Великая отечественная война: Как это было

Семененко Валерий Иванович

Продолжало лихорадить железнодорожный транспорт, а в феврале 1942 г. из-за отсутствия у паровозных команд теплой одежды и продовольствия замерли 3 тыс. поездов. В марте 1942 г. Сталин намеревался назначить наркомом путей сообщения Л. Берию, но тот отказался. Курирование отрасли начальником тыла Красной Армии А. В. Хрулевым, загруженным сверх всяких пределов, не являлось даже полумерой. Об этом говорит, в частно-сги, факт срыва перевозок войск Донского фронта на Курскую дугу весной 1943 года.

Хотя в 1942 г. советская индустрия дала фронту 25 тыс. самолетов, но из-за больших потерь этого оказалось мало. Лишь с лета 1942 г. под Сталинградом в некоторых советских авиачастях создавались группы

асов, идею которых отстаивал в тяжелых дискуссиях с догматиками командующий ВВС А. Новиков. С сентября 1942 г. он ввел и «свободную охоту» для мастеров воздушного боя, но только в августе следующего года Л. М. Шестакову удалось сформировать 9-й гвардейский авиаполк, состоявший сплошь из асов. Здесь впервые стали изучать тактику боя не только германских, но и американских. британских пилотов.

И все же спешка при подготовке летного состава продолжалась: отправляясь под Сталинград, сержанты-пилоты Саратовского авиаучилища имели всего по 1,5— 2 часа налета на самолетах устаревших марок. Даже если кому-либо из курсантов и посчастливилось осваивать новые истребители, больше 1—2 полетов они не совершали. Конечно, им было трудно тягаться с гитлеровскими летчиками, имевшими, как правило, по 140—450 полетных часов, не говоря уже о таких, как генерал У. Рудель, который на пикирующем бомбардировщике, известном под названием «Штукас», уничтожил 500 советских танков, линкор, крейсер.

С появлением на фронте самолетов «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмитг-109Ф» потери советских ВВС снова возросли. Большие сложности испытывали летчики Балтийского флота, воевавшие до весны 1943 г. в основном на устаревших машинах И-153, И-16, МиГ-1 и других.

Немногим мог похвастаться наш флот. После крайне неудачного похода отряда кораблей Черноморского флота на Констанцу 25—26 июня 1941 г„ когда лидер «Москва» подорвался на мине, а эсминец «Сообразительный» торпедировала своя же подводная лодка «Щ-206», Сталин не разрешал флоту крупных операций.

Слабо действовали на Балтике и подводные лодки: за шесть месяцев 1941 г. они совершили всего 37 выходов в море, потому что командиры из-за быстрого продвижения немцев не могли определить, в какой порт им следует возвращаться. К тому же минное оружие имелось лишь у 3 подлодок из 71. За весь 1942 г. подводные лодки Балтийского флота провели 40 походов, что не помешало противнику перебросить морем 8 млн т железной руды из Швеции, 405 499 солдат и офицеров, 12 866 автомашин, 37 785 т других грузов.

Уже 5 января 1942 года в Ставке состоялось совещание, на котором обсуждался проект общего наступления Красной Армии на фронте от Ладожского озера до Черного моря силами 9 фронтов и 2 флотов. Ставилась совершенно невыполнимая задача: «с приходом весны обеспечить полный разгром гитлеровских войск в 1942 г.».

Уже 24 января представитель Ставки на Крымском фронте Л. 3. Мехлис говорил по радиосвязи А. М. Василевскому: закатим немцам большую музыку. За 27 февраля — 11 апреля 1942 г. Крымский фронт трижды пытался взять Крым, но после потери 250 тыс. бойцов задача так и не была выполнена. Тем не менее 21 апреля генерал-лейтенант Д. Т. Козлов с санкции Л. Мехлиса начал новое наступление, захлебнувшееся с 7 мая немецким контрударом. Войска 44-й и 51 -й армий отступали, бросая склады, транспорт, боевую технику, часть раненых. К 11 мая кольцо окружения сомкнулось, а через два дня С. М. Буденный приказал штабу уже не существующего фронта беспощадно расстреливать паникеров и трусов, требовал самых решительных мер. Члены Военною совета Крымского фронта лихорадочно искали выход а Мехлис вечером 14 мая радировал из Керчи: «Мы опозорили страну и должны быть прокляты». Часть генералитета покинула войска еще 13 мая, а при эвакуации в ночь на 15 мая на Тамань

толпы солдат не пускали на суда раненых, капитаны некоторых транспортных судов симулировали аварии, чтобы не забирать личный состав. Удалось вывезти 120 тысяч военнослужащих, в том числе 23 тыс. раненых, в плен попало 50 тыс., убито и ранено — 98 тыс. человек.

Усилившаяся после этого угроза Севастополю (его осаждали с весны 1942 г. всего три немецких и одна румынская дивизии) подвигла командование Черноморского флота в июне обратиться в Москву с просьбой на эвакуацию по воздуху 850 руководящих партийных и советских работников на Кавказ. Зато со сдачей города 4 июля немцам в нем осталось 95 тыс. советских бойцов, в том числе 15 тыс. раненых; 40 тыс. из попавших в плен затем погибли в нацистских концлагерях.

В отличие от этог о, командир 42-го армейского корпуса вермахта генерал-лейтенант Г. фон Шпонек, несмотря на запрет Гитлера, приказал 29 декабря 1941 г. 46-й пехотной дивизии покинуть Керченский полуостров, чтобы избежать окружения. Он был приговорен за это к расстрелу, замененному 6-месячным заключением в крепости. Месть Гитлера настигла генерала позже: в августе 1944 г. он был расстрелян за мнимое участие в антигитлеровском заговоре. Если к потерям Крымского фронта прибавить 285,3 тыс. бойцов, которых не досчитались при обороне Севастополя, трагедию воинов в катакомбах Аджимушкая и в Керченско-Эльтигенской операции, потери в наступательной битве за Севастополь в мае 1944 г., боях за удержание плацдармов, то обгцее число жертв перевалит за миллион.

Полным крахом закончилась попытка разгромить в ноябре—декабре 1942 г. немецкие войска на Ржевско-Вяземском выступе. Людские потери Калининского и Западного фронтов, деятельность которых весьма неудачно координировал Г. Жуков, составили более 215 тыс. убитыми и ранеными, было уграчено 1363 танка. Операция «Марс» выявила серьезнейшие преимущества немецкой армии в тактике боя. изобретательности и важным в обороне упорстве. Прорывавшиеся танки противник поражал противотанковыми орудиями с флангов и тыла с предельно коротких дистанций — 200—400 м. Вражеские самоходные орудия имели по нескольку заранее подготовленных огневых позиций — от трех до пяти. Советская пехота обязательно отсекалась от танков, делая последних более уязвимыми. Немецкие батальоны часто контратаковали, и за каждый километр продвижения вперед советские войска платили шестью тысячами убитых и раненых бойцов.

Разведка у пехотных командиров тактического звена практически отсутствовала, поэтому атаки часто производились вслепую.

Об огневых точках врага стрелковые части узнавали, соприкоснувшись с их губительным огнем. Очень часто войска атаковали в лоб, отсутствовали маскировочные халаты, атаки проводились обычно в дневное время.

Из-за отсутствия артиллерийской разведки невообразимое количество снарядов тратилось впустую, так что воздействие этого огня было скорее моральным, а иногда он поражал и собственную пехоту.

Посылались наши войска практически на убой и в Великолукской, Демянской операциях, а прорыв блокады Ленинграда силами Ленинградского и Волховского фронтов мало что решил, ибо к январю 1943 г. население города вымерло почти полностью.

Неудача постигла и Юго-Западный фронт. Несмотря на давление С. К. Тимошенко и Н. С. Хрущева, Сталин долго не разрешал им наступать: ведь артиллерия фронта была в основном на конной тяге, дороги стали непроезжими, не подтянулись к стрелковым дивизиям артиллерийские части прорыва. Но 12 мая 1942 г. наступление началось из района Волчанска и Барвенковского выступа в общем направлении на Харьков. До 17 мая оно развивалось успешно, потому что нашим частям противостояли в основном румынские войска. Как только дивизии