Ведунские хлопоты
Шрифт:
Про ичетчиков я читал. Некий аналог мелких чертей, только живущих в специально отведенных местах, чаще всего на пересечении двух стихий — воды и ветра. Еще ичетчики очень любили шум. Они поднимали гвалт по каждому удобному поводу. Оттого селились в старину на водяных мельницах. А что, все правильно. Вот тебе и шум, и ветер, и река. Все, как они обожают. Где ичетчики жили теперь — непонятно. Но судя по обширному количеству, их участь тех же гуменников не постигла. И в охранную рубежную книгу нечисть никто включать не собирался.
Михаил Евгеньевич меж тем продолжал мне рассказывать о публике,
Про этих я вообще не слышал. Рубежник именовал их «камышовыми русалками», намекая на близкую связь с теми прекрасными созданиями, которые могли возбудить и полного импотента. Эти же бочкообразные крокодилы строили мне глазки, но ничего кроме отвращения подобные заигрывания не вызывали.
Что до русалок, они здесь тоже были. Прекрасные, молодые, если не знать, как эти утопленницы выглядят на самом деле. Они держались поодаль, явно чувствуя себя городскими на этой деревенской дискотеке. И в общей сутолоке не участвовали. Разве что изредка подплывали к толстым мужикам, что-то говоря им, а иногда и флиртуя.
Тритоны, а это были именно они, напоминали ящериц, которые очень быстро эволюционировали в людей. К примеру, лица у них были вполне антропоморфные, разве что нос плосковат, да уши крохотные, прижатые к голове. От людей их отличала светло-зеленая кожа, именно кожа, а не чешуя, и невероятное количество бородавок, которые порой селились на лице целыми колониями.
А еще все тритоны оказались вполне упитанными. Я даже про себя посмеялся, что именно так и должны выглядеть истинные скуфы. А что, у них и свои альтушки в виде русалок есть!
Еще одной забавной нечистью, которая меня заинтриговала, оказались анчутки. Эти крохотные перепончатые малыши походили на людей намного больше тритонов. Только не на половозрелых мужчин, а на десятилетних мальчишек — вытянутые, тощие, разве что взгляд у них взрослый, осознанный, да черты лица грубые, совсем не юношеские. Рубежник сказал, что они вроде адъютантов или помощников у водяных. Чем последний был выше в ранге, тем больше у него в ведении водилось анчуток.
Вишенкой на этом жирном, покрытом илом и водорослями торте, оказались анцыбалы и водяные. Было их около четырех десятков. Те, что повнушительнее и повесомее, располагались непосредственно возле островка. Те, в чьих владениях значилось какое-нибудь крохотное болотце или богом забытое озерцо, подальше. Порой им приходилось грубо одергивать зарвавшегося ичетчика, позволившего дерзость подплыть на непозволительную близость к «водяным князьям». Как оказалось, каждый водяной считал себя как минимум дворянином, если адаптировать на наш манер. Даже если служил ему один-единственный анчутка. А как по секрету сообщил Михаил Евгеньевич, существовала парочка такой нечисти, у кого во владениях и не обитал более никто.
Рубежник был доволен тем, что мы успели вовремя. Потому что самого главного хозяина праздника еще не было. И судя по нетерпеливому брожению мелкой нечисти и переругиванию «князей», появление Водяного царя ждали давно.
Я и сам так никогда не жаждал, чтобы мой недруг появился как можно скорее. Потому что буквально
Один лишь Михаил Евгеньевич чувствовал себя в своей тарелке. Он перекинулся даже парой фраз с несколькими ичетчиками, горстями сыпал комплименты албастам, на что они издавали довольные утробные звуки, отдаленно похожие на кваканье и кланялся каждый раз, когда на него смотрел тот или иной водяной.
Но наконец вода поодаль от острова забурлила, а вся нечисть вокруг затихла. Образовавшаяся волна ощутимо качнула катер — я даже схватился за банки с молоком, как бы не разбились. Будто огромная рыбина из сказок, на спине которой располагался целый город, внезапно оказалась в этих водах. А еще я почувствовал силу, которую можно было сравнить с кощеевой. Ну да, в своих владениях Водяной царь столь же силен, как и леший в лесу. А учитывая, сколько у него паствы, силен больше. До сих пор непонятно, почему он не стер моего лесного друга с лица земли раньше?
Наконец воды расступились и на островок вышел Он. Вся нечисть охнула и склонила головы. Да у меня сердце забилось часто. Не потому, что я жутко боялся Водяного царя, как тот же перевертыш, причина была другая. Верховная нечисть сегодня предстала в образе зловещего утопленника — с сине-багровой кожей, вздувшейся грудью, в которой остался воздух, розовой пеной вокруг рта, бледным лицом и стеклянными белыми глазами. Он мог выбрать любое обличье, какое бы посчитал достойным (хотя мне казалось, это все равно был бы какой-нибудь тип из ужастиков), однако остановился на образе нечисти из моего видения.
И что интересно, несмотря на внешнее сходство, становилось понятно, что существо передо мной давно уже не человек. Не знаю, в чем это проявлялось? В движениях, что ли?
Я взглянул на Следопыта, который стоял ни жив, ни мертв, будто что-то предчувствовал. Не бойся, я тебя от Лихо спасал не чтобы отдать на закуску водяному уроду. К тому же, пока он жив, леший все время будет в опасности. Можно сказать, я сделал выбор. Осталось самое важное — привести задуманное в реальность. И вот это, конечно, пугало больше всего.
Водяной царь между тем тяжело прошелся по островку, все-таки суша была не его епархией, и плюхнулся на пень. Оказалось, что тот ему как раз под стать. И теперь, на этом импровизированном троне, верховная нечисть действительно выглядела важной. Конечно, не как воевода в своем зале, скорее как депутат законодательного собрания, за спиной которой висит его же собственный портрет, нарисованный Никасом Сафроновым.
Я ждал какого-то начального слова или отмашки. Мол: «Царь во дворца, царь во дворца». Но нет, ничего не произошло. Просто от бесчисленного воинства нечисти отделился громадный водяной, больше похожий на сома с мясистыми губами и длинными усами. И, самое смешное, что в руках он нес громадного сома. Я даже не думал, что у нас подобные водятся. Наверное, такая рыбина и правда могла утянуть на дно кого угодно. А еще мне почему-то вспомнился мультфильм с наркоманским сюжетом, где куриц кормили яичницей.