Шрифт:
Annotation
В мире, где право сильного - исключительное право, юной девушке приходится рассчитывать только на собственную хитрость...
Злажелательный Денис Геннадьевич
Глава 1.
Глава 2.
Злажелательный Денис Геннадьевич
Векша
Лютый думал войти бесшумно, даже калитку открыл без скрипа - но Инга почувствовала его присутствие, едва он пересёк границу двора. Наверное, слишком целеустремлённый был... Войдя в открытую дверь, он тут же замер - узкое стальное жало упёрлось ему в спину. Командир группы замер, послушно подняв руки.
– В следующий раз горло перережу и закопаю в огороде на удобрения, - предупредила Инга.
– Верю-верю, - натянуто усмехнулся Лютый.
– Ты любишь гостей, я всегда знал.
Инга сунула нож в ножны, непринуждённо уселась за стол, безо всякого смущения уставившись на Лютого.
Лютый, сухой, поджарый, словно голодный весенний волк, хмыкнул, сел напротив, глядя на неё углями чёрных глаз на костистом лице, распаханном медвежьими когтями.
– И что привело тебя в обитель рыжей ведьмы, добрый молодец? Дело пытаешь или от дела мыкаешь?
– Ну...
– Лютый усмехнулся.
– Эх-х, Векшуня, какой я тебе добрый молодец... Злой, да и старше тебя лет на... сколько?
– Двадцать вроде, - Инга пожала плечами.
– Ладно, чего там тебе?
Лютый придвинул к себе глиняную тарелку, на котором лежала тяжёлая буханка хлеба и кусок вяленой кабанятины, дотянулся до кухонного ножика с тонким, источенным лезвием, щедро пластанул кусок того и другого и принялся жевать, уставившись куда-то мимо Инги. Инга терпеливо ждала - гостя ведь надо сперва накормить, а после расспросы вести, если блюсти правила гостеприимства.
Лютый прожевал наконец-то, перевёл взгляд на неё.
– Вкусно, Векшунь, ручки золотые.
– Людке только про это не говори, - хмыкнула Инга.
– А то она мне ручки золотые поотрывает по самую голову.
Лютый покачал головой с понимающей усмешкой - выглядела она, правда, устрашающе, уголки губ уехали едва ли не к ушам.
– Ладно, я к тебе не объедаться пришёл... Знаешь, где Паучьи Озёра находятся?
Инга медленно кивнула.
– Гиблое место, - сказала она.
– Самое что ни на есть, - подтвердил Лютый.
– И, уж прости, но нужно нам, чтобы ты туда наведалась раза три.
– "Нам" - это кому?
– Инга склонила голову набок, сощурившись.
– Нам - это мне, группе, Сколоту, - пояснил Лютый, тоже придав взгляду прицельный прищур.
– А Князь тут причём?
– Ладно, начну с начала, - вздохнул Лютый.
– Давно бы так.
– Паучьи озёра, как ты помнишь, места гиблые - зверьё лютое, испарения всякие... Но дело не в этом. Там пропала группа княжеских
– И ты предлагаешь мне сунуть голову туда, где пропали сильные и хорошо вооружённые ребята?
– засмеялась Инга натянуто. Вопрос был излишний - Лютый сказал ровно то, что сказал. Но она не удержалась.
– Батя оставил тебе хорошее наследство, Инга, - сказал Лютый. Инга окинула взглядом спартанское убранство дома, вопросительно взглянула на командира группы.
– Я не про это... Он у тебя наёмник был, ведь так?
Инга кивнула.
– И много чего ещё умел, да?
Инга неопределённо повела головой. Умел очень много чего, и что с того?
– Я вот вспоминаю, когда он жеребца усмирил, когда того понесло... Встал на дороге и стоял, как столб, глядел так... по-волчьи... прямо в глаза.
Инга помнила этот момент, сама со стороны видела, когда дурноезжий жеребец Вихрь взбесился, выломился из стойла, серьёзно увечив хозяина... Стоявший тогда на вышке Капрал готовился уже, брал упреждение из пулемёта.
А батя тогда стоял и впрямь как столб, набычив голову. Вихрь, не домчав до бати какие-то метры, вздыбился, загарцевал на задних, затрубил... Отец подошёл - медленно, плывуще, подняв руки. Вихрь упал на все четыре, гневно фыркая, вздрогнул лишь, когда тяжёлая длань бывшего наёмника легла на шею с рельефом вздувшихся жил... Что он сделал, как увещевал коня - никто так и не понял, а сам он с дочерью не поделился. Но Вихрь с той поры присмирел...
– И что?
– спросила Инга.
– Да так... Может, ты тоже что-то умеешь такое.
– Умею, - призналась Инга.
– Но зверьё взглядом усмирять не сподобилась научиться.
– Тогда... Инга, ты не подумай, я ведь не забесплатно предлагаю, - Лютый подался вперёд.
– Любой труд должен вознаграждаться. И вот награда.
Он положил на стол небольшой кожаный кисет, отчётливо звякнувший металлом.
– Золото, серебро, - сказал Лютый.
– Этого тебе надолго хватит, а то, я смотрю, ты поиздержалась. А скоро очередной налоговый обход из Горинска.
Инга постаралась сохранять внешнее спокойствие под давлением немигающих паучьих глаз командира группы. Но внутри только шипела разъярённой кошкой. Знал, куда ударить, гад. За Ингой числились две налоговые просрочки. Третья приведёт к плетям, четвёртая - к отъёму земли и дома в пользу Горинска, пятая - к окончательному выселению.
С промыслом в последнее время не везло. Появилось много новых охотников, голодных до лесных кварталов. Объединяясь в своего рода бандочки, они выдавливали одиночек - таких, как Инга. И жаловаться на беспредел смысла не имело - пойди докажи, что тебя притесняют. А испорченные и пустые ловушки - так зверьё тоже не совсем дурное, учится ведь. А даже если и не зверьё паскудит, то опять же - пойди и докажи, ткни пальцем и прижми к стене неоспоримыми аргументами в городском суде. А если нет таких аргументов - ответь за клевету. Это если всё же до суда дойдёт. А может и не дойти - леса вокруг много, одинокий труп исчезнет там, как плевок в речной стремнине.