Вектор Чернобыля
Шрифт:
Я послушно возглавил «шествие». Напоследок кинул взгляд на видневшийся вдалеке домик Доктора. А ведь мы с ним так и не попрощались. И тут же осадил себя — в Зоне не прощаются.
Уже по привычке проверил «боллер» в кобуре, поудобнее перевесил «сточетверку» на плечо, щелкнул селектором, переводя оружие на одиночные выстрелы. Детектор аномалий снова угнездился на запястье, КПК «сидел» в кармашке, болты в мешочке на поясе. Пошли. Молчун неодобрительно посмотрел на мою амуницию. Завидно ему, что ли? Наверное. На мне-то армированный научный полускафандр (так как шлем я сжег в аномалии) высокой степени защиты с компьютеризированной системой жизнеобеспечения и замкнутой системой дыхания, новейший «АК-104МП» с оптикой и возможностью превращения как в легкую снайперскую винтовку, так и в ручной пулемет, детектор аномалий, какого не было ни у военных, ни у сталкеров. А у него был какой-то автомат типа «МР-5», простой сталкерский комбез, латанный-перелатанный детектор и старенький противогаз. У других моих спутников экипировка была несколько солиднее: на Сиплом был бронник, навроде того, что использовали военсталкеры, только сверху на него был накинут разгрузочный жилет, где были рассованы по карманам запасные магазины к его «калашникову» и гранаты для подствольника; у Вахтанга, облаченного, как я понял, в усиленный костюм химзащиты с бронежилетом
— Не стой на месте. Подбирай оружие, пошли дальше, а то сейчас гостей может сюда набежать… Давай, шевелись.
Я поднял с земли свой автомат, сменил магазин, про себя отметив, что больше боеприпасов к автомату не осталось, перезарядил «боллер» и пошел дальше.
— Смотрите, что за штука! В первый раз такую вижу! — радостно воскликнул Молчун. А я-то думал, что этот хмурый субъект и улыбаться толком не умеет, не то чтобы радостно восклицать. Предметом столь бурных эмоций Молчуна оказался овальный предмет, скорее всего артефакт, вокруг которого воздух слегка дрожал. И это почему-то мне не нравилось. И я вдруг вспомнил из бывшей своей «ученой» жизни, что один артефакт, очень похожий на этот, изучали в соседней с нашей лаборатории. Изучение кончилось тем, что исследователи поголовно умерли от какой-то жуткой разновидности аллергии, а продолжать работы с этой гадостью пришлось нашей группе. Естественно, за существенную прибавку к зарплате. Изучали мы довольно долго, не снимая противогазов — артефакт выделял какой-то газ, вызывающий жуткую аллергию. Ничего толком полезного мы не «наизучали», эту штуку просто пришлось консервировать, а то бы она выкинула какой-нибудь фортель и всему персоналу пришлось бы некоторое время ходить в противогазах. Зато вояки живо заинтересовались этим газом. Новое оружие массового поражения. Давили на нас, заставляли продолжать эксперименты: мол, надо повышать обороноспособность державы! Пришлось. В нашем Институте Физики и Продвинутых Боевых Технологий этим-то и занимались — приспосабливали к «повышению обороноспособности» все, чего можно и чего нельзя.
…Вахтанг уже снимал с пояса контейнер, Молчун прокидывал болтами область вокруг артефакта, Сиплый готовил перчатки и пакетики-маркеры.
— Всем назад! — заорал я. — К этой штуке без противогаза подходить нельзя!
На меня сначала посмотрели, как на психа, потом, видимо, смекнули, что к чему и почему и послушно натянули противогазы.
— Дайте-ка я лучше сам, — сказал я, — с этой штукой я уже знаком.
Три пары глаз удивленно смотрели на меня из-за стекол противогазов. Мол, нашелся тут герой-самоубийца.
Я еще раз проверил свой противогаз, перевел кран подачи воздуха на фильтрующий патрон высокой степени очистки с гиперактивным поглотителем. На руки натянул перчатки, взял у Вахтанга контейнер и отправился, так сказать, в путь. Присел, взял в руки артефакт. Струи газа, испускаемые артефактом, стали гораздо мощнее. Я решил про себя назвать его «дымовой шашкой». Вдруг у меня запершило в горле, заслезились глаза, зачесалось в носу. Черт, видать, противогаз где-то травит. Да нет, не может, я же всю систему сам проверил. Между тем, дышать становилось все труднее, в носу чесалось, глаза слезились. В ухе совершенно неожиданно раздался писк системы жизнеобеспечения скафандра, оповещающий о превышении концентрации вредных веществ во вдыхаемом воздухе. Мать, да я и без вас знаю! В ухе снова раздался какой-то звук. Опять система жизнеобеспечения: «Внимание! Концентрация вредных веществ во вдыхаемом воздухе превышена в 35 раз! Рекомендуется перейти на дыхание от кислородного баллона». А вот это уже дельное предложение! Только я поступлю лучше. Бросил артефакт на землю. Газ вырывался из артефакта и без того жухлая трава вокруг него сморщилась и приобрела оранжевый цвет. Хреново. Наощупь, насколько это возможно в перчатках, достал из рюкзака
— Еще-есть-аптечка? — скороговоркой спросил я у него.
— У Вахтанга. Должна быть.
Опять забег. Глаза заливал пот. В голове стучало, в горле что-то чесалось и жгло, пить хотелось жутко. Нет, потом. Сорвал с Вахтанга рюкзак, выпотрошил его, та же участь постигла выпавшую аптечку. Еле-еле нашел коричневый инъектор, наспех снял защитный колпачок… Сиплому укол сделал в вену. Думаю, что попал. В изнеможении рухнул на землю. Где-то раздался собачий вой. Перед газами у меня было хмурое небо, которое лениво бороздили вороны-мутанты. По своим делам летели сухие черные листья. Что-то на ухо мне шептал ветер. Настойчиво, встревожено, но я не разобрал…
— Не, ты давай аккуратнее лей, что ли! Всю водку к черту расплескаешь! Да и Медведь захлебнуться может, — прожужжал первый голос.
— Не трынди, — просипел второй.
— Клянусь Зоной, если бы не он, мы бы с тобой точно были бы у Исполнителя раньше времени. А вот Вахтангу, кажется, больше Зону топтать не придется.
— Ничего, отлежится в нашей нычке, еще не одну ходку сделает.
Во рту у меня было мокро и противно. И горько. Гадость. Я плюнул, пытаясь очистить рот от этой мерзости. Меня затошнило. Я с трудом повернулся на бок и меня вырвало. Четыре руки оттащили меня от моего весьма неаппетитного произведения. Кто-то похлопал меня по щекам, чуть не выбив попутно зубы. Я открыл глаза.
— Ну, прэвэд, Медвэд! — сострил Сиплый. — Живой? Живой! Сам вылез оттуда, и нас не бросил! Молодец! Считай, что прошел посвящение в сталкеры! Теперь ты не какая-нибудь отмычка!
«Отмычка? Уроды! Козлы! Так вот зачем они меня впереди пустили!» — пронеслось в моем все еще затуманенном после обморока мозгу.
— Сволочи вы… — выдавил я из себя и закашлялся.
— Прости, брат, — извинился Молчун, — так надо было…
— Забудем, — отрезал Сиплый. — Мы теперь обязаны тебе жизнью.
— Да ладно… Я ничего особенного не сделал, — прохрипел я, забыв о своей недавней злости.
— Не отрицай. Если бы не ты, мы бы все были в намного худшем состоянии, чем сейчас.
— Как Вахтанг? — выло поинтересовался я.
— Честно, говоря — хреново. В сознание он так и не пришел, но вроде жив. Надышался он этой гадости, противогаз не помог. Мой практически весь разъело изнутри, — поведал мне Сиплый, завинчивая крышку на фляжке. — Сам-то ты как?
— Ничего, жить буду!
— Подняться сможешь?
— Попробую.
Я неуверенно поднялся на ноги. Все тело ныло. Пистолет в кобуре, казалось, весил пудов сто. В голове как-то странно трещало, глотку жгло огнем от водки.
— Слушайте, дали бы что-нибудь прохладительное мне, что-ли? — попросил я. — А то после водки совсем хреново.
— Ты чего, непьющий? — удивился Сиплый, прикладываясь ко вновь открытой фляжечке.
— Ну, чего-то вроде того. Я не могу водку терпеть, выворачивает. Да и вреда от нее много, весь организм нахрен разъедает.
— Зря ты так, — сказал Молчун, — водка замечательно прочищает мозги, качественно выводит радионуклиды из организма. Разумеется, в правильных дозах.
Наш завязавшийся разговор с Молчуном прервал Сиплый, закончивший обозревать окрестности с помощью армейского бинокля.
— В общем так, надо двигаться дальше, а то скоро стемнеет и дорогу только мурун разберет. Двинем к нашему лежбищу, тут не очень далеко должно быть. Медведь, ты с Молчуном потащишь Вахтанга, я пойду впереди, буду дорогу разведывать, чтобы в какую-нибудь пакость не влететь. План ясен?