть на край света. А ты подумай, милая, подумай хорошенько, надо ли тебе туда, к городским, на край света магического.

– А куда, если не домой?

– Так вон, Ядвига с Кириллом Константиновичем помогут, уж она-то в беде не оставит, сама такой была, несмышлёной. А мы с их помощью, тебя научим, обучим и своей в навьем станешь.

– Яда выглядит счастливой, хотя видно, что городской девчонкой была. Что с ней случилось? – так и поглаживая ласку, в компании животных я зашла в свою спальню. Опустив хорька на кровать, принялась готовить тонкую пижамку, что захватила из дома, да ванные принадлежности.

– Ой, много чего, Васенька: проклятье на Яде было, страшное, мощное, чёрное, будь она инициированной Ягой или силу с детства принимала, могла бы и справиться, а бабка силы ей запечатала так, что никто и не догадался бы от чего девочка чуть не умерла...

– Конечно! Немудрено! Татухами защитную метку забила, тут даже матёрая ведьма на теле её не нашла бы! Молодёжь! – фыркнул кот, – Куда катимся?! Патлы свои выкрасят: то зелёные, то розовые! Татухи, как карта сокровищ, честное слово. Кто ж магические метки среди них найдёт?! А раз не найти, то и инициировать не смогли вовремя. Чуть на тёмную сторону наша Яга не перешла. Зло с добром боролось в ней. Хорошо, хоть в поселении волков помогли девочке, мозги вправили.

– Да и Кирилл изменился, свой путь прошёл, свет в ней не видя - увидел, – загадочно добавил Яким.

– Спас её, да? – подхватив полотенце, собралась уже идти в ванную.

– Бессмертие своё отдал, умер, буквально.

– Только Ладомиле нашей и досталось, в наказание, – выдохнул ворон. Хорошая Яга была. Добрая, справедливая.

– И ты такой же будешь! – авторитетно припечатал Васька.

– Так не Яга же…

– Ведьма зато! Сильная. Обучить тебя надобно только, да у Мирового Древа предков навестить, узнать за что они тебя так… наказали.

– Расскажите о нём, о древе

и чего мне там ждать? – решив отложить купание, уселась на кровать рядом с лаской. Пока болтают, стоит узнать что за чудо такое.

– По-разному его величают, – начал Яким, – в разных мирах он Арбор Мунди, Иггдрасиль, Ирминсуль, Тар-данар, Эчке Тумо…

– Дуб Лукоморский, – перебил его Васька, – тот самый где златая цепь и кот учёный.

– Ты, что ли? – ахнула я.

Ласка фыркнул и как будто бы совсем по человечески глаза к небу закатил, Яким лишь клювом щёлкнул, прикрывая роток, а Васессуарий Венедиктович сконфуженно прокашлялся в моей голове, прежде чем продолжить:

– В навьем не один Я кот учёный. Есть у нас здесь ещё…

– А кот Баюн есть? – некультурно перебивать, да, но я с детства жуть как боялась именно его.

– Разве ж она кошка? – фыркнул Васька. – Отожрала задницу размером со стол, не зря её в ваших россказнях по размеру с лошадью сравнивают!

– Не завидуйте, Вассесуарий Венедиктович, – миролюбиво заметил ворон, – пантера она, Васенька, и милейшая девушка, с голосочком ангельским, как же красиво пела, как человеком была эх-х…

– Ага, до проклятья богов, – фыркнул Васька. – А теперь вот, котом-людоедом прозвали. В человечьем облике и слова молвить не может, немая, только кошкой и говорит.

– И что? Правду в сказках говорят? – от любопытства я аж вперёд подалась, поближе к коту и ворону, хотя голоса их продолжали звучать только в моей голове.

– Смотря что, – проворчал котейшество. – В одних историях, её, певунью нашу, со мной путали! Да-да, мол живёт кот Баюн в Избе у Яги!

– Конечно же, Вассесуарий Венедиктович не мог стерпеть это оскорбление, – подкаркнул Яким.

– А кто стерпел бы?! – возмутился кот. – Как повалили, искать Избу та чуть ли не душу из меня вытрясать. У меня голоса да и слуха музыкального никогда не было!

– Н–да, в этом я убедилась, когда ты мне "звёзд" эстрады включал.

– Что попало, то и включал! – вновь повторил кот то, что говорил раньше. – А с Милославой... там же, в сказке той наплели, если Баюна победить, то её песни от любой хвори исцелят, любое проклятие снимут!

– Врут? – уточнила я.

– Нагло! – кивнул кот. – Во-первых, не по своей воле она поёт и болтает в звериной шкуре. А исцелить может, только будучи человеком. Проклятьем Милка к цепи золотой привязана, только и остаётся ей, что ходить кругом, направо идёт – песнь заводит, налево - сказку говорит. И не просто так, между прочим, каждому встречному концерты закатывает. Ты её белодагу, ещё заставь муркнуть что-то. Вредная стала - жуть! Вот, завтра придётся тебе выслушать, кстати. Если магия в тебе сильна, откроется тебе и кот Баюн со своими песнями и дуб Лукоморский.