Ведьмино логово
Шрифт:
– Если вы меня извините, джентльмены, – сказал он, – мне, пожалуй, следует подняться к мисс Старберт и узнать, не пожелает ли она меня принять. Для нее это тяжкое испытание, и если я могу быть ей полезным...
– Ступайте, – ворчливо отозвался главный констебль.
Когда пастор вышел, он стал ходить взад и вперед по комнате.
– Конечно, время трудное. Но зачем, черт возьми, постоянно об этом говорить? Я этого не люблю.
Рэмпол от души с ним согласился. Все они чувствовали себя неуютно в этой огромной старинной комнате, и сэр Бенджамен открыл ставни на некоторых
Вскоре вернулся Бадж, неся в руке мешок, куда обычно складывают белье для стирки.
– Все находится здесь, сэр, – объявил он, – за исключением нижнего белья. Из карманов ничего не вынимали.
– Благодарю вас. Не уходите отсюда, Бадж. Мне нужно будет задать вам кое-какие вопросы.
Доктор Фелл и Рэмпол подошли поближе и наблюдали за тем, как сэр Бенджамен положил мешок на середину стола и начал вынимать оттуда вещи. Старый пиджак, заскорузлый от высохшей грязи; подкладка протерлась и местами разорвана; не хватает нескольких пуговиц.
– Вот такое дело, – бормотал шеф полиции, ощупывая карманы. – Портсигар, и очень неплохой к тому же. Полный... Сигареты, похоже, американские. Да-да, «Лаки Страйк». Коробок спичек. Карманная фляжка с коньяком, неполная, выпито около трети. Здесь больше ничего.
Он продолжал осмотр.
– Рубашка старая, в карманах пусто. Теперь брюки, тоже далеко не новые. Знал, наверное, что там, в тюрьме, будет полно пыли. Вот его бумажник, здесь, в боковом кармане.
Сэр Бенджамен замолк в нерешительности.
– Нужно, наверное, заглянуть внутрь. Хм-м... Деньги: десять шиллингов, две фунтовые бумажки и одна пятифунтовая. Письма. Марки все американские, значит, писали ему в Америке. «Мартину Старберту, эсквайру. 470. 24-я Западная улица, Нью-Йорк». Послушайте, а нельзя предположить, что у него в Америке был враг, который последовал за ним сюда?
– Сомневаюсь, – сказал доктор Фелл. – Впрочем, можно до времени отложить эти письма в сторонку.
– Что-то вроде записной книжки – сплошные цифры. «А и С» —25, «Веселые гуляки» —10, «Гремящие караваны» —3, «Восставший Эдип»; «Блюмингдейлз» —25, «Добрый» —... Что все это означает?
– Может быть, торговые заказы? Он мне говорил, что служит в каком-то издательстве. Есть что-нибудь еще?
– Визитные карточки ««Клуб свободных», 51-я Западная улица, 65». Все какие-то клубы, их там штук двадцать. ««Магазин Валгалла, крепкие напитки, доставка на дом», Бликер-стрит, 342».
– Все правильно, – сказал Рэмпол. – Теперь понятно.
– Итак, в бумажнике больше ничего нет. В пиджаке и брюках – тоже. Стойте, стойте! Клянусь Юпитером! Тут, в кармашке, у него часы. И до сих пор идут.
– Дайте-ка мне взглянуть, – неожиданно вмешался доктор Фелл.
Он повертел в руках плоские золотые часы, громкое тиканье которых было отчетливо слышно в тишине комнаты.
– В романах, – говорил доктор, – часы убитого разбиваются очень кстати, давая таким образом сыщикам возможность установить момент совершения преступления, причем всегда неправильно, поскольку убийца предусмотрительно переводит стрелки. Обратите внимание, в жизни все происходит иначе.
– Как мы имеем случай убедиться, – ответил главный констебль. – Но почему вас это заинтересовало? В данном случае время наступления смерти не имеет никакого значения.
– Нет, имеет! – воскликнул доктор Фелл. – И гораздо большее, чем вы думаете. Э-э... в настоящую минуту часы показывают двадцать пять минут одиннадцатого. – Он взглянул на часы над камином. – На этих часах тоже двадцать пять минут одиннадцатого, секунда в секунду... Бадж, вы случайно не знаете, верно идут эти часы?
Бадж наклонил голову.
– Да, сэр. Они идут верно. Это я могу сказать с полной уверенностью.
Доктор пристально посмотрел на дворецкого, словно в нерешительности, и положил часы на место.
– У вас удивительно серьезный вид, черт возьми, – сказал он. – Почему вы, собственно, так уверены?
– Дело в том, что вчера вечером случилась очень странная вещь, сэр. Оказалось, что большие часы в холле на десять минут спешат. Я... э-э-э... случайно обратил на это внимание, так как одновременно посмотрел на эти вот часы, что над камином. А потом пошел и проверил все остальные часы в доме. Мы обычно проверяем часы по большим напольным в холле, и я подумал...
– Это точно? – допрашивал доктор. – Вы действительно проверили остальные часы?
– Ну конечно, сэр, – ответил Бадж несколько удивленно.
– Ну и что? Они шли верно?
– В этом-то вся странность. Все часы шли верно, все, за исключением этих больших. Не могу себе представить, что с ними могло случиться, сэр. Не иначе как кто-нибудь их неправильно поставил. Со всеми этими делами у меня еще не было возможности выяснить...
– Что все это означает? – спросил шеф полиции. – Судя по тому, что вы мне сказали, молодой Старберт прибыл в кабинет смотрителя в одиннадцать часов, минута в минуту, и его часы идут верно. Значит, все в порядке.
– Да, – сказал доктор Фелл. – В том-то и дело, что все правильно и все в порядке. Еще один вопрос, Бадж, В комнате мистера Мартина есть часы?
– Да, сэр. Большие часы на стене.
Доктор Фелл медленно покачал головой, думая о чем-то своем. Затем подошел к креслу и со вздохом в него опустился.
– Продолжайте, старина. Вы, наверное, считаете, что я задаю слишком много дурацких вопросов, да еще не вовремя, но я, вероятно, и дальше буду делать то же самое: задавать вопросы каждому из ваших свидетелей. Вы уж на меня не сердитесь, ладно? А вас, Бадж, я попрошу, когда сэр Бенджамен закончит с вами беседу, постарайтесь, пожалуйста, выяснить, кто перевел стрелки на этих часах. Это очень важно.