Ведьмы за границей
Шрифт:
– Это государственная измена. За такое в тюрьму сажают, – сурово заявила матушка и добавила: – Ну и как там было?
– Ужас какая уютная. Молодая Маграт даже не понимает, чего лишается. Но, сказать по честности, та была куда как лучше, чем эта, – признала нянюшка Ягг.
Преобладающим цветом здесь был зеленый. Зеленые стены, зеленый пол. Имелись шкаф для одежды и прикроватный столик. Даже прикроватный коврик, и тот был зеленым. Свет проникал в комнату через окно с зелеными стеклами.
– Как будто на дно пруда
– Ага, вылитый пруд. Только вместо лебедя индюк, – хмыкнула нянюшка.
Мух было великое множество. Они жужжали на окне и бесцельно метались взад-вперед под потолком.
– Индюк… – повторила нянюшка, поскольку люди, которые шутят таким образом, не могут не повторить свою шутку несколько раз. – Ты же сама сперва сказала, что он – индюк…
– Да слышала я, слышала, – перебила ее матушка и указала на толстую синюю навозную муху.
– Во всяком случае, нипочем не подумаешь, что в королевской спальне могут водиться мухи, – пробормотала нянюшка.
– Зато непременно подумаешь, что в ней должна быть кровать, – заметила матушка.
Каковой здесь не было. Однако здесь находилось нечто, крайне их заинтриговавшее, – большая круглая деревянная крышка диаметром около шести футов, лежащая на полу. С двух сторон у нее были удобные ручки.
Ведьмы обошли ее кругом. С крышки, угрожающе жужжа, поднялась целая туча мух.
– Вспоминается мне одна сказка… – протянула матушка.
– Мне тоже, – произнесла нянюшка Ягг голосом, несколько более пронзительным, чем обычно. – Насчет той девушки, которая вышла за одного парня, а он ей и говорит, можешь, мол, ходить по всему дворцу, только смотри не открывай вот эту дверь, а она, понятное дело, тут же туда сунулась и поняла, что он убил всех своих предыдущих…
Нянюшка замолкла.
Матушка Ветровоск задумчиво уставилась на крышку, поскребывая подбородок.
– Сама посуди, – наконец продолжила нянюшка, пытаясь, несмотря ни на что, рассуждать здраво. – Разве может там прятаться что-нибудь хуже того, что мы и так способны себе представить?
Обе ведьмы нагнулись и взялись за ручки.
Пять минут спустя матушка Ветровоск и нянюшка Ягг вышли из спальни дюка. Матушка тихонечко прикрыла дверь.
Они переглянулись.
– Ну и ну, – промолвила все еще бледная нянюшка.
– Да уж, – кивнула матушка. – Вот тебе и сказки!
– Доводилось мне слыхивать о таких… Ну, ты понимаешь, о людях вроде него, да только я не верила. Ужас! Интересно, как же он выглядит?
– Его внешний вид ничего тебе не даст, – возразила матушка.
– Ну хоть ясно, откуда все эти мухи, – сказала нянюшка Ягг.
Она в ужасе прикрыла рот ладонью.
– Ты
– Но там ведь кроме них сотни других людей, – ответила матушка. – Едва ли это можно назвать интимной обстановкой.
– Да, но стоит мне подумать о том, что он просто касается ее… По-моему, это все равно что…
– Слушай, как ты считаешь, Элла годится в принцессы? – неожиданно перебила ее матушка.
– Что? А, да. Возможно. Для заграниц. А что?
– А то, что здесь действует не одна сказка. Лили одновременно ведет сразу несколько сказок, – пояснила матушка. – Ты сама прикинь. Нет, одного прикосновения здесь недостаточно. Тут требуется поцелуй.
– Надо скорее попасть туда! – воскликнула нянюшка. – Нельзя это допустить! То есть, ты же меня знаешь, я не ханжа какая-нибудь, но… Ой!
– Эй, старуха! К тебе обращаются!
Ведьмы разом повернулись. На них надменно уставилась невысокая толстуха в красном платье и высоком седом парике. Лицо ее скрывалось под маской лисицы.
– Да? – огрызнулась матушка.
– Не «да», а «да, госпожа», – поправила толстуха. – Где ваши манеры? Ну-ка, немедленно отведите меня в дамскую комнату! Да что ты себе позволяешь!
Последнее восклицание относилось к нянюшке Ягг, которая обходила толстуху вокруг, критически разглядывая красное платье.
– У тебя двадцатый номер или двадцать второй? – осведомилась нянюшка.
– Что? Какая неслыханная дерзость!
Нянюшка задумчиво потерла подбородок.
– Даже и не знаю, – покачала головой она, – лично мне красные платья никогда не нравились. А синенького у тебя ничего не найдется?
Вспыльчивая женщина развернулась, чтобы огреть нянюшку веером, но тут ее по плечу похлопала чья-то костлявая рука.
Толстуха обернулась и увидела перед собой лицо матушки Ветровоск.
Когда она засыпала, ей вроде бы послышался какой-то далекий голос, говорящий: «Ага, похоже, налезло. Но только у нее вовсе не двадцатый номер. И честно говоря, будь у меня такая рожа, ни за что бы не надела красное…»
Леди Хотелия Д'Авалия наконец-то смогла блаженно расслабиться в святая святых дамской комнаты. Она сняла маску и выудила из недр декольте заблудившуюся мушку. Затем наклонилась и принялась крутить свой турнюр, стараясь его приспособить получше, – упражнение, представляющее собой самую нелепую женскую гимнастику на любом из миров, где умудрились изобрести такую штуку, как женский пояс.