Ведьмы за границей
Шрифт:
Маграт распахнула глаза шире.
– Опять тыквы?
– Методом многих тыков, ну вы поняли, да? – сказала Нянюшка на случай, если до кого не дошла шутка.
Верхушка кучи зашевелилась. Несколько тыковок поменьше скатилось к ногам Маграт, а в дыре появилось лицо гнома.
Гном уставился на ведьм сверху вниз.
Наконец Нянюшка Ягг сказала:
– Вы там в порядке?
Гном кивнул. Он все еще не мог отвлечься от груды тыкв, заполнявшей тоннель от
– Эм-м, да, – сказал он. – А батя здесь?
– Батя?
– Король.
– А-а, – Нянюшка Ягг сложила ладони рупором и повернулась к началу тоннеля: – Эй, король!
Гномы вернулись. Они тоже уставились на тыквы. Король вышел вперед и поднял глаза на своего сына.
– Все в порядке, сынок?
– В порядке, бать. Нет там никакого оползня.
Король облегченно вздохнул. Затем, как бы между делом, добавил:
– И ребята в порядке?
– Все отлично, бать.
– Я тут весь испереживался. Думал, вдруг мы обрушили слой конгломерата или что-то подобное.
– Нет, бать, просто сланец обвалился.
– Славно, – король снова оглядел кучу. Поскреб бороду. – Не могу не заметить, что вы раскопали залежи тыкв.
– Да, бать, я еще подумал: какой странный песчаник.
Король подошел к ведьмам.
– А вы что угодно во что угодно умеете превращать? – с надеждой спросил он.
Нянюшка Ягг покосилась на Маграт, которая все еще потрясенно глядела на палочку.
– Боюсь, у нас пока получаются только тыквы, – осторожно призналась она.
Король был немного разочарован.
– Что ж, ладно… – сказал он. – Если я могу для вас что-либо сделать, дамы… чашечку чаю, например…
Матушка Ветровоск шагнула вперед:
– Я как раз сама подумала о чем-то таком, – сказала она.
Король просиял.
– Только подороже, – сказала Матушка.
Король перестал сиять.
Нянюшка Ягг отошла к Маграт, которая все еще глазела на палочку в дрожащих руках.
– Хитрый ход, – шепнула она. – А с чего вдруг ты подумала о тыквах?
– Я и не думала!
– Ты что, не знаешь, как она работает?
– Не знаю! Я думала, надо как бы пожелать, чтобы что-то случилось!
– Видимо, нужно нечто большее, чем просто желание, – сказала Нянюшка как можно более сочувственно. – Обычно так и бывает.
Примерно на рассвете, насколько можно говорить о рассвете в подземельях, ведьм привели к реке в глубине гор, на которой было привязано несколько барж. К каменному причалу подогнали лодочку.
– На этом вы проплывете горы, – сказал король. – По правде говоря, думаю, так можно и до самой Орлеи добраться. – Он взял у помощника огромную корзину. – А мы тут вам вкусных гостинцев собрали, – сказал он.
– Мы что, всю дорогу проплывем на лодке? – спросила Маграт. Она как бы невзначай повертела палочкой. – А то я с лодками как-то не очень.
– Слушай, – сказала Матушка, ступая на борт, – река знает путь через горы на равнину куда лучше нас с тобой. Мы всегда можем позже завести метлы, когда рельеф перестанет дурить.
– Еще и отдохнем немного, – добавила Нянюшка, откидываясь на сиденье.
Маграт оглядела двух старших ведьм, которые уютно устраивались на корме, как пара наседок, вьющих гнездышко.
– Вы грести-то умеете? – спросила она.
– А нам и не надо, – ответила Матушка.
Маграт хмуро кивнула. Затем упрямство на миг взъерошилось.
– Вот и я вообще-то не умею, – продолжила она.
– Ничего страшного, – сказала Нянюшка. – Если будешь грести неправильно, мы тебя поправим. Пока-пока, величество!
Маграт вздохнула и взялась за весла.
– Плоским концом в воду, – подсказала Матушка.
Гномы помахали вслед. Лодка дрейфовала вниз по реке, медленно выходя из круга, освещенного фонарями. Маграт поняла, что ей не придется ничего делать, кроме как направлять лодку нужным концом по течению.
Она услышала слова Нянюшки:
– Вот не пойму, на кой они вечно пишут незримые руны на дверях? В смысле, вот заплатил ты волшебнику, чтобы тот начертал тебе незримые руны, а как ты узнаешь, что он свое отработал?
И ответ Матушки:
– Это несложно. Если рун не видно, значит, у тебя правильные незримые руны.
И слова Нянюшки:
– А, ну да, конечно. Ладненько, давайте глянем, что у нас на завтрак.
Раздался хруст.
– Ну и ну.
– Что там, Гита?
– Тыква.
– А что из тыквы?
– Ничего из тыквы. Просто тыква из тыквы.
– Что ж, полагаю, тыквы им девать некуда, – сказала Маграт. – Знаете, как в конце лета в огороде обычно полно всего. Я вечно ума не приложу, что с ними делать, выдумываю всякие варенья и соленья, чтобы все это не пропало…
В тусклом свете она разглядела лицо Матушки, которая явно считала, что приложила Маграт ума или нет – разница невелика.
– Я, – заявила Матушка, – в жизни ничего не солила.
– Но они же тебе нравятся, – сказала Маграт. Ведьмы и соленья подходили друг другу как… от мысли «как персики к сметане» забурчал живот, так что она остановилась на «как две вещи, которые друг другу очень подходят». Вид последнего зуба Матушки Ягг, уничтожающего маринованный лук, мог заставить прослезиться.
– Нет, я их ем, конечно, – сказала Матушка. – Когда мне их дарят.
– Знаешь, – сказала Нянюшка, изучая внутренности корзины, – когда имеешь дело с гномами, так и хочется срифмовать с «говядиной» и еще про соленый огурец добавить.
– Вредные мелкие чертенята. Ты бы видела, какие цены они заламывают мне за ремонт метлы, – сказала Матушка.
– Так вы все равно не платите, – сказала Маграт.
– Суть не в этом, – сказала Матушка Ветровоск. – Они не вправе требовать такие деньги. Это же натуральный грабеж!