Век
Шрифт:
Около часа ночи Виктор услышал, что вернулся Джанни Диффата. Через несколько мгновений дверь Виктора тихонько отворилась, и молодой человек услышал шепот:
— Виктор! Встань, помоги мне.
Он встал с постели и зажег лампу. Джанни стоял, привалившись к двери. Ко лбу он прижимал красную от крови тряпку.
— Господи, что случилось?
— Мне досталось от евреев... Не мог бы ты меня перевязать? Не хочу пугать своего старика.
— Ладно, давай спустимся в его кабинет.
Виктор схватил ночник, и они поспешно направились через холл в цокольный этаж. В кабинете
— В меня попали камнем, — сказал молодой Диффата, усаживаясь на вращающийся стул отца. — Чертовски больно.
— Подожди минутку, сейчас промою...
Виктор наполнил водой фарфоровую миску, обмакнул в нее губку и начал промывать рану, под которой уже образовалась сине-черная шишка.
— Из-за чего началась драка? — спросил Виктор.
— Мы напали на их клуб.
— Чей?
— «Диких котов» из Вильямсбурга. Клуб этой банды «моков» на Рутледж-стрит. Вчера они налетели на Марко, поэтому сегодня мы ответили ублюдкам. Дрались замечательно, жаль, что ты не видел.
— Нет уж, уволь. Почему они напали на Марко?
— Он приударил за одной из их девчонок. Эта сука сама вешалась ему на шею, но они накинулись на Марко... Проклятые скоты...
— А разве вы вели себя лучше?
— Да, черт возьми! Мы им преподали урок! Боже, поосторожней, больно...
Виктор принялся резать бинт.
— Во всяком случае, больше они нас не побеспокоят, — продолжал Джанни. — Особенно их вожак, здоровенный русский еврей Шумлин, или как его там... У них имена — язык сломаешь.
— О нас говорят то же самое.
— Во всяком случае, этот еврейчик не будет выглядеть так хорошо, как прежде.
— Что с ним случилось?
В слабом свете лампы Виктор увидел на жирном прыщавом лице Джанни ухмылку.
— Я достал этого парня, — прошептал он, проводя пальцем от левого виска по щеке до самого подбородка. — Р-р-аз — и через всю его проклятую физиономию. Шрам останется на всю жизнь.
— Ты глупый «воп», — сказал Виктор тихо. — Не думал я, что когда-нибудь придется произнести это слово! Чего вы добиваетесь? Пытаетесь развязать войну? Вы нападаете на них, разве они не ответят тем же? Как же положить конец насилию? Вы соображаете, что делаете?
Джанни снисходительно улыбнулся:
— Малыш Винни прав: ты и впрямь жалкий трус.
— Надо подружиться с евреями, а не враждовать! И они и мы находимся на самом дне, враждовать между собой глупо!
— Знаешь, Виктор, занимайся своим делом, а я буду делать свое. О'кей? — Джанни поднялся, осторожно ощупывая повязку. — Во всяком случае, спасибо за помощь. Ты оказался неплохой медсестрой. Спокойной ночи.
Глядя вслед Джанни, Виктор покачал головой.
— Глупец, — пробормотал он и начал вытирать следы крови.
ГЛАВА 9
— Витторио Спада!
Вздрогнув, Виктор оглянулся и увидел красивую пухлую женщину в ярко-красном шелковом платье с декольте, отделанным белыми перьями, в бриллиантах, вызывающе блестевших на каждом свободном дюйме ее пышного, смутно
— Как поживаешь, дорогуша? Только не говори, что не помнишь меня, милый! Это же я, Хористка Дорин!
Он сглотнул, узнав в женщине проститутку, с которой переспал в декабре. «Господи, — подумал он, — только бы сейчас не вошла Люсиль».
— Ты изменилась, — справившись с собой, произнес Виктор.
— Да уж, дорогуша! — Женщина рассмеялась. — Дорин старается не ударить лицом в грязь. — Она наклонилась к его уху и зашептала: — Завела себе дружка, о котором мечтала всю жизнь!
Окинув взглядом вестибюль, Дорин посмотрела в зал. К ней уже спешил метрдотель. Она обменялась с ним несколькими словами, потом снова повернулась к Виктору.
— Он еще не пришел, — сказала Дорин, — поэтому мы можем поболтать несколько минут. Ты и сам неплохо выглядишь. Помнишь ночь, которую мы провели вместе? Милый, тебя просто невозможно забыть! Но я уже съехала из той грязной норы на Деленси-стрит. Мой парень снял мне славную квартирку на Шестой авеню с окнами на надземку... Он платит за квартиру, покупает мне модные тряпки, украшения... — Она понизила голос и подмигнула, указывая на свой бриллиантовый браслет шириной в два дюйма, надетый поверх перчатки. — Это не настоящие, но кому какое дело... Я познакомилась с моим любовничком сразу после Нового года. В поисках ангажемента заглянула к постановщику одного мюзикла — старая Дорин никогда не теряет надежды, — и меня взяли! Я чуть в обморок не грохнулась от радости! Конечно, шоу получилось так себе, но после первого же представления ко мне подошел этот парень. Он, оказывается, сидел в первом ряду и решил, что я самая хорошенькая штучка после Лили Лэнгтри. Он совсем потерял от меня голову... О, послушай, швыряет деньги направо и налево, о таком парне девушка вроде меня может только мечтать!
И Дорин так громко расхохоталась, что Виктор вздрогнул.
— Ты кого-нибудь ждешь, дорогуша? — внезапно спросила она озабоченно.
— В общем, да.
— О Боже, жену! Или подружку... Не беспокойся, не заставлю тебя краснеть. Пойду в нашу кабинку в ресторане и притворюсь, что никогда в жизни тебя не видела. Не хочу доставлять тебе неприятности. Но было бы неплохо повстречать тебя как-нибудь снова, ты такой милый! Мне всегда нравились итальянцы, у них от природы талант к постельным делам, редкий в наше время. Уж я-то знаю мужчин. Ну пока, дорогуша.
Послав Виктору воздушный поцелуй, Дорин, вертя бедрами, направилась в ресторан, и едва молодой человек вздохнул с облегчением, как в вестибюле появилась Люсиль, чарующе прекрасная в бледно-голубом платье со страусовым боа. После Дорин ее ненакрашенное лицо показалось Виктору девственно чистым. Сицилиец подошел к девушке и поцеловал ей руку.
— Ты очень красива сегодня, — сказал он.
— Спасибо. Ты снова собираешься спеть мне арию Радамеса?
Он рассмеялся:
— Стоит тебе только пожелать.