Вектор Чернобыля
Шрифт:
— А тугрики ты где предлагаешь взять?
— Будто ты сам не знаешь, где? Сейчас у нас на руках та штука, которая нас всех чуть не угробила. Ее можно яйцеголовым сбагрить, которые сейчас у Агропрома лагерем стоят. Дадут, конечно, меньше, чем в лагере на Янтаре, зато меньше риска. Сам знаешь, что на Янтаре сейчас псевдогиганты резвятся, да еще какая-то шваль из подземелий повылезала. Ну, а потом можно будет еще хабара натаскать, точки еще есть. Да еще можно будет в один схрон наведаться, хозяева не обидятся.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты свой КПК давно включал?
— Давно,
— Шустрый со своими отмычками попал в кислотный туман. Половина загнулась, а сам Шустрый потом попал на обед к кровососу. Только не говори мне, что мы будем плохо поступать, что не по чести это и прочее…
— Да знаю, что ты имеешь в виду, Сиплый. Мне Шустрый был должен кругленькую сумму за один памятный случай. Он тогда при свидетелях сказал, что хабаром отплатит.
— То есть, пойдем забирать долги?
— Ну да. Сам посуди: Шустрый, пусть ему хорошо лежится, мертв, хабар этот ему уже не понадобился бы, а если бы и понадобился, то ему бы все равно пришлось мне его отдавать.
— Заметано.
Я сидел у костра и дожевывал последнюю галету из своего запаса. Смотрел на пламя, вспоминая свою жизнь там, за Периметром. Воспоминания мои иногда прерывались какой-то горькой убежденностью, что жить мне оставалось немного. «Ерунда, просто сегодня был тяжелый день», — успокаивал я себя. «Не пытайся себя обмануть. Скоро тебя не станет. Вместо тебя станет другой. Ты уже никогда не вернешься. Никогда. Смирись». «Нет, нет, нет, НЕТ! Это не правда, я вернусь!». «Ты знаешь, что это невозможно». «И все-таки, я вернусь!»
К реальности меня вернул Молчун, трясший меня за плечо.
— Медведь, мы тут с Сиплым посовещались и решили, что ты достоин того, чтобы стать сталкером. Настоящим сталкером. Вот тебе своеобразный «Кодекс Сталкера». Прочти и запомни. Неизвестно, кем, где и когда он написан. Но написан он правильно. Это — библия сталкера. Немногие верят в то, что она настоящая. Но она есть, и сталкеры живут по ее законам, иногда сами того не зная.
— Откуда он у тебя?
— Нашел в одной хибаре, когда укрывался от выброса. Лет пять назад. Но я думаю, что это одна из нескольких копий — еще пару экземпляров я видел в разных барах, где над ними пекутся, как над реликвиями какими-нибудь. Из-за ее содержания. Среди сталкеров существует легенда, что «Кодекс» переходит от одного сталкера к другому, так сказать, из поколения в поколение. Не каждому дано его найти, но каждый может и должен его прочитать. Примета такая.
Я был потрясен. Еще вчера я был бакланом, выражаясь сталкерским языком, а теперь, здесь, на периферии Зоны, меня готовят к тому, чтобы я «вступил» в сталкеры, аки пионер в комсомольцы. И все же… Я всегда чувствовал зов Зоны. А сегодня даже говорил с ней. Я мысленно усмехнулся — говорил с Зоной… Черт, я, похоже, схожу с ума…
Я осторожно взял в руки листы в потрепанной красной папочке, набранные, скорее всего, на печатной машинке. Листы были желтыми, мятыми, кое-где порванными и забрызганными, без сомнения, кровью. Углубился в чтение.
В мире всегда существовали и будут существовать места, настолько необычные, что люди не всегда
Сталкер — это человек, который идет в Зону, не взирая на ее странности, опасности и специфику. Сталкер идет туда, пусть даже и преследуя некие личные цели, по Зову Зоны, идет потому, что не может не идти. Сталкер — это тот человек, который в силах понять самую суть Зоны, человек, способный привыкнуть к ее условиям, правилам и законам. Зоны бывают разные, соответственно, и сталкеры также бывают разные. Но сталкеров всех калибров и мастей объединяет не только Зона, но и своеобразный свод неписанных правил:
— сталкер в любой ситуации остается человеком во всех смыслах этого слова
— сталкер текуч и гибок: только такой сталкер выживет в текучей и непостоянной Зоне
— сталкер уважает Зону: такой сталкер имеет больше всего шансов на успех
— сталкер не бросает своих, если ситуация не вынуждает его сделать обратное
— сталкер спокоен и холоден: спокойный сталкер менее всего подвержен «фокусам» Зоны
— сталкеру привычна мысль о собственной смерти: такой сталкер не боится смерти, а ждет ее, ибо смерть является логическим продолжением жизни.
— сталкер чувствует Зону, так или иначе
— сталкер суеверен: суеверный сталкер обезопасит себя от силы Зоны, называемой простыми людьми «законом подлости»
Сталкер верит в приметы, ибо как уже было сказано, так сталкер обходит «закон подлости»:
— сталкер, отправляясь в ходку, никогда не прощается: простившись, сталкер делает свою ходку последней, тем самым призывая смерть от руки Зоны
— сталкер должен знать ровно столько, сколько ему необходимо знать: сталкер, который слишком много знает, как правило, долго не живет.
— сталкер не задает лишних вопросов: лишние вопросы вызывают раздражение, раздражение вызывает агрессию, агрессия ведет к разрушению, разрушение ведет к смерти.
— сталкер не должен желать зла, ибо зло обратно, а обратно возвращаясь, зло многократно усиливается
— сталкер не полагается во всем на удачу: сталкеру, рассчитывающему только на себя и собственные силы, будет сопутствовать удача
— сталкер не делит хабар, который еще не добыл: сталкер, заранее делящий недобытый хабар не только рискует остаться без хабара, но и погибнуть в наказание за чрезмерную уверенность.