Велейская империя. 2. Враг, который не забудет
Шрифт:
– И всё? – не поверил Хальер, лукаво прищуриваясь.
– И всё.
– Врунишка, – с улыбкой констатировал Хальер и потащил ее дальше.
Боже, если бы не спутник, знающий управление, как свои пять пальцев, она бы заблудилась в этих переходах!
У кабинета была толпа. Хальер выдал загодя подготовленные амулеты группе ищеек, отправляющихся на задание в неспокойный район, подписанные разнарядки на обыски вручил другой группе, распёк начальника отделения финансовых преступлений за недосмотр за мошенниками, которых сам Хальер вчера помогал ловить, и указал на все выявленные в
– Как ты все успеваешь? – с легкой завистью спросила она.
– В сутках много времени, и я редко трачу его на сон. Плюс, у меня хорошие заместители.
– Это да. Ты же не наказал Лоуреса за то, что я украла у него бумаги?
Алеся с новым чувством вины вспомнила слова первого дознавателя, что его чуть не казнили после ее проделки. Она подставила тогда хорошего человека!
– С чего бы мне его наказывать? Ты, моя голубка, – это великая стихийная сила, которую следует воспринимать, как форс-мажорные обстоятельства, а за них не наказывают.
В этот момент в кабинет шагнул предмет их обсуждения.
– Ир, приятели принца Левана доставлены в дознавательную. Вы хотели сами просмотреть их воспоминания и проследить за проверкой уровня магических способностей.
– Иду, – кивнул Хальер.
– Я с тобой! – воскликнула Алеся, вскакивая со своего места и вцепляясь в мужа. Ей не улыбалось второй день подряд разгребать бумажки, пока кто-то занят важным, интересным расследованием.
Брови Лоуреса взлетели на лоб, он ошарашено уставился на незнакомую девицу в мужском костюме, вольно «тыкающую» главе тайной канцелярии и развязно хватающую его за руки. Хальер усмехнулся:
– Ах, да, чуть не позабыл. Лоурес, во-первых, запиши где-нибудь на видном месте, что я женился, и что разгуливающая по управлению синеглазая блондинка обманчиво наивной кукольной наружности – моя жена. Учитывай, что она пока не способна контролировать свою способность к стиранию памяти, так что все забывают ее через три минуты. Во-вторых, в ближайшее время доведи всё это до сведения всех сотрудников и сразу после нашего возвращения в кабинет пришли сюда штатного художника.
– А-ааа... э-эээ... Есть, ир, будет сделано! Поздравляю с бракосочетанием, глава!
Лоурес удержался от неположенных по уставу расспросов, хоть ему явно не терпелось разузнать, где же его начальство откопало свою никому не ведомую супругу с ненормальными способностями и кто она такая.
– Спасибо, а теперь пошли к свите нашего принца.
Ближайшее окружение Левана состояло из семерых молодых людей. Согласно распоряжению Хальера их поместили в отдельной комнате, откуда по одному провожали в первое из двух смежных помещений: здесь с подозреваемыми беседовал лично глава тайной канцелярии. Потом человек проходил во второй кабинет, где стоял прибор для определения магического резерва и измерения уровня магических способностей, как две капли воды похожий на тот, которым проверяли Алесю в Кресси. В той комнате его ждал один ищейка, следящий за показаниями приборов и записывающий их в стандартный бланк, но за процедурой негласно наблюдало еще четыре человека через потайные глазки в стенах. Этими людьми были Хальер, Алеся, Лоурес и начальник отделения убийств: хмурый, неразговорчивый сутулый мужчина,
– Алеся, голубка моя, с какого расстояния тебя начинают забывать? – спросил Хальер, когда начальник отделения убийств ушел на свой пост наблюдения, а рядом остался только Лоурес.
– С расстояния видимости, – мрачно ответила Алеся. – В смысле: забывают все, кто видел или слышал, независимо от расстояния.
– Это ненормально много, но убийца слабее, – задумчиво проговорил Хальер.
– Или я – не магиня, – настойчиво напомнила Алеся.
Лоурес тихо ахнул:
– Алеся – иномирная магиня?! Та самая?! Ну конечно: все ее забывают!!!
– Да, про иномирную магиню тоже запиши, но об этом должен знать только ты и Крелис, другим ни слова, что моя супруга – иномирная магиня! Вообще-то, тебе следовало записать эти сведения еще вчера, когда она весь день сидела в моем кабинете у тебя на виду и выполняла половину твоей бумажной работы, – наставительно сказал Хальер.
Первый дознаватель отнесся к совету серьезнее студентки Элайзы: он сразу добавил запись в листок, закрепленный под наручными часами на магическом ходу. Хальер повернулся к Алесе:
– Смотри внимательно и, очень прошу, доверься своей интуиции, прислушайся к этим людям, мне важно знать твое мнение. Я много лет безуспешно ловлю этого убийцу, мои возможности уже исчерпаны, а твои еще не изведаны. Незнакомец в маске поверил в то, что ты – не магиня?
– Поверил, – подтвердила Алеся, – я почувствовала тогда, что поверил, как Ник и другие ребята.
– Это хорошо. Значит, твой дар убеждения силен, как у любого менталиста: ты сама настолько глубоко уверовала в то, что не обладаешь магическими способностями, что невольно убеждала в этом свои собеседников. Тогда можешь не скрываться, я представлю тебя, как подозреваемую, которую допрашивают об украденных секретных бумагах и ищут ее сообщников, а об убийствах – ни слова. Лоурес, крикни, чтобы принесли женскую тюремную робу нужного размера.
Переодевалась Алеся в большом чулане рядом с допросной: здесь хранили кучу всякого хлама по принципу: «выкинуть жалко, а вдруг пригодится». Сложив тут же на полку свой наряд, она вышла в темно-серой тюремной униформе. На обратном коротком пути к месту сбора подозреваемых ее появление в обществе главы тайной канцелярии косых взглядов уже не вызывало: мало ли какую арестантку глава конвоирует к допросной.
– Что еще ты умеешь, кроме как уничтожать воспоминания о себе? Какие еще «ненормальные» способности в себе замечала? – спрашивал Хальер.
– Другие более нормальны: я чутко улавливаю эмоциональное состояние человека, догадываюсь, не обманывает ли он меня, но этому в моем мире некоторые люди специально обучаются и тоже по многим малозаметным внешним признакам могут определить чувства человека, лжет он или говорит правду.
– Что-то еще?
Алеся вспомнила свой сон-кошмар, сон-предостережение, сон, в котором она умирает у подножия портала на глазах Хальера. Покачала головой:
– Нет, ничего.
«Я отказываюсь верить, что тот сон был вещим! То был просто сон, не более», – как мантру повторила она несколько раз.