Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае

Ознос Эван

Когда произошла катастрофа в Вэньчжоу, Лю уже не возглавлял министерство. В августе 2011 года Национальная аудиторская служба изучила отчетность и обнаружила “взнос” (шестнадцать миллионов долларов) посреднику за контракт на строительство высокоскоростных железных дорог. Посредником оказалось доверенное лицо Дин Шумяо. Когда-то Дин, неграмотная крестьянка-птичница (рост 175 сантиметров, широкие плечи и пронзительный голос) жила в Шанси. В 80-х годах она стала собирать яйца у соседей и продавать их с лотка в уездном центре. Торговать было нельзя без разрешения. Яйца конфисковали, и годы спустя она еще помнила о своем унижении. Со временем она открыла маленький ресторан и кормила могущественных клиентов. “Если

у нее был один юань, она говорила, что у нее десять, – рассказывали мне люди, давно знающие Дин. – Так она выглядела более влиятельной, и со временем все стали думать, что преуспеют от дружбы с ней”.

Чиновники и начальники угольных шахт стали завсегдатаями заведения Дин. Вскоре она занялась контрактами на железнодорожные перевозки угля, а после “перецепила вагоны”: используя свои связи, задешево получала доступ к грузовым маршрутам и, по словам Ван Мэншу, переуступала договоры “за десятикратную цену”. Она подружилась с Лю в 2003 году и, благодаря связям в железнодорожном бизнесе, добилась процветания. Ее компания “Брод юнион” стала поставлять государству колесные пары, шумозащитные щиты и тому подобное. Всего за два года активы “Брод юнион” подорожали десятикратно. В 2010 году стоимость компании, по официальным данным, составляла около 680 миллионов долларов.

Имя Дин – Шумяо – выдавало ее крестьянское происхождение, поэтому она, по совету своего ассистента по фэншуй, сменила его на Юсинь. Люди называли ее Глупой госпожой Дин, однако у нее был талант к завязыванию деловых связей. Ее давний коллега рассказал: “Когда я попытался научить ее анализировать рынок, управлять компанией, она возразила: “Мне не нужно это понимать ”. Чтобы получить контакты за границей, она открыла “международный дипломатический клуб”, который в 2010 году удостоился визита бывшего премьер-министра Тони Блэра. Ее щедрые приемы привлекали членов Политбюро. Она получила место в провинциальной легислатуре, а на благотворительность тратила столько, что в 2010 году “Форбс” поставил ее на шестое место в списке китайских филантропов.

Дин арестовали в январе 2011 года и предъявили обвинения в даче взяток и незаконной предпринимательской деятельности. В итоге Дин осудили за передачу Лю и другим лицам взяток на пятнадцать миллионов долларов, чтобы двадцать три “нужных” подрядчика получили железнодорожные контракты на сумму тридцать миллиардов долларов. За свои услуги Дин брала недешево: она получила более трехсот миллионов долларов. Как многие, она поняла: крупнейший национальный проект являлся почти идеальной средой для коррупции – средой непрозрачной и перенасыщенной деньгами. В некоторых случаях срок конкурса сокращался с пяти дней до тринадцати часов. В других тендеры напоминали театральное представление, так как строительство уже началось. Временами деньги просто пропадали: однажды 78 миллионов долларов, выделенных на компенсации людям, чьи дома были снесены ради строительства железной дороги, испарились. Посредники могли рассчитывать на 1–6 %“комиссионных”. “Если проект стоил 4,5 миллиарда, посредник получал 200 миллионов, – сказал Ван. – И, конечно, все молчали”.

Самой распространенной схемой было незаконное заключение субподрядов. Контракт мог быть разделен на части и продан, потом снова продан, пока не доходил до самого низа пищевой цепочки – низкооплачиваемых и малограмотных рабочих. Должности в Министерстве железных дорог продавались и покупались: 5,5 тысячи долларов за проводника в поезде, 15 тысяч – за инспектора. В ноябре 2011 года бывшему повару без инженерного образования поручили строить мост для высокоскоростной линии – вместе с бригадой непрофессиональных рабочих, заменявших цемент для фундамента каменной крошкой. На железной дороге подмена нормальных стройматериалов дешевыми

стала делом настолько обычным, что породила выражение тоулян хуаньчжу – “похищение балок для строительства колонн”.

Когда из рук в руки переходит столько денег, нечего удивляться росту бюджетных расходов. Вокзал в Гуанчжоу должны были построить за 316 миллионов долларов, а в результате он обошелся всемеро дороже. Министерство было таким огромным, что бюрократы могли создавать фиктивные департаменты и списывать расходы на них. Пятиминутный рекламный ролик, который почти никто не увидел, обошелся почти в три миллиона долларов. След привел к замминистра, у которой нашлись полтора миллиона долларов наличными и документы на девять домов.

Журналисты, занимавшиеся случаями коррупции на железных дорогах, заходили в тупик. За два года до катастрофы Чэнь Цзежэнь опубликовал статью “Пять причин, по которым Лю Чжицзунь должен уйти”, но ее убрали почти со всех порталов. Чэню потом сказали, что Лю выделяет деньги на подкуп редакторов основных СМИ и сайтов. Другие государственные органы и компании также испытывали серьезные финансовые проблемы (49 из 50), но количество денег, циркулирующих в железнодорожной сфере, было уникальным. Ляо Жань из “Трансперенси интернэшнл” рассказал репортеру “Интернэшнл геральд трибьюн”, что строительство в КНР высокоскоростных железных дорог может привести к “самому грандиозному не только в Китае, но и в мире финансовому скандалу”.

В феврале 2011 года, за пять месяцев до аварии в Вэньчжоу, партия наконец обратила внимание на дела Лю Чжицзуня. По словам Ван Мэншу, тот собирался за взятку попасть в ЦК, а после и в Политбюро: “Он [Лю] сказал Дин Шумяо: собери для меня 400 миллионов [около 64 миллионов долларов]. Мне нужно раздать эти деньги”. Лю успел накопить около 13 миллионов юаней: “Центральное правительство забеспокоилось, что он сможет купить должность. Поэтому его арестовали”.

В мае Лю исключили из партии за нарушения дисциплины и “ответственность за серьезные коррупционные проблемы в системе железных дорог”. Официальная газета сообщила, что Лю брал 4 %“отката” с железнодорожных сделок; другая утверждала, что тот получил взяток на 152 миллиона долларов. Лю стал самым высокопоставленным чиновником, арестованным в последние пять лет за коррупцию.

Людей поразила личная жизнь Лю. В министерстве его обвинили в “сексуальных домогательствах”, а гонконгская газета “Минбао” нашла у него восемнадцать любовниц. Говорили, что Дин подыскивала ему актрис из спонсируемых ею телешоу. Китайских чиновников часто ловили на злоупотреблении соблазнами плоти. Ху Цзиньтао несколькими годами ранее даже предостерег товарищей по партии от “искушений властью, деньгами и красивыми женщинами”. Но сама мысль о флиртующем Лю и логистике восемнадцати романов выставили его на посмешище. Когда я спросил коллегу Лю, правдива ли история о любовницах, он ответил: “А что вы имеете в виду под любовницами?”

К тому времени, как сластолюбивого Лю сняли с поста, были уволены и попали под следствие по меньшей мере восемь других крупных чиновников – в том числе Чжан, ассистент Лю. СМИ сообщили, что Чжан, чей официальный годовой доход составлял менее пяти тысяч долларов, приобрел роскошный особняк недалеко от Лос-Анджелеса. Это породило слухи, что он собирается присоединиться к исходу чиновников за границу вместе с нажитым добром. В последние годы коррупционеров, отсылающих семьи жить за рубеж, в Китае стали называть “голыми чиновниками”. В 2011 году Народный банк опубликовал внутренний доклад, согласно которому с 1990 года 18 тысяч коррумпированных чиновников покинули страну, прихватив с собой 110 миллиардов долларов – этого достаточно, чтобы купить “Дисней” или “Амазон”. (Доклад был моментально убран с сайта.)