Ведогони, или Новые похождения Вани Житного
Шрифт:
— Из стены тени не вырубишь! — радостно закричал Ваня.
— Точно! — обрадовался Шеша. — Тени не вырубишь… А двери можно прорубить, и окна тоже! Всё-ка — мы отгадали, — решил смазурничать [75] змееныш. — Давайте нам дорогу!
Половайники глянули друг на друга, вздохнули — и, взвизгнув, сиганули через путников… Ваня едва успел пригнуться. Мальчик обернулся: на своих общих двоих половайники мчались так, что запросто могли выиграть любые соревнования по бегу.
75
Мазурничать — жульничать.[Ред.]
— Я их надул! — закричал Шеша, когда от половайников и след простыл.
— Не–ет, — засмеялся мальчик, — ты просто дал правильный ответ.
— Я–а–а? — удивился змееныш. — Когда?
— Когда попросил у них дорогу! Ведь это дорогу к стене не приставишь!
— Ну да, точно! Я это и имел в виду… — подумав, сообщил Шеша. — А теперь вперед за моим любимым клубочком!
К полудню путники сильно проголодались, змееныш весь изворчался, дескать, почему Ваня не догадался захватить с собой камень, вот Шешина мама, когда они идут куда-нибудь, всегда берет в дорогу камушек — полижешь камень: ни есть, ни пить не хочется…
— А сейчас что: язык прямо к нёбу присох! — вздыхал змееныш. — Ох, я бы испил сейчас живой водицы-то, или речного молока… Или хоть сильной воды…
Ваня попросил Шешу обогреть синий шарик, — и после того как на поверхности проявились материки с океанами да города с пригородками, — растворил его: и достал пару городских булок с докторской колбасой да бутылку газировки. Змееныш недоверчиво обнюхал угощенье, но потом умял и булку, и полпалки колбасы, а газировку всю выдулил — оставив мальчику на донышке.
Насытившийся змееныш лежал, пару раз обмотавшись вокруг синего шара, и уверял, что его пращур великий Шеша [76] тоже так делал: когда разделил небо-то с землей… Ваня недоверчиво хмыкнул, но противоречить не стал, он попытался разузнать, что это за камешек такой, полижешь: и есть не хочется?.. Шеша отвечал, камень, дескать, как камень — белый такой, они тута на росстанях дорог поставлены, а у многих осколочки и дома имеются, вот у них, например… Ваня покачал головой: и чего, дескать, только на свете нет! Шеша согласился: на свете, де, очень много такого, что с первого взгляда даже и не знаешь — верить ли своим глазам! Вот разве думал он когда-нибудь, что будет путешествовать с двуногим — да ему такое и в страшном сне не могло привидеться! Ваня, покосившись на ползущего попутчика, подумал, что и ему никогда не снилась дружба со змеенышем… Синий клубок опять вел их запутанными ходами Лабиринта. Вдруг вдали послышался какой-то то ли топот, то ли грохот… А может, и не вдали: звуки, ударяясь о медные стены, многократно усиливались, бесконечные коридоры, расходящиеся во все стороны, резонировали, — поэтому определить, где находится источник звука, было сложно. Ваня с Шешей переглянулись: неужто Верлиока? — и прибавили ходу, а клубок покатился со скоростью футбольного мяча, пущенного форвардом в ворота противника.
76
Шеша– в индуистской мифологии тысячеголовый змей, который поддерживает землю и служит ложем для Вишну, когда тот спит в океане в интервалах между творениями мира.[Ред.]
Шум усиливался, к нему примешался какой-то жуткий вой — и мальчик со змеенышем, влезшим ему на плечи, бежали не хуже половайников.
Путь им преградила стена — и синий клубок вместо того, чтобы покатиться в один из боковых проходов, с разбегу заскочил наверх, только нитка свисала до полу. Шеша живо вполз следом. Один Ваня оставался внизу. А топот приближался.
— Быстрее! — шипел змееныш. — Что же ты! Сейчас велетень [77] будет тут!
Ваня бросил взгляд на мирно покоившийся рядом с Шешей клубочек и попросил разогреть его, змееныш дыхнул на шарик жаром — и сбросил клубок Ване. Мальчик, ловко поймав шар, растворил его, отыскал подходящее место — какая-то стройка: и вытащил длиннющую стремянку. Грохотало уже за спиной! Змееныш подпрыгивал от нетерпения на кромке медной стены и вопил:
77
Велетень– великан, исполин. [Ред.]
— Ой, веляк [78] , веляк, веляк! Вот он — Верлиока! Мама, какой огромный! — и Шеша исчез, видать, не удержался — и сорвался на ту сторону.
Ваня, не оглядываясь, приставил лестницу к стене, взлетел по ней, втянул стремянку наверх, и краем глаза увидел: вдали бежит великан, высотой вровень с медной стеной! Мальчик мгновенно сверзился по лестнице на другую сторону и ударом ноги сбросил ее на пол. Великан пробежал мимо: его голова оказалась даже выше края стены, он часто–часто дышал, и так топотал, что медный Лабиринт сотрясался!
78
Веляк– великан. [Ред.]
— Ты его видел, видел?! — в восторге и ужасе восклицал Шеша. — Рассказать дома — не поверят!
Грохот затихал, Верлиока уходил в другую сторону.
А здесь их встречал гибрид: откуда ни возьмись, выскочил крылатый черный пес с горящими глазами, из пасти слюна капает — и очень хорт похож на Забоя бабушки Торопы. Так что у Вани возникли подозрения, что тут не обошлось без генов деревенского выжлока… И нрав у псины оказался забойный: бросился пес на бедного змееныша, цапнул и подбросил в воздух — хорошо Ваня успел подхватить утконоса на лету. Шеша, как кот, мигом вскарабкался мальчику на голову и, свернувшись тут беретом, принялся изрыгать перистое пламя… Едва Ване волосы не опалил… Но и хорт оказался не промах: открыл красную пасть — и тоже выдохнул жар. Мальчик оказался на линии огня и заорал:
— Но, но, но! Может, остановитесь!
— Он первый начал! — кричал сверху змееныш.
К Ваниному удивлению, пес, ворча, отвечал:
— Р–р–р, нечего огнем плеваться!
— А кто меня укусил! — шипел Шеша. — Вон зубы остались! А может, они у тебя ядовитые — откуда мне знать!
Тут крылатый хорт стал в истерике кататься по полу и орать:
— Кровь мою пьют! Кости мои жгут! Моими руками один другого бьет!
— Неправда! — заорал в испуге змееныш. — Наговор! Я его крови не пил!..
Ваня почесал в голове — и понял: опять загадка! Загадки-то они разгадывают — а толку что-то нет, и пожаловаться ведь некуда и некому! Кровь пьют, кости жгут, и… Что же это такое?
— Это не Змеи, — шептал Шеша в самое ухо. — У нас рук нету… Хотя… Может, это ящеры — у них руки пробиваются…
— Не мешай! — проворчал мальчик. Отгадка прямо крутилась в голове. Тут Ваня явственно увидел распаренную бабушку Василису Гордеевну, она замахнулась — в руке у нее был березовый веник…
— 0–о–й! Береза! — закричал Ваня. — Березовый сок, березовые дрова, и — березовый веник! Береза?.. Березай! — завопил Ваня так, что Шеша шмякнулся на пол, и одновременно с Ваниным воплем из Лабиринта выбежал лешачонок, ухмыляясь во весь рот. Мальчик и лешак бросились друг к другу — и с размаху стукнулись лбами, Березай так стиснул Ваню в объятиях, что едва не раздавил в труху. Шеша лежал в сторонке, на всякий случай притворившись шнурком. Крылатый хорт выискивал блох в помятых во время катанья по полу крыльях.
— Это — Пелеплут! — с гордостью сказал лешак, когда друзья наобнимались вдосталь, и потрепал пса по загривку.
— Переплут [79] , — поправил лешачонка хорт, не отрываясь от своего занятия.
— Я и говолю — Пелеплут! — подтвердил Березай.
— А это — Шеша, — Ваня представил «шнурок», который по такому случаю решил ожить и занять свое законное место на Ваниной шее.
Мальчику не терпелось узнать, где Златыгорка, где птички, что с ними случилось на Хрустальной горе… Лешачонок, как сумел, рассказал, дескать, их поймали в Лабиринте, едва они опустились в заданном квадрате, пришлось бой принять, но всех схватили, а где теперь кто, он не знает, их разлучили, и его заперли тут одного.
79
Переплут — бог у восточных славян.[Ред.]