Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
Шрифт:
Там уже ждал Берестин, снова в военной форме, которую надевал обычно или по обстоятельствам, или просто чтобы отдохнуть от штатской одежды, как другие военные с той же целью, наоборот, переодеваются из формы в гражданское. И часто выглядят при этом весьма комично, как Николай Второй на нескольких любительских фотографиях.
– Вот здесь мне теперь нравится гораздо больше, – сказала Сильвия, присаживаясь к письменному столу, уставленному всякими драгоценными безделушками, статуэтками и фотографиями в причудливо-ажурных рамках. Непохоже, чтобы за этим столом вершились государственные дела. Кожаный бювар с листами глянцевой бледно-сиреневой бумаги, украшенной монограммой, и многофигурный письменный прибор с настоящими чернильницами и перьевыми ручками более подходили для написания писем
Подумав об этом, Фёст с трудом сдержал на языке ядовитое замечание насчёт тайных комплексов и пристрастий некоторых дам. Не стоит – себе дороже может обойтись такой юмор. Шутки шутками, а Сильвия ведь не простила ему того унизительного момента, когда она, обнажённая, предлагала ему свою любовь, а он, пусть и крайне вежливо, отказался. И неважно, что совсем недавно она согласилась принять его в долю в интриге с Императором и Ингой. Это из разных опер интермедии.
– Мне кажется, я вообще перестану там бывать, – продолжила она, имея в виду Столешников. – Для меня это почти как надевать своё бельё, узнав, что его кто-то уже носил…
– Не слишком ли категорично? – удивился Секонд. – Насколько я знаю, и до вас там жили многие люди…
Он тоже не стал говорить впрямую, что это аггрианку Шульгин, Новиков и прочие пустили в свою компанию и в квартиру тоже, никак не наоборот. К чему обострять отношения сейчас, когда предстоят очень непростые дни, если не годы?
– Ах, это совершенно другое, – отмахнулась Сильвия. – Раньше там бывали только свои, и у каждого – личная территория. А сейчас – отвратительный гибрид проходного двора с ночлежкой…
Великолепно сыграно, с полной убедительностью. Прямо действительно капризная барынька чеховского типа, а не закалённая руководительница могучей инопланетной разведывательно-диверсионной сети. И всё лишь для того, чтобы замотивировать желание перенести свою резиденцию в Замок, пока никто другой участок не застолбил?
А почему бы и нет – эмоциональная мотивация часто бывает убедительнее рациональной.
…Обдумав сказанное Сильвией, Фёст решил, что, пожалуй, действительно так будет лучше. Если он сосредоточится только на здешних делах, причём, кроме общего руководства, на достаточно конкретных направлениях, вроде дипломатии и идейно-политической работы с массами, оставив проведение собственно «Мальтийского креста», и сопутствующих операций, по типу пресловутых «десяти сталинских ударов» узким специалистам – будет лучше всем. Но ему – в первую очередь. А то ведь требовать от армейского врача, прошедшего лишь «краткосрочный спецкурс стратегии непрямых действий», ну и имеющего кое-какой практический опыт, чтобы он ежедневно и ежечасно проявлял таланты Сталина, Наполеона, Талейрана и Макиавелли в одном флаконе – явно неблагоразумно. Как минимум. А на своём «суженном» до разумных пределов участке фронта он как-нибудь разберётся.
– А что у нас сейчас в секондовском времени? – спросил он у Сильвии, перед которой на столе стоял оформленный в золотую рамку стиля «рококо» универсальный календарь, показывающий соотносимые даты всех подконтрольных реальностей. Причём встроенный туда специальный чип-калькулятор позволял производить всяческие расчёты и иные манипуляции с локальными и условно-общими хронопотоками. Устройство позволяло также определять открытые для переходов контактные точки (места пробоев изоляции) жгута реальностей и наиболее вариабельные развилки альтернатив. Удобная штука, изготовленная по её распоряжению Арчибальдом, то есть всё тем же Замком, в каких-то своих тайных мастерских. Впрочем, зачем ему мастерские, если на своей территории Замок позволяет любому желающему уподобиться Богу – «И сказал Бог – да будет твердь посреди воды и да отделяет она воду от воды. И стало так».
– В секондовском времени всё в порядке, – ответила Сильвия, бросив взгляд на дисплей. – Межвременной зазор ещё немного расширился, и мы наверняка успеваем со всеми подготовительными мероприятиями. Ещё бы с Ибрагимом окончательно совместные действия согласовать… И пусть англичане начинают…
В
– Войдите, – совершенно машинально ответила Сильвия, даже не подумав, что на расстоянии двадцати метров, да ещё и по ту сторону закрытой двери голос её не будет услышан.
Однако сразу же после её слов дверь аккуратно отворилась, и на пороге появился Дмитрий Воронцов собственной персоной, одетый в свой парадно-выходной белый китель с золотыми нарукавными нашивками.
Глава шестая
– Добрый день, господа, – сказал Воронцов, лучезарно улыбаясь, – надеюсь, не помешал? Я, собственно, по другому поводу сюда наведался, но услышал, что у вас здесь как бы «большой сбор», ну и не смог не заглянуть, не представиться…
– А как ты, собственно?.. – начала Сильвия, желая спросить, каким образом Дмитрий попал в Замок, не возбудив мирового континуума. Если бы он воспользовался блок-универсалом или СПВ, она бы получила соответствующий сигнал на свой «портсигар». Да и Арчибальд непременно бы среагировал, не пустил постороннего «без доклада».
Но адмирал её перебил:
– Есть способы, дорогая, есть и порох в пороховницах, и всё прочее.
Воронцов, как известно, был первым из «Братства», по специальному приглашению посетивший Замок, и тот, некоторым образом, был на него настроен. Большинство помещений в предназначенном для людей секторе Дмитрий сам придумал и воплотил в «дерево и камень». Конструируя «Валгаллу», тоже непосредственно взаимодействовал со специально выделенными для этого «интеллектуальными и производственными мощностями». Да и обслуживающие пароход роботы были частью личности всё того же Замка, оттого Дмитрий был, что называется, «первый среди равных» для этой псевдоличности. А может, и просто – «первый» – без всяких оговорок.
И для того чтобы попасть сюда, Воронцову не требовались никакие технические ухищрения. Ещё в самом начале Антон вручил Дмитрию совсем крошечный приборчик, размером с таблетку валидола, который достаточно было приложить за ухо, чтобы из любой точки пространства-времени оказаться в Замке, причём в требуемый момент. Тогда Антон ещё пытался вести с помощью Воронцова отдельную игру, для чего и обеспечил ему возможность экстренной не только связи, но и спасения, если вдруг возникнет непреодолимая собственными силами опасность. Как в белорусских лесах летом сорок первого года, например.
Вот сейчас он этой штучкой и воспользовался. А стоило ему оказаться в пределах замковой территории, место совещания Сильвии с братьями-аналогами как бы само собой нашлось.
– Но это сейчас не имеет никакого значения. Просто имей в виду, что в отношениях с Замком у меня перед всеми остальными есть некие преференции. И раньше были, и впредь, надеюсь…
Фёст с Секондом сразу отметили, что Сильвии его слова очень не понравились. Натура у неё была всем известно какая, и она уже успела настроить себя на то, что Замок действительно переходит под её контроль, по крайней мере – сейчас, а что дальше будет – потом и посмотрим. То, что она таким образом брала реванш за проигрыш Антону, её стимулировало ещё больше. И тут вдруг появляется Воронцов, которого она в своих расчётах совершенно не учитывала и вообще привыкла воспринимать как «личность не от мира сего». Начальник тыла, как он сам иногда любил представляться, не очень при этом скрывая несколько ироничное отношение к собственным словам и к собеседнику, который воспримет это слишком всерьёз. Но безусловно – добрый человек, лишённый амбиций, готовый помогать всем и никогда не претендовавший на первые роли, кроме как на палубе своего парохода.