Ведьмы горят на рассвете
Шрифт:
– Я всё ей объясню.
– Но…
– Лаверна. – Его голос звучит тихо, но непреклонно. Люди используют подобный тон, когда знают, что их не ослушаются.
Лаверна не отвечает. Её взгляд мечется между ним и мной, и потом она молча морщит нос. Спустя несколько секунд она всё-таки разворачивается и уходит прочь, в сторону автомобиля, припаркованного за железными воротами, может, расстроившись или разозлившись, или разочаровавшись, – или всё сразу? Парень, однако, не двигается.
С немым вопросом
– Я не оставлю тебя с ней одного, Мир, – говорит ему друг. – А если она снова попытается на тебя напасть?
– Умоляю, нож-то у меня.
Друг сомневается. Грязь под его ботинками, рядом с моим бедром, хлюпает, когда он переступает с ноги на ногу, мешкая. На миг кажется, что он собирается меня пнуть – просто потому что может, потому что уверен, что я опасна, и мне стоит напомнить, кто здесь главный. Но нет. С недовольным вздохом он в конце концов разворачивается и уходит следом за Лаверной, оставляя мятую траву между могил за собой.
Вероятно, мне и правда должно быть страшно, или хотя бы тревожно, ведь я не знаю ни этих людей, ни того, что произойдёт дальше, но… «Я жива». – Это всё, что имеет значение.
Мир продолжает смотреть на меня с напряжённым любопытством в глазах. Мы оба сидим на земле, подол его плаща промок в грязи, но ему, кажется, плевать; он ждёт моих действий. Наверное, следует что-нибудь спросить. «Ты правда меня спас?» – но если бы он предпочитал видеть тебя мёртвой, как бы ты оказалась здесь, дурочка? – «Тогда где мы? Куда делся огонь? Трава зелёная, разве сейчас не зима?»
– Кто ты? – начинаю я и не узнаю собственный голос. Пытаюсь вскарабкаться на ноги, но теперь, окончательно придя в себя, понимаю, что мои лодыжки тоже связаны.
– Зависит от того, – говорит Мир, – кто ты?
Молчу.
– Ты можешь мне доверять, – добавляет он, демонстрируя мне верёвку, которая, очевидно, прежде связывала мои руки, и отбрасывая в сторону. – Видишь? Я тебе доверяю.
«Лжец». Ни капли доверия в его расчётливом взгляде.
– Если доверяешь, развяжи мне ноги.
Нож блестит в руках Мира, когда он качает им из стороны в сторону в знак отказа, напирая:
– Сначала скажи мне своё имя.
Очередной порыв ветра проносится между нами, напоминая мне, какой беззаботной может быть ночь. Я никогда не боялась умереть, но однажды боялась жить. Теперь, глядя на следы от веревок на своих запястьях, пора признать, что и то и другое ложь – я боюсь как жизни, так и смерти. Моя кожа должна быть в шрамах и ожогах после пожара, однако она мягкая и гладкая, и даже не пепельно-бледная, какой полагается быть у мертвеца.
Вот что не так.
Мой взгляд снова встревоженно пробегает по кладбищу, теперь замечая яму неподалёку, холмик земли и… кости. Понимание происходящего пробегает по позвоночнику леденящей дрожью. «Это не моё тело».
– Ага, – проследив за моими глазами, Мир кивает. – Кости твои. – Простой, печальный факт, никакого сожаления в его голосе.
– Сколько прошло?
– Почти три года.
«А казалось, что тысяча». Три года смерти, тьмы и проклятия… Изменилась ли я? А земля?
– Ну, так? – продолжает Мир. – Ты помнишь, кто ты? Своё имя? Или годы в могиле свели тебя с ума окончательно?
Облизываю пересохшие губы, сглатывая. Странный привкус на языке почти исчез, мысли стали чётче, но горло теперь горит от жажды. Признак того, что на мне использовали магию.
– Яра… Ярослава.
Выражение лица Мира расслабляется. Если бы он не контролировал свои эмоции передо мной, уверена, выдохнул бы с облегчением: имя, которое он хотел. Душа, которую искал. Не добавляя ни слова, он крутит ножик в руке и начинает резать верёвку у меня на лодыжках.
– Как ты меня оживил, Мир? – спрашиваю я, наблюдая за его точными движениями.
– Как? Или почему?
– Почему.
Он колеблется.
– А это правда, что о тебе говорят, Ярослава? Ты была преступницей, ведьмой и так называемой королевой мёртвых? – Это сарказм в его голосе? – Не кажется, что последний титул немного… помпезный?
«Нет, если знаешь, что я натворила».
– Почему? Преступница никому не нужна живой.
Верёвка у меня на ногах лопается, и я окончательно на свободе. Спрятав ножик, Мир поднимается во весь рост, быстро, резко, глядя мне прямо в глаза, и теперь уже вовсе не выглядит уставшим.
– Потому что, огонёчек, надеюсь, что ты хочешь узнать правду. – Его безэмоциональная маска даёт трещину, и я вижу столько эмоций на его лице разом, что не могу их все уловить. Страх, сожаление, боль, гнев… Буря. – Надеюсь, ты хочешь отомстить.
Ярослава
По дороге с кладбища никто не говорит ни слова. Из окна автомобиля я наблюдаю, как мимо проносятся пустынные улицы города. Город Сент-Дактальон, мечта и ночной кошмар, место, в котором при первой встрече тебе не будут рады, а при последней просто так не отпустят.
История гласит, что город построен на костях четырёх ведьмаков, которые владели магией крови и которым служили потусторонние духи. Веками местные жили в страхе, а люди со всего мира съезжались сюда с надеждой, что ведьмаки помогут им обмануть свой судный час: умереть – но остаться в живых.
А потом в одну ночь ведьмаки исчезли. И никто с тех пор не мог вспомнить их лица, никто не мог точно сказать, существовали ли они вообще. Жизнь дальше шла своим чередом, а от магии остался лишь густой туман в лесах, окружающих наши земли.