Ведьмы с Восточного побережья
Шрифт:
«Светлый Рай» был темен и окутан туманом, но Бран, войдя в дом, не стал включать свет и шепнул невесте:
— Тише… давай не будем будить мадам Гробадан?
— Давай, — согласилась Фрейя. Мадам Гробадан была мачехой Брана и Киллиана, но именно она их и вырастила. Она по-прежнему занимала столь значительное место в жизни Брана, что Фрейя даже немного побаивалась будущей свекрови. Поэтому она позволила мадам вести вечеринку по случаю помолвки и принимать все решения, связанные со свадьбой, покорно соглашаясь с ее строгими заявлениями и вескими требованиями. Мадам действительно любила мальчиков как родных сыновей, а ее величественная
Как ни удивительно, но этим поздним вечером особняк выглядел более впечатляюще, чем во время приема, ибо теперь его просторные комнаты пустовали. В лунном свете поблескивал концертный рояль. Бран отворил французские окна, и гостиную наполнил шум океанских волн. Дом был настолько велик, что парадный зал наверняка мог легко вместить целый полк, а жилое крыло даже имело другой почтовый индекс. Фрейя подошла к барной стойке и приготовила Брану сухой мартини. Оливки в банке чуть сморщились, но одного прикосновения ее руки оказалось достаточно, чтобы они вновь стали сочными. Фрейя клала оливки Брану прямо в рот, и он с наслаждением запивал все мартини.
Затем, отставив стакан в сторону, он рухнул в мягкое кресло у камина и распустил галстук. Фрейя сразу поняла — он хочет, чтобы она села к нему на колени. Бран выглядел неуверенным и сомневающимся, словно еще не верил, что она действительно ему подчинится. Его мужская нежность была очаровательной и настолько ее возбуждала, что Фрейя решила действовать сама. Она быстренько оседлала жениха и наклонилась к нему таким образом, что ее длинные, густые кудри коснулись его лица. Бран жадно притянул ее к себе и вскоре уже стаскивал с нее платье через голову, а она, расстегнув на нем ремень, помогала ему выбраться из брюк.
— Но как?.. — спросила она. — Может, нам лучше перебраться в твою комнату?
— Они все на расстоянии мили отсюда и крепко спят… Ничего, мы тихо, — успокоил он ее шепотом.
В лунных лучах тело Фрейи выглядело безупречно и напоминало изваяние прекрасной богини. Он крепко ее обнял, прижал к груди, и у нее даже дыхание перехватило от нахлынувших чувств, от восхитительного ощущения нежного подчинения. Их тела двигались точно в страстном танце, и Фрейе будто открывала себя заново. Бран застонал, его напряженное лицо слегка исказила страсть. Единство их тел было неразделимо. Оба сползли на пол, и он приподнимал и переворачивал ее так и сяк, а она то принимала позу кошки, то ложилась на спину, закинув руки за голову. Она испытывала острое наслаждение каждый раз, когда он входил в нее и сжимал ее талию своими сильными руками и укладывал на спину, на живот или поверх себя. Он ловко управлял своей силой и страстью, заставляя Фрейю стонать от восторга, хотя ее немного удивило то, как отлично Бран, оказывается, умеет владеть собой в любых обстоятельствах. У нее никогда еще не было такого партнера, который заставил бы ее испытывать подобные чувства…
Нет, это — не совсемправда…
Былеще один человек, который…
Она заставила себя немедленно выбросить образ Киллиана из головы… однако он и не думал исчезать…
Киллиан, его сильные ласковые руки, ее задранная юбка, и она, расстегивающая ему джинсы…
Нет, та история не имеет к ним с Браном никакого отношения… тем более сейчас… И почему она, собственно, вообще думает о Киллиане? Она же этого совсем не хочет и уж, конечно, не в такой момент! Но Фрейя ничего не могла с собой поделать — она отчетливо все помнила… как стояла на коленях, коснулась губами… почувствовала вкус… Тогда Киллиан яростно овладел ей, а сама она готова была взорваться от страсти…
Нет! Прекрати… пожалуйста… Ты должна перестать думать о нем… забыть свои страстные мечты… изгнать его из своих мыслей…
И она снова оседлала Брана. Он сжимал ее груди, лаская соски, а она прижала его руки к себе, и пальцы их переплелись. Бедра терлись друг о друга, но они все продолжали отчаянную ритмичную скачку… и Фрейе удалось, наконец, усилием воли отогнать от себя образ Киллиана… сосредоточиться на красивом, искаженном страстью лице Брана, его прекрасном теле, силе его желания…
Но против ее воли лицо того, другого, вновь возникло у нее перед глазами.
И она ничего не могла с собой поделать. Все было неправильно! Так не должно быть! Но в ней то и дело вспыхивали воспоминания о том, что она натворила во время приема. Перед ее внутренним взором постоянно возникало то проклятое видение — она и Киллиан в тесной дамской комнате, ее ноги обвивают его талию, а он проникает в нее все глубже, глубже… Господи, и это в то время, как… А чем она занимается теперь?.. Фрейя застонала, ощущая всю мерзость своего предательства — она занималась любовью с одним и одновременно думала о другом… Она закусила губу от невыносимой душевной муки и… утратила контроль. Тело ее содрогалось в пароксизме страсти…
То же происходило и с Браном. Издав звериный рык (какое там «мы тихо»!) и еще несколько раз с силой содрогнувшись и прижимаясь к ней всем телом, он, наконец, замер. Они лежали, совершенно обессиленные. Мышцы Фрейи ныли от постепенно затихающего возбуждения, а Бран лишь через несколько минут медленно расцепил руки, сомкнутые в яростном объятии.
Потом он нежно и благодарно поцеловал ее в щеку. Он словно все еще не верил в то, какая огромная ему выпала удача. Фрейя улыбнулась, дрожа и чувствуя на своем лице его губы. Она открыла глаза и внезапно увидела, как в углу зала шевельнулась чья-то фигура.
Значит, они были не одни!
И все это время за ними наблюдали! Она разглядела темные волосы и ясные глаза цвета аквамарина! Тот самый мужчина, воспоминания о котором только что приводили ее в такой болезненный восторг!
Но когда Фрейя снова посмотрела в ту сторону, он уже исчез.
Глава десятая
БИЗНЕС КОЛДУНЬИ
Как и предсказывала Ингрид, Табита вскоре забеременела, и спустя неделю об этом знал весь Нортгемптон. А потом несколько местных горожанок заявились в библиотеку — они хотели срочно посоветоваться с Ингрид. Вдруг она поможет решить их женские проблемы? В понедельник, ясным июньским утром, сияющая Табита, чувствовавшая себя будущей матерью, в очередной раз рассказывала свою историю группе посетительниц, собравшихся у стойки читального зала. Наверняка они уже знали все подробности, но Табиту подобные повторы не смущали. Да и женская аудитория с удовольствием прислушивалась к ее словам, поскольку большинство из них ожидало своей очереди, чтобы повидаться с Ингрид.
— Мои врачи сказали, что произошло настоящее медицинское чудо! Ведь наши тесты, в том числе и последние, были очень плохими.Однако беременность наступила, что даже теоретически невозможно! И все благодаря Ингрид! А вы слышали, как она спасла Стефани Карен? Мгновенно исцелила ее от неприятной сыпи, которая никак не исчезала! Клянусь, она — волшебница! Ну, может, просто ведьма, но в любом случае она сделала настоящее чудо!
— Ведьма? — потрясенно переспросила Мона Бойярд.