Велик
Шрифт:
— Ты куда? — тревожно окликнул его атлан.
— Есть идейка, — его премудрие бросил презрительный взгляд на письмена товарища, его перо — обугленную щепку, и прошептал, утвердившись в правильности диагноза: «Маньяк лабораторный».
— Какая?
— Искупаюсь, — буркнул Агафон, вздрогнул, когда шальной кусок люка врезался в палубу рядом с его плечом, осыпая его обломками, вытряхнул из волос щепки и, не сводя глаз с бесчинствующих щупалец, чтобы в случае чего увернутся, рванул к цели. — Прикрой!
— Спасибо, — не
— Я имел в вид!.. — начал было возмущаться парень — но не закончил.
Сбитый с ног удачливым щупальцем, он шмякнулся на палубу, проехал с полметра на животе, собирая по пути всё острое и колючее, словно кем-то нарочно сложенное на его траектории — и вдруг обнаружил, что голова его и грудь нависают над водой, и если бы не собравшиеся в районе живота щепки, ставшие тормозом…
Маг выругался и осторожно попятился, щурясь от играющих на воде солнечных бликов. Морская жизнь, как он и подозревал, была деловита и разнообразна.
Обломки весел и прочий мусор покачивались на волнах среди любопытных чаек. Выброшенные големом монстры неуклюже и без особого апломба пытались вскарабкаться на борт, царапая доски когтями. Лиловые щупальца толщиной с трех Оламайд торчали из воды, обхватывая корпус галеры, и тяжело колыхались у основания, пока подвижные кончики бушевали наверху. Головы твари видно не было, значит, в глаза плюнуть не придется — но разве было когда-нибудь в этом мире совершенство…
— Сейчас я тебе устрою… припарки на пятки… — прошипел Агафон.
Опустив руки к воде, он принялся бормотать заклинание, сопровождая каждый слог точным движением пальцев.
Воздух вокруг его головы и рук загустел, замерцал, заискрился… и вдруг прорвался громом, от которого, зачесались кости, завибрировали зубы и вздрогнула туша галеры. Ополоумевшие чайки прыснули с визгливыми воплями в разные стороны, оглушенные чудища отвалились и пошли ко дну… И тут из ладоней чародея, сложенных лодочкой, в сопровождении сакраментального «Кабуча» и нескольких дополнительных слогов вырвалась молния.
Бело-синее копье разряда ударило в воду рядом со щупальцем, расплескивая ослепительные электрические дорожки по сине-зеленым загривкам волн, затрещало, словно стадо гиперпотамов справляло свадьбу в лесу из сухостоя, взбежало по мокрым бортам и конечностям монстра… и пропало.
На спину волшебника и палубу вокруг него посыпалось нечто легкое и хрупкое, а в воздухе запахло жареным: это стайка летучих рыб выпрыгнула из воды в недобрый час. Обгорелый пучок белых перьев покачивался на волнах — последняя взлетевшая чайка первой вернулась обратно. Проносившееся мимо щупальце обрушило на него — чуть-чуть промахнувшись — половину рулевого колеса.
Другого эффекта не было.
Не веря своим глазам, Агафон протер их, потряс головой, словно рассчитывал вытрясти из ушей свистящий звон — эхо грома… и услышал
— Парень? Эй, парень! Да оглох ты, что ли?! Сюда! Быстрей! Нужна твоя помощь!
— Палочку наточить? Умник недотопленный! Медуза кабинетная!.. — прорычал сквозь стиснутые зубы Агафон — но вскочил и побежал, мотаясь из стороны в сторону в такт языку огромного колокола, раскачивающегося у него в голове.
— Я понял, что это — конструкт, управляемый гуманоидом, — не дожидаясь, пока молодой чародей пристроится рядом, торопливо заговорил атлан. — Во-первых, он не может адекватно контролировать более двух конечностей за раз… во-вторых… Да ты же сам всё видишь, что я тебе объясняю!..
— Ага… вижу… — саркастично кивнул Агафон, и взгляд его метнулся на голема, сражавшегося уже с четвертой парой щупалец, потом на остальные конечности, мечущиеся сумбурно над галерой, вместо того, чтобы поддержать товарок — а тем временем маг закончил презентацию идеи: — …выход у нас один.
— Да? — недоверчиво уточнил молодой волшебник, до сих пор полагавший, что выходов у них на самом деле два: дождаться, пока проклятая скотина раздавит корабль и пойти ко дну, или поддержать голема в схватке и быть пришибленными гораздо раньше.
— Да, — убежденно кивнул черноволосый маг, рассеянно отер кровь с рассеченной скулы, превращая просто грязное лицо в жутковатую черно-алую маску, и ткнул измочаленной щепкой в письмена на палубе. — Вот смотри… сейчас я закончу расчеты…
— Ну-ка… — нахмурился Агафон, пробежал взглядом по кривым угольным символам, цифрам, схемам и буквам, хмыкнул и ткнул пальцем в недописанную формулу: — А чего тут доканчивать? И так ясно, что… Ну-ка, дай сюда стило…
Заинтригованный, Анчар без боя отдал щепку.
— Тыкс… тэкс… и вот так… значит, то равно вот этому плюс вот это… под сорока градусами… сороками градусов… сороков градусей… Короче, ты меня понял.
— Но если переменная Цирлиха стоит…
— Ай, да ладно! — нетерпеливо отмахнулся юноша. — Величина, которой можно пренебречь! Для получения фокуса данных и так в избытке! Связываем вот это…
Несколько штрихов — и Агафон удовлетворенно хмыкнул:
— Ну мы ему сейчас покажем, гуманоиду мокрозадому, как щупальца распускать!..
Мокрозадый гуманоид словно чувствовал готовящийся подвох и усилия свои утроил. Каждый раз, когда казалось, что выдирать и ломать — а, соответственно, расшвыривать было уже нечего, надежды их рушились — причем с грохотом и на головы. Поэтому септограмма была начерчена только с седьмой попытки. Размечена надлежащими символами — с девятой. Минимально необходимые компоненты были набраны волшебниками и торговкой, временно переквалифицировавшимися в мусорщиков-экстремалов, вокруг: веревки, гвозди, куски дерева, кожи, ткани, жира (подошла смазка с блоков снастей)…