Ведьмина печать. Ловушка для оборотня
Шрифт:
Ана бежала и смеялась. Только от ее заразительного, игривого смеха на душе стало спокойно, и обрадованный Сар согласился на ребяческую забаву: догонял, но позволял ей ускользать. Охота за притягательной женщиной — что может быть лучше? Поначалу бежал медленно, опасаясь, что беглянка в темноте упадет и поранится, но она оказалась неожиданно ловкой и легко уворачивалась от веток, перепрыгивала через корни и кочки.
Ошеломленный, он с восхищением не сводил глаз от ее обнаженных ног, спины и едва прикрытых ягодиц. Разбуженный зовом крови, зверь одобрял игру и требовал догнать,
«Никогда не подумал бы, что она может быть такой!» — все мысли удивленного Асаара сейчас были заняты только ею — Аной.
Адамановый «хвост» мягко переливался в редком лунном свете, как маяк в ночи. Но и без него бы он не потерял беглянку. Она бежала громко, шурша листвой, под треск тонких веток, но когда попытался схватить ее, расхохоталась и начала петлять, а потом вдруг свернула в заросли и пропала.
Прислушиваясь к звукам ночного леса, своему дыханию, Сар вертел головой. Бесшумно, мягко обошел заросли и стал двигаться на искушающий, дурманящий запах, исходивший из чернильной тени исполинского дерева.
Ана спряталась за ним, поэтому осторожно обошел вокруг, подкрался со спины, но как только протянул руку, чтобы схватить, она отпрыгнула и побежала. Разгоряченный Асаар почти догнал, в прыжке схватил и, перевернувшись в воздухе, уронил на себя. Крепко обнимая добычу, довольный игрой, рассмеялся.
Незатейливые догонялки с Аной, с которой, возможно, сможет разделить свою тайну, силу, дикость — именно этого одинокому оборотню так не хватало. Возбужденный, он жадно прижимал ее к себе, нежно покусывая плечо, шею. Беглянка вырывалась, но теперь Сар был уверен: она довольна и жаждет его прикосновений.
показать, кто в паре главный, чуть сильнее прикусил нежную кожу, и в ответ Ана вцепилась когтями в его бедро. Игривое сопротивление распаляло. Когда перевернулся и прижался к ее аппетитным ягодицам пахом, спазм желания сжал живот, и, поддавшись ему, сделал несколько инстинктивных движений.
Она зарычала, двинула локтем по ребрам, но, опьяненный возбуждением, Сар не чувствовал боли. Проникнув рукой между ее сведенных ног, бесшумно рассмеялся от торжества: бедра были влажными от вожделения, и пальцы легко скользили, лаская Ану.
— Нет! — продолжала упрямиться она, вопреки всему.
— Да! — дразнящими прикосновениями Асаар провел языком по спине, вдоль позвонка, и она довольно заурчала, покрываясь от удовольствия мурашками. — Тело говорит за тебя!
— Тогда ты тоже едва сдерживался, но… — от касания к мочке и шее, Юлиана не сдержалась, с громким стоном выдохнула и развела ноги.
Его пальцы, соскользнувшие во влагалище, дразнили, а лишние разговоры злили. Анка покорно выгнулась и обернулась.
Рубиновые глаза Асаара блестели. Не отрывая взгляда, легла грудью на прохладную землю, приподняла бедра и сделала заманчивое движение.
Тяжело дыша, Сар приспустил штаны и, помогая рукой, направил плоть в лоно, а Ана, не вытерпев, сама подалась навстречу и, ощутив чувство наполненности, довольно вскрикнула.
Первые осторожные проникновения
— Тебе было больно? — расспрашивал Сар позже.
Юлиана повертела головой. Ей не хотелось ни говорить, не шевелиться. Приятная усталость, лень одолевали тело, и если бы не холод, она бы уснула. Пока носилась по чащобе, прохлада не замечалась. Теперь же, влажная от испарины, начинала стучать зубами.
Сар надел на ее свои рубашку и жилет, усадил к себе на колени, и от его жара, простой заботы растаяла мстительная обида. Положив голову на мужское плечо, Юлиана задремала, а он сидел, откинувшись спиной на дерево, слушал ее мерное дыхание и наблюдал за рождением нового дня. Всходившее солнце розовым заревом разливалось по небу, разгоняло сумрак, и отпущенное им время неумолимо подходило к концу. Уже скоро предстояло разжать руки, выпустить Ану из объятий, и все вновь потечет по-прежнему. А ему — одинокому творению Великой Ведьмы, — только и останется жить воспоминаниями о ночи с той, что приняла его и разделила с ним охоту.
«Мой выбор… — вспомнил слова Талазы. — А есть ли он? Если соглашусь, долго ли смогу быть с Аной? Мало ли, что еще взбредет в голову человеку, ненавидящему меня?»
Он сам не знал: говорит в нем здравый смысл, осторожность, трусость?
Шелковистые, мягкие, как пух цыпленка, волосы Аны приятно щекотали кожу.
«У Аолы волосы жестче, зато коса через плечо…»
В сравнении с милой, хрупкой Аолой, с почти прозрачными маленькими пальчиками, Ана была не только выносливее, сильнее, но и красивее, и Асаара влекло к ней с первой встречи в лесу вопреки всем доводам разума. Даже сейчас вожделение брало верх над благоразумием и подталкивало воспользоваться последней возможностью.
«Если не сделаю, буду жалеть».
Рука, согревавшая округлые колени, поднялась к животу и остановилась на тяжелой груди. Ана задышала чаще. Чтобы окончательно разбудить ее, ущипнул за отвердевший сосок, другой рукой провел по белой шее, щеке, коснулся пальцем приоткрытых губ. От щекотки она дернула головой, приоткрыла глаз и улыбнулась.
— Светает.
— Если поторопимся, успеем! — Ана бесстыдно поерзала на его наливавшемся силой паху. Потом перекинула ногу и, оказавшись лицом к лицу, принялась развязывать завязки на его штанах.
— Знал бы, сколько раз придется развязывать, бегал бы голым! — пошутил Сар, ощущая, как ее прохладная рука сжимает его горячую плоть и помогает найти вход.
Но как только головка проникла, Ана остановилась, и потянулась к его губам.
Он отвечал со всей нежностью, на какую был способен, но руки настойчиво толкали ее бедра вниз. Ана упрямилась, искушала, с удовольствием наблюдала за его нетерпением. И тогда Сар, уперевшись рукой в землю, приподнялся сам, проникая до предела.
— Не тяни, — просипел, прося, и Юлиана перестала упорствовать.