Веления рока
Шрифт:
– Спасибо, не замерз, – глядя недоверчиво на Эрудита, произнес Генка. – Пойдем лучше закидушки проверим.
Они спустились к двум колышкам, от которых косо спуска– лись натянутые лески.
– Какая твоя? – прищурился Генка.
– Выбирай сам, так мне больше повезет.
Генка хитро присмотрелся к закидушкам. Левая была на– тянута туже.
– Хорошо, моя слева. Начинаем одновременно.
Эрудит поднял закидушку и сразу стало ясно: пусто. А Генка не ошибся. Он проворно перебирал руками натянутую, как тетива леску. Вдруг она дернулась и затряслась.
– Есть! – воскликнул Эрудит. – Держи крепче!
Генка,
– Води, не отпускай леску! – крикнул, подскочив, Эрудит.
– Я сам, – остановил его Генка. – Я справлюсь сам.
Заядлый рыбак, стараясь изо всех сил, подтягивал рыбину ближе и ближе. Вдруг она уперлась, сверкнула на миг и потянула к противоположному берегу. Опасаясь, что леска может оборваться, Генка с минуту удерживал ее внатяжку, а как только сопротивление ослабло, начал быстро-быстро перехватывать руками. И тут у самого берега выбросился вверх огромный сазан, громко шлепнулся, изогнулся дугой и, подгоняя себя хвостом, пошел кругами.
– Уйдет! – крикнул Эрудит, выкинул руки вперед и бро– сился в воду. Через мгновенье он вынырнул, вцепившись обеими руками в жабры сверкающего крупной медно-золотистой чешуей гладкого красавца. Тяжелый сазан отчаянно вырывался, выгибаясь округлым туловищем и ударяя сильным упругим хвостом. беспрестанно бился, грозно напрягался, выкручивался и дергался рывками. Сильные руки Эрудита с трудом удерживали крупную добычу. Хватанув воздуха, рыбина особенно яростно задергалась, завибрировала хвостом. При– жимая ее к груди, Эрудит стал осторожно выбираться на берег, вдруг его нога скользнула по илистому склону, он опрокинулся назад и вместе с добычей исчез под водой. Генка стоял в за– сученных до колен штанах, в расстегнутой клетчатой рубашке с мокрыми рукавами и не знал, что делать. Эрудит вынырнул и крикнул:
– Руку, руку! Скорей руку давай!
Генка одной рукой ухватился за торчащую из воды корягу, второй вцепился в рубашку Эрудита и стал с напряжением тянуть его к себе. Выбравшись на берег с сазаном в руках, Эрудит победно поднял трепещущую рыбину над головой, подошел к палатке и отпустил ее на траву. Сазан извивался и бился с удвоенной энергией, не понимая, что, оказавшись на берегу, спасти свою жизнь у него уже не было никакого шанса. Внезапно он притих и, лежа на боку, стал беспомощно открывать большой рот, выпуская пенистые пузыри воздуха. Генка, пронаблюдав за последними усилиями рыбины, не сдержался от восторга.
– Повезло так повезло!
Течение реки уносило лодку. Эрудит сидел, взявшись руками за борта, и посматривал на берег. Генка о чем-то напряженно размышлял, судя по движению зрачков, в его голове мелькнула какая-то значительная мысль, и он спросил:
– Эрудит, ты правду мне сказал?
Эрудит понял, о чем спросил его Генка, но уточнил:
– Что ты имеешь в виду?
– Почему томагавк очутился в лодке? Ты точно за дровами плавал?
– Подумай сам, смогу я тебя обмануть или нет?
Генка промолчал, в его глазах так и остался заданный им вопрос. Эрудит посмотрел на него и ответил:
– Генка, я сказал правду. И я знаю, о чем ты думаешь. У меня было намерение повстречаться с нашим гостем, но я решил не спешить. Ты, возможно, и сам не догадываешься, что спас мне жизнь. Если бы не твое предупреждение о появлении в хуторе Дыбы, еще неизвестно, чем бы все кончилось. И Эрудит рассказал Генке о драке в армии и объяснил, с какой целью приехал Дыба.
– Я так и подумал, – признался Генка.
В хутор они заходили с тылу. Прошли огородом и через за– днюю калитку проникли в Генкин двор. Верка Шмелиха возилась возле тазика с бельём. Повернув голову и увидев в руках сына внушительную рыбину, она так удивилась, что выпустила тряпку из своих рук.
– Вот это да! Я думала, что такие только в Дону водятся.
Генка сходу, поглядывая то на Эрудита, то на мать, принялся сочинять страшную небылицу об их невероятных приключениях на рыбалке, в которых не хватало только кораблекрушения, цунами и крокодилов.
– Дорогой мой Мюнхгаузен, я скоро заикаться начну от твоих страшилок, – сказала мать.
А Генка взял ее за рукав.
– Мама, ням-ням!
– Идите, там сами найдете чего-нибудь, я пока вашего «поросеночка» почищу.
В доме друзья заглянули в холодильник. Генка поставил на стол две эмалированные кружки, налил в них холодного молока. Эрудит отрезал от буханки два толстых ломтя черного хлеба.
х х х
Дыба долго сидел на скамейке без движения, как истукан; казалось, ждал чуда: вот сейчас повернет голову и увидит на травке сложенные вдвое купюры. Но не было ни чуда, ни Эрудита. Он встал, еще раз осмотрел двор, прошелся вокруг хаты, заглянул в окна: ничего не видно, кроме своего серого уставшего лица. Осмотревшись по сторонам, взглянул на часы: было около пяти, а казалось, как будто рассвет наступил уже давным-давно. Он присел под окном и стал размышлять. «Наверное надо идти на остановку. Можно еще подождать, но если Эрудит так и не появится, то только зря потеряю время, могу опоздать на автобус, – значит, пропадет билет на поезд. Тогда будет еще хуже». Он допускал, что до Семикаракорска добраться без денег можно, главное, надо сесть в автобус, а потом с ним никто не справится. На автовокзале, в крайнем случае, придется продать часы.
Хутор просыпался. По синему небу тянулись редкие облачка, и каждое из них пыталось хоть одним краешком коснуться солнца; его лучи пригревали, но в воздухе еще оставалась ночная свежесть. Хутор уже не был такой, как ночью: дома словно передвинулись, а кроны деревьев поредели. По дороге ехала упряжка – лошадь мотала головой и помахивала хвостом, отгоняя слепней и мух. Телега подпрыгивала; свесив поперек нее ноги и держа в одной руке свисающие вожжи, в ней трясся небритый мужик. Его опущенная голова беспрерывно кивала, как будто он все время с чем-то соглашался. В переулке громко переговаривались две женщины.
– Зинк, твоя во сколько пришла?
– Я не слышала. Вчера ухандокалась на работе, сама спала без задних ног.
– А моя гулена только под утро заявилась. Дрыхнет. Теперь палкой не добудишься. Хорошо, отец не видал, он бы ей всыпал. Говорит, на речке была. Взяли моду по ночам купаться.
– Дело молодое.
– Молодое-то, молодое, но они ведь не одни купаются, а с парнями. Сама знаешь, до чего такие игрушки доводят.
– Я как-то и не подумала, вроде моя еще маленькая.
– Ага, маленькая, ты скажешь тоже. Маленькие по ночам спят, а этих – как вечер, дома на веревке не удержишь.