Великая отечественная война: Как это было
Шрифт:
В плен попал и племянник фюрера Лео Раубаль, потому что Гйтлер не разрешил эвакуировать его из окружения.
Общие потери немецких войск (кроме итальянских, румынских и венгерских) за весь период Сталинград-с кой битвы составили более 200 тыс. убитыми, ранеными и пленными. Поданным маршала Р. Я. Малиновского. приведенным в 1961 г., аналогичные потери Красной Армии превысили 1,3 миллиона.
Невозможно оправдать гибель многих тысяч мирных сталинградцев. Еще 20 июля 1942 г. из Москвы в город поступила директива, в которой фактически запрещалась эвакуация населения. Права на нее не получили даже беременные
и другой сельскохозяйственной техники. Из тюрем эвакуировали заключенных, а 13—14-летние подростки находились на оборонных работах.
23 августа 1942 г. более тысячи немецких самолетов превратили Сталинград в настоящий ад. Город стал похож на гигантский костер, который можно было наблюдать не одну неделю за сотни километров. Только за этот день погибли более 42 тыс. жителей, в последующие недели потери, естественно, нарастали. Представители властей покинули город 14 сентября, осгавив население на произвол судьбы: водопровод был разрушен, люди пили воду из луж, не выдавался даже скудный паек...
...Крайне тяжело жилось советскому народу в тылу. Некоторое представление об этом дают документы «Ва-сюганской хроники» — одного из районов Новосибирской области. Уже в августе 1941 г. в артели «Новый мир» колхозники голодали, оплата за 1940 г. выдана не была, а правление не имело даже 20 рублей, чтобы купить бруски для заточки кос. К марту 1942 г. в колхозе «Идея Ленина» многие люди пухли от голода, в яслях детям выдавали в день но 200 г овсяного и ячменного хлеба. В колхозе «КИМ» некоторые колхозники не ходили на работу, занимаясь поисками овсяной или гороховой мякины для болтушки.
Исполкомы в советском тылу регламентировали рабочий день с 1942 г. таким образом: в колхозах он начинался с 5 часов утра и продолжался до 8 часов вечера с часовым перерывом на обед. В то же время для лошадей предусматривался трехчасовой перерыв «на обед», по 1 часу отдыха до кормления и после него. Через каждые 6 дней лошадям, кроме этого, полагался дневной отдых.
Начальник районного отделения НКВД Семкин сообщал, что с начала 1944 г. больных жителей отказывались помещать в стационар, если они не обеспечены собственным хлебом. Между тем, проводя 26 апреля 1942 г.
политбеседу с членами артели «КИМ», парторг Булыгин говорил лишь об унынии в Германии и победах Красной Армии. К 1943 г. более чем в 60 % колхозов зерновой зоны Сибири выдавали на 1 трудодень столько зерна, что на душу выходило в день по 60—70 г. В Алтайском крае трудодень обеспечивался хлебной выдачей в 9 раз хуже, чем н 1938 году. Что касается денежного дохода за год, то колхозник мог купить на него всего 5—7 кг хлеба или
2— 3 кг мяса. Зато ведро картофеля, проданное на рынке, стоило не меньше. Именно поэтому рост денежных налогов на хозяйства РСФСР в течение 1942—1944 гг. почти вшестеро крестьян не волновал.
Катастрофическое положение в аграрной сфере существовало всю войну: более чем втрое снизилась урожайность зерновых, почти вчетверо стало меньше свиного поголовья, наполовину — крупного рогатого
Даже в Москве с января 1942 г. снабжение населения резко ухудшилось: имевшие 1 -ю категорию жители фактически получали на месяц 500 г сахара (при норме 900 г), по 2-й категории — 200 г вместо полукилограмма, по
3- й — 200 г, а не положенных 400 г. Имевшие карточки 1 -и категории получали 500 г масла. 1,2 кг мяса, 3 кг картофеля; 2-й категории — соответственно 200 г, 300 г, 2 кг: 3-й категории — 100 г, 200 г, 2 кг. Неудивительно, что и марте 1943 г., к примеру, только на автозаводе имени Сталина от голода умерло 300 рабочих (и это по официальным данным!).
Отлично снабжались зарубежные дипломаты: им по-\агалось на месяц по 8 кг мяса, 30 кг хлеба, 8 кг сахара, а служащим посольств из москвичей — по 3 кг мяса, 20 кг хлеба, 3 кг сахара.
Для 300 тыс. рабочих, прибывтгптх из европейской части СССР только в Новосибирск, за 75 дней построили бараки, спать в которых зимой можно было только в одежде. В Омске каждый горожанин имел право расходовать в сутки не более 28 л воды, зато в рекордные сроки было возведено 8 кирпичных заводов, выпускавших 86 млн штук кирпича ежегодно.
А. Д. Сахаров вспоминал, что, прибыв 2 апреля 1942 г. на работу в Ульяновск, он был поражен после Ташкента убогостью жизни: рабочие спали по 6— 12 человек в небольших комнатушках на трехэтажных нарах. Скудным являлось питание: на обед несколько ложек пшенной каши с американским яичным порошком.
Нехватка квалифицированной рабочей силы компенсировалась привлечением сотен тысяч инвалидов войны. Так, в Горьковской области их работало на производстве 180 тыс., однако соответствующие органы предоставили для них .лишь 4 тыс. пар ортопедической обуви и 11 тыс. протезов. 17 тыс. инвалидов пришли на заводы и фабрики Кировской области, а в Чувашии дома оставался лишь 21 % инвалидов.
Как инвалиды, так и вернувшиеся домой участники войны могли только завидовать принятому американским конгрессом в 1944 г. закону, предосгавлявшему ветеранам долгосрочные кредиты на покупку домов, для занятий бизнесом или фермерством. 2 млн бывших военнослужащих США использовали кредиты для обучения в университетах и колледжах.
В жутком положении находились дети, оставшиеся по разным причинам без родителей. Только за 1942— 1943 гг. милиция выявила около 1 млн беспризорников, на восток эвакуировали 167 223 детдомовца. Дети-беженцы из центра Украины достигали даже Пере мы шля.
Судьба сирот на оккупированной территории сложилась еще хуже. Например, брошенные на произвол судьбы воспитанники детского дома из Малой Рогани иод Харьковом спасались сами, но ребята успели сбежать к своим войскам в Чугуев, а девочек забрали немцы. Сами жители при этом говорили: «Берите детдомовских, они все равно никому не нужны».
Десятки тысяч беспризорных подростков были помещены органами НКВД в лагеря, где производили боеприпасы, бессчетное количество раз взрывавшиеся при этом. Для постоянно голодных, полуграмотных мучеников, пополнявших уголовный мир, тем не менее издавались лагерные газеты: «На новый путь», «Ленинские внучата», «Сталинские внучата». Падающих от пеллагры и дистрофии детей корреспонденты осмеливались фотографировать у раскрытого пианино.