Век психологии: имена и судьбы
Шрифт:
Согласно этому принципу, человек и его психика (в частности, сознание) формируются, развиваются и проявляются изначально в практической деятельности. А потому и изучаются они прежде всего через проявление в деятельности (игровой, учебной, трудовой и др.). Так Рубинштейн конкретизировал идущую еще от Гете общую идею: вначале было дело (а не ветхозаветное слово).
Обосновав принцип единства сознания и деятельности, Рубинштейн фактически положил конец малопродуктивным дискуссиям о соотношении сознания и поведения, которые в течение многих лет велись в психологическом сообществе. На этом основании он провел методологический анализ кризиса в мировой психологии. При этом им была вскрыта уязвимость проекта преодоления кризисной ситуации, который был предложен австрийским психологом Карлом Бюлером, считавшим, что необходимо соединить в некое целое разнонаправленные ветви психологической мысли – интроспекционизм, бихевиоризм и культурно-историческую
В дальнейшем такой подход ему дорого обошелся. В эпоху пресловутой борьбы против космополитизма он подвергся жесткой и совершенно необоснованной критике и административным преследованиям.
Понимая необходимость подготовки молодого поколения психологов, Рубинштейн в 1935 г. опубликовал психологический труд, обобщивший состояние мировой и отечественной психологической науки на рубеже 20–30-х гг. Первый в то время общий курс психологии был составлен им не в виде академической монографии, а как учебное пособие («Основы психологии»). Этот новаторский учебник оказал существенное влияние на характер изучения малопопулярной в те годы дисциплины. Именно Рубинштейну принадлежит инициатива преподавания ее не только в педагогических учебных заведениях, но и в университетах. С введением ученых степеней Рубинштейн первым в стране получил степень доктора педагогических наук (по психологии). В 1940 г. в Учпедгизе вышел его фундаментальный труд «Основы общей психологии», который до сего дня переиздается и продолжает выступать ценным источником научного знания для новых и новых поколений психологов.
Работая в Ленинграде, Рубинштейн поддерживал тесные творческие контакты с рядом московских психологов. По свидетельству М.Г. Ярошевского, «к Рубинштейну в его двухкомнатную квартиру на Садовой приходили делиться своими замыслами Выготский и Леонтьев, Ананьев и Рогинский. Приезжали на его кафедру Лурия, Занков, Кравков и другие». Выготского и Леонтьева он приглашал из Москвы для чтения лекций. Не разделяя многих идей Выготского, он подробно обсуждал их во время их встреч.
В свою очередь, приезжая в Москву, Рубинштейн активно общался с коллегами, которые также разрабатывали психологическую категорию деятельности, – Тепловым, Леонтьевым и др. Обычно эти встречи происходили не в Институте психологии, а в ЦПКИО им. Горького, поскольку руководство института к идеям «деятельностников» относилось, мягко говоря, прохладно. По этой причине Теплову и Леонтьеву было бы трудно или даже невозможно защитить свои докторские диссертации в Москве. Рубинштейн пригласил их защищаться в Ленинград, к себе на кафедру, выступил одним из официальных оппонентов.
Когда началась война, Рубинштейну, как и другим крупным ученым, предложили эвакуироваться, но он решил остаться в осажденном Ленинграде, считая своим гражданским долгом в качестве проректора (в отсутствие ректора) организовать работу коллектива института в суровых условиях блокады.
Сохранилось множество свидетельств мужества Рубинштейна в этих нечеловеческих условиях. Его аспирант Г.Лосев умирал в одном из госпиталей, расположенном далеко от центра города. Преодолевая физическую слабость, Рубинштейн шел пешком через весь город, чтобы отдать Лосеву часть своего скудного пайка. Начальник дружины по охране института А.Л. Чаплина рассказывала, как этот сугубо гражданский человек, никогда в жизни не державший в руках оружия, попросил ее проводить его в тир, где бы он мог научиться, несмотря на сильнейшую близорукость, стрелять из пистолета, чтобы, если фашисты ворвутся в город (бои шли в пригородах), принять непосредственное участие в обороне.
В марте 1942 г. институт удалось эвакуировать на юг страны. А в апреле первое издание «Основ общей психологии» было удостоено высшей в то время – Сталинской – премии. Книга была представлена на награждение рядом психологов, а также выдающимися учеными В.И. Вернадским и А.А. Ухтомским, давно и глубоко интересовавшимися проблемами психологии. В 40-х гг. присуждение премий в большинстве случаев объективно выражало общественное признание научных достижений. Сталинские лауреаты обладали тогда большим авторитетом и могли в известной степени влиять на ход событий в сфере своей профессиональной деятельности. Вот почему 1 октября 1942 г. беспартийный Рубинштейн был назначен директором Московского института психологии – головного научного учреждения страны в данной отрасли. Одновременно он возглавил кафедру психологии в МГУ и пригласил на работу
Рубинштейн поддерживал творческие контакты с известными историками Е.А. Косминским и Е.В. Тарле, с лингвистом академиком В.В. Виноградовым, физиологами академиками Л.А. Орбели и И.С. Бериташвили, кинорежиссером С.М. Эйзенштейном, физиком А.З. Петровым, искусствоведами Б.Р. Виппером, В.М. Жирмунским и другими видными деятелями науки и культуры. При их содействии в Академии наук был организован Сектор психологии (в Институте философии), ставший первым академическим центром психологических исследований. Хотя сектор был частью института, призванного разрабатывать проблемы философии, Рубинштейн, снова в который раз проявивший талант научного лидера, способного объединить исследования различных направлений, построил программу работы сектора таким образом, чтобы она охватывала широкий круг тем, в том числе и сугубо психологических. Психофизиологическая проблематика в секторе разрабатывалась такими крупными учеными, как С.В. Кравков и Н.А. Гарбузов, а зоопсихологическая – всемирно известной исследовательницей Н.Н. Ладыгиной-Котс. Здесь проводились заседания с участием ведущих психологов столицы, представлявших различные научно-исследовательские учреждения, в том числе и Московский психологический институт, ряд сотрудников которого (Теплов, Шемякин) работали также и в секторе. На базе этого сектора Рубинштейн надеялся организовать Институт психологии АН СССР. Его надежда осуществилась лишь после его смерти стараниями его последователей.
Неожиданно (или, напротив, для той поры закономерно) в ход научных дел вмещались дела идеологические. Одним из военных «трофеев» оказался пещерный антисемитизм, который советское руководство не побрезговало позаимствовать у поверженных фашистов. В 1947 г., когда в издательстве АН СССР уже была сверстана новая книга Рубинштейна «Философские корни психологии» (само название которой выражало стремление автора осмыслить связь психологии с философией и разработать методологические принципы применения философских положений в психологии) началась кампания по борьбе с космополитизмом. Ее главной (хотя далеко не единственной) жертвой в психологии и стал Рубинштейн. Набор книги был рассыпан на том вздорном основании, что число цитируемых зарубежных авторов превышало число советских. Ведущий отечественный психолог был снят со всех постов, а публикация его трудов была запрещена. (Яркое представление об атмосфере той поры можно получить, ознакомившись, например, со статьей П.И. Плотникова «Очистить советскую психологию от безродного космополитизма» в четвертом номере «Советской педагогики» за 1949 год.)
К счастью, более крутых мер не последовало, а после смерти Сталина началось постепенное восстановление в правах бывших «космополитов». Во второй половине 50-х Рубинштейн вместе с другими лидеарми советской психологии (Тепловым, Леонтьевым, Лурией, Смирновым и др.) активно и плодотворно участвовал в укреплении и развитии нашей науки Совместными усилиями широко развернулись теоретические, экспериментальные и прикладные исследования, был создан журнал «Вопросы психологии», основано Общество психологов СССР, начали восстанавливаться творческие контакты с зарубежными коллегами. Столь значительная совместная деятельность во имя общих интересов науки осуществлялась ведущими учеными, несмотря на существенные теоретические разногласия между ними по целому ряду проблем.
Словно стремясь наверстать упущенное время, Рубинштейн за три года опубликовал одну за другой три монографии: «Бытие и сознание» (1957), «О мышлении и путях его исследования» (1958), «Принципы и пути развития психологии» (1959). Одновременно он начал работать над последней в своей жизни книгой – «Человек и мир», получив наконец возможность изложить свою философско-психологическую концепцию, сложившуюся еще в 20-е годы и затем разрабатывавшуюся им на протяжении всей жизни. Этот труд вошел в издание «Проблемы общей психологии» (1973), вышедшее уже посмертно. Сергей Леонидович Рубинштейн скончался 11 января 1960 г.
После его кончины Сектор психологии в Институте философии возглавила Е.В. Шорохова. В 1971 г. открылся Институт психологии АН СССР, куда был переведен и Сектор психологии. И совсем не случайно, что поныне программной проблемой для коллектива академического института, у истоков которого стоял коллектив рубинштейновской лаборатории, стала проблема субъекта. В наше непростое время – время внутреннего самоопределения каждого человека как субъекта ответственности за принятые решения как никогда оказались необходимы идеи глубокого мыслителя С.Л. Рубинштейна.