Ведьмы с Восточного побережья
Шрифт:
Но Ингрид, даже располагая столь непристойной информацией о Тодде, старалась держаться нейтрально. Неважно, каков муж у Корки Хатчинсон, — женщина явно страдает и должна получить помощь от Ингрид, как и прочие клиентки.
— Почему вы так думаете? — спросила она.
— Ну, приметы самые обычные. Он допоздна работает, а когда приходит домой, от него пахнет духами. Муж не отвечает, когда я звоню ему на мобильный, а если я спрашиваю, что случилось, придумывает банальные объяснения. Он сменил пароль на всех аккаунтах в Интернете. И на своей голосовой почте тоже. Я проверяла! — с горечью прибавила она. — Я всю неделю из-за случившегося несчастья провела на берегу и постоянно вела репортажи, но Тодд мне ни разу не позвонил.
— И какую помощь вы ждете с моей стороны? — спросила Ингрид.
— Меня не беспокоят его интрижки. И воевать с ним я не хочу. Мне, в общем-то, и вникать в эти истории неинтересно. Я просто хочу… вернуть его. Пусть он будет со мной. Я знаю, что слишком много работаю, меня часто не бывало дома — не только в последнюю неделю, но и весь нынешний год. Но обмана я не заслужила. Я действительно люблю своего мужа. И полагаю, он все еще любит меня. Я принесла одну вещь. — Она выложила на стол бумажный пакет и подтолкнула его к Ингрид. — Я слышала, вам необходимо принести… волосы… для… ваших действий. Для магических узелков, — выдохнула жена мэра. — Кажется, это и впрямь нечто вроде колдовства Вуду? Наверное, мне следовало самой разобраться с семейными неурядицами, но… Впрочем, будь что будет.
Ингрид взяла пакет. На мгновение ей захотелось попросить Корки уйти. Сказать, что она бессильна. Странно, что Корки Хатчинсон — гламурная, самоуверенная, агрессивная — способна пойти на такое — решать проблему неверности мужа с помощью ведьмы. Совершенно не похоже на Корки. Скорее, она могла швырнуть собранные ей улики прямо в лицо неверному супругу и устроить грандиозный скандал, за которым — в благоприятном случае, разумеется, — последовал бы страстный, хотя и несколько искусственный секс. Нет, в данной ситуации, конечно, Фрейя разобралась бы гораздо лучше.
Ингрид не была уверена, что стоит выручать Корки — особенно после заявления о «колдовстве Вуду». Это означало, что жена мэра весьма невысокого мнения о способностях Ингрид. Но было совершенно ясно и то, что такая предприимчивая особа не покинет кабинет, пока не получит то, за чем пришла. И потом, какой может быть от этого вред? Возможно, если у мэра наладится семейная жизнь, он перестанет так упорно стремиться продать библиотеку? Ингрид открыла пакет и приступила к работе. Она быстро связала из волос Тодда маленький узелок. Затем она вплела в него нитку из блузки его жены, которую ухитрилась тайком вытянуть, пожимая Корки руку. После Ингрид положила узелок в бархатный мешочек и вручила талисман Корки.
— Положите его под матрас на супружеской постели. Он удержит вашего мужа от походов налево. Отныне он будет целиком в вашей власти. Во всяком случае, амулет удержит его дома, как вы и хотели. Однако и вам придется больше времени там проводить, иначе сила узелка ослабеет.
Корки кивнула.
— Сколько я вам должна? — Она вытащила чековую книжку.
— Я прошу только пожертвовать доступную для вас сумму в библиотечный фонд, — ответила Ингрид. — Решать вам. Мы будем очень благодарны за любую сумму.
— И все? — Корки рассмеялась и выписала чек. — Похоже, вы не слишком хорошо разбираетесь в людях.
Внезапно Ингрид испытала острую неприязнь к наглой самоуверенной репортерше. Наверное, ей не следовало помогать Корки! Ну что ж, если узелок и остановит мэра, то ненадолго. Похоже, его жена сама палец о палец не ударит, чтобы помочь Тодду остаться в семье. Она вспомнила тот хвалебный материал, посвященный небывалой взаимной любви Тодда и Корки. Глянцевые страницы прямо-таки сочились счастьем. К таким людям Ингрид невольно испытывала зависть, пусть даже совсем крошечную — собственно, именно это чувство и хотел вызвать журнал у своих читателей. Статья повествовала о том, что и среди простых смертных есть персоны, которые ведут более блестящую и интересную жизнь, чем все остальные. Поистине, трудно вообразить, сколь они замечательны! Забавно, но истинная картина происходящего всегда отличается от того, что выставлено напоказ. Никогда не угадаешь, как сложится судьба той или иной пары. Брак напоминает поверхность океана. Вода вроде бы спокойная и безмятежная, но, если не быть начеку, она в любой момент может закипеть, сердито вздуться, а то и пригрозить землетрясением.
Глава четырнадцатая
ВЫГОДНАЯ ДРУЖБА
Поскольку несчастье случилось именно в Нортгемптоне, то единственным адекватным откликом на происшествие стал расширенный сбор средств. «Ловля рыбки во имя великой цели» — так называли благотворительное мероприятие сами жители, в полном составе принявшие участие в данной акции. Общее собрание прошло на открытом воздухе возле городской ратуши. Тодд Хатчинсон пожимал горожанам руки и обещал активную поддержку со стороны федеральных и местных фондов, естественно, в плане очистки воды. Но официального объяснения относительно того, из чего же состоит загадочная океаническая субстанция, никто не получил. Ученые ничего не выяснили.
Основными спонсорами стали, разумеется, братья Гарднеры. Предполагалось, что Бран успеет вернуться и произнесет речь на открытии собрания, но вылет его самолета отложили. Главную роль пришлось играть Киллиану.
— Благодарю вас всех за то, что пришли сюда, — начал он, воодушевленно приветствуя окружающих. В свете софитов он выглядел особенно красивым и говорил очень искренне. Откашлявшись, он продолжил: — Нортгемптон — место особенное, и каждый из нас хочет, чтобы оно таким и оставалось. Для моей семьи также очень важно сохранить наш уникальный городок. Действительно, нас, Гарднеров, здесь не было в течение долгих лет. Однако я, прежде лишь изредка гостивший в Нортгемптоне, считаю именно его своим родным домом. — Киллиан оказался красноречив и трогателен. Он без устали рассказывал о том, как исторически тесно связан его род с окрестностями. Конечно, Киллиан не забыл упомянуть факт, что старинное семейство Гарднеров вкладывало крупные средства в реабилитацию прибрежных вод. По его словам выходило — только они напрямую помогали местным жителям, чья жизнь полностью зависела от рыбного промысла и судоходства.
Фрейя пришла на собрание вместе с матерью и сестрой. Столь велика была беда, обрушившаяся на Нортгемптон, что даже Ингрид напрочь забыла об обычных антиобщественных настроениях. Кстати, Джоанна сама попросила дочь оказать городку любую возможную помощь. Фрейя чувствовала, что матери не терпится применить свой дар для восстановления местного, весьма хрупкого, экологического баланса, и лишь Запрет удерживает ее. Речь Киллиана произвела на Фрейю сильное впечатление, хотя она старательно делала вид, что ей все равно. Один раз она фыркнула и шепнула на ухо сестре:
— Какой помпезный идиот!
Та удивленно взглянула на нее — Ингрид поразило, с какой страстностью Фрейя произнесла свои слова.
— Мне кажется, у него получается очень неплохо. Чего ты на него взъелась? Стоит упомянуть имя Киллиана, и у тебя делается такое лицо… — Ингрид надула губы, передразнивая Фрейю.
— Ничего подобного! — буркнула она. — Забудь. Считай, что я вообще ничего не говорила. — Ей действительно не хотелось говорить о Киллиане.