Ведьмон
Шрифт:
– Ты будешь звать её так, чтобы у неё варианта с подвохом даже в принципе возникнуть не могло. Понял? – снова надавил на него Олег. – Все знают, что вы с Саньком друзья. Поэтому у неё и мысли о подставе не должно промелькнуть. Если ты конечно всё правильно сделаешь.
Олег снова очень внимательно посмотрел на Женька, от чего тот осел ещё глубже.
– У тебя Санёк вообще самая простая роль. Ты в это время будешь просто валяться на земле и изображать сломанную ногу. Ломать мы её тебе не будем. Не боись! Отделаешься растяжением. Справку я уже достал. Точнее бланк с печатью.
– Не понял. А справка кому? – снова виновато пролепетал Женёк.
– Тебе! Тебе и Саньку! Чтоб отмазать вас балбесов потом, – с раздражением в голосе объяснил Олег. – Для вас же стараюсь, а они «Зачем», да «Почему». Чтоб вопросов к вам потом никаких не было. Как в кино: «Упал, потерял сознание, очнулся гипс».
На этот раз, смехом на шутку отреагировал только один Пашкей.
Санёк же в отличие от своего друга решил не задавать лишних вопросов, так как вовремя осознал их полную бесполезность. Опустив голову, он лишь слегка покачивал ею, то ли в знак согласия, то ли от безысходности своего положения.
– А мне что надо делать, Олежа? – с охотничьим азартом снова встрял Пашкей.
– Да погоди ты, бандитская твоя рожа! – осёк свою шестёрку Олег.
Пашкей тут же растянулся в совершенно идиотской улыбке и гордо посмотрел на понурых дружков, явно довольный своим бандитским статусом.
– Твоей задачей будет изобразить бандита. Хотя тебе, Пашкей, и так изображать ничего не нужно. А? Правду ведь я говорю? Ух ты, морда! – и Олег манерно, несколько раз легко постучал кулаком по скуле Пашкею, который в ответ радостно изобразил некое подобие боксёрской стойки.
Пока Пашкей раскачиваясь пребывал в образе крутого бойца, Димон мысленно перебирал все возможные варианты собственных действий. О том, что Олег задумал действительно что-то не хорошее, сомневаться теперь не приходилось. Конечно, можно было встать и уйти. Но это было не самым лучшим вариантом особенно теперь, когда он частично был посвящён в какой-то откровенно дурацкий, замысел Олега. Остаться же, означало согласиться с планом о котором он до сих пор не знал всего до конца, но остро ощущал его опасность. Больше всего беспокоило его полное непонимание своей собственной роли в этой игре. Почему именно он? Ведь у Олега есть масса других послушных исполнителей. Но в это раз он выбрал именно его, самого не удобного и пожалуй самого ненадёжного.
– Ну? Чего молчишь, Димон? Почему не спрашиваешь о своей роли? Или тебе уже всё равно? – с издёвкой в голосе прервал его размышления Олег.
Он смотрел на Димона, слегка приподняв подбородок, чем безусловно демонстрировал своё полное превосходство. Было ощущение, что он просто упивается ситуацией и ждёт от Димона каких-то неверных поступков.
– Провоцирует, – пронеслось у Димона в голове и тогда он чётко решил идти до конца в этой тёмной для него игре.
– Да мне по барабану! План твой. Ты и рассказывай, – как можно более спокойно парировал вызов Димон.
Ухмылка медленно улетучилась с искривлённых губ Олега. Он понял, что на сей раз, вброшенный им мяч, оказался на стороне Димона. Ощущение нарастающего между ними противостояния становилось всё более ощутимым.
– О, как?! – принял удар Олег. – Вот это ответ! Слышали? – обратился он к остальным. – Вот как отвечают настоящие друзья! Не то, что некоторые. Уважаю, чувак!
Он медленно подошёл к Димону и протянул ему руку. Затем он долго сжимал в крепком рукопожатии его ладонь и внимательно смотрел Димону прямо в глаза.
– У тебя, мой друг, будет очень простая роль в этом спектакле, – вкрадчиво произнёс Олег. – Когда Женёк заманит куклу в сквер, ты в масочке красиво подойдёшь сзади. Тем самым ты отрежешь ей выход обратно на тротуар. А потом грозно потребуешь денег, – пояснил он. – Мы с Пашкеем встанем с противоположной стороны, чуть поодаль, и будем ждать, когда она решит бежать. А она обязательно захочет это сделать. Так вот, благодаря тебе, она кинется не на выход из сквера, а в противоположную от тебя сторону. То есть ещё глубже в сквер прямо к нам в объятия.
– Она узнает меня по голосу, – неожиданно для всех, деловито ответил Димон.
– А я и об этом подумал, – ухмыльнулся Олег. – Всё очень просто. Ты ватку в носик вставишь и всё. Голос сразу такой гнусавый, гнусавый станет. Ну очень противный. Совсем не твой. Понимаешь?
Выслушав, Димон, помолчал некоторое время, оценил назначенную ему роль, а затем спросил.
– И что? Что дальше-то? Не понимаю, в чём смысл?
– Смысл в том, что твоя роль на этом закончится. Маленькая такая роль. Крикнул «кошелёк или жизнь» и всё, – попытался уйти от ответа Олег.
– И всё-таки. Я имею право знать всё до конца или нет? – продолжал настаивать Димон.
– Хорошо, разумеется, – сдался наконец Олег. – Всё очень просто. Именно страх делает сговорчивым любого упрямца! Вопрос лишь в его размере. Сначала немного погоняем её по скверу, а потом мы с Пашкеем аккуратно запакуем ей ротик, засунем в машину и увезём… Так… Немножко за город. Воздухом подышать. Вот, и всё! А ты в это время сможешь спокойно топать домой на ужин.
– В машину? Какую ещё машину? – откровенно удивился Димон.
– В мою разумеется. В отцовскую. Он в командировке. Где лежат ключи я знаю, – пояснил Олег.
– У тебя, что? И права есть? – усомнился Димон.
– А зачем они мне? Отцовскую машину никто не остановит. Не рискнут. Кишка тонка! – и Олег бешено расхохотался.
– Понятно, – словно подытожил диалог Димон и замолчал.
Он понимал, что Олег что-то не договаривает. Причём именно то, о чём он умалчивал, как раз имело основной смысл его затеи. Версия с увозом учительницы за город показалась Димону не только не убедительной, но и абсурдной. Всё очевиднее становилось, что его собственная роль являлась куда более важной, чем, казалось на первый взгляд. Мало того, появилось ощущение, что весь этот спектакль каким-то образом был задуман именно для него. Но понять каким образом, он пока не мог. Лишь только интуиция чётко подсказывала ему совсем иное развитие событий.