Великая отечественная война: Как это было
Шрифт:
Но вот вложенную в уста политрука В. Клочкова по приказу первого секретаря Московского горкома партии А. Щербакова фразу, которую тот не произносил, бдительная цензура в статье А. Кривицкого не вымарала. Возмущаясь безалаберностью и бездарностью высшего руководства, герой-политрук не говорил вовсе: «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва».
...Гибла советская авиация, а следователь НКВД полковник А. Хват все еще обвинял Н. И. Вавилова в том, что он якобы засевал посадочные площадки Ленинградского военного аэродрома семенами трав, зараженными карантинным сорняком, — разумеется, с контрреволюционными целями. Вдобавок выдающийся ученый услышал, что является ярым сторонником А. Ф. Керенского. Сознайся в этом Николай Иванович, «вредительство» на аэродроме частично объяснялось бы кознями бывшего премьера
Неудачи на фронтах вынудили искать «козлов отпущения». Одними из первых пострадали высшие командиры Западного фронта, в том числе командующий фронтом генерал армии Д. Г. Павлов и около 20 других командиров.
Утром 23 июня застрелился командующий ВВС Западного фронта Герой Советского Союза, герой боев в испанском небе генерал-майор И. И. Копец. В конце июля был арестован командующий авиацией Юго-Западного фронта Герой Советского Союза генерал-лейтенант Б. С. Пту-хин, 9 июля — самый молодой в стране авиационный генерал С. А. Черных, командовавший 9-й смешанной авиадивизией. Последовали аресты командующего ВВС Московского округа генерал-лейтенанта П. И. Пумпура, заместителя командующего авиацией страны по учебным заведениям генерал-майора Э. Г. Шахта. В дни, когда войска истекали кровью, под стражу было взято более 20 военачальников, часть из которых казнили в июле и октябре 1941 г. В день 24-й годовщины Красной Армии расстреляны П. И. Пумпур, Е. С. Птухин и Э. Г. Шахт.
Затравили талантливого ученого-артиллериста И. П. Граве (1874— 1960), на базе опытов которого создавалась реактивная установка. В 68-ле гнем возрасте ему наконец присвоили звание генерал-майора (после двух арестов), а через два года отстранили от работ по реактивной технике.
Томился в заключении еще один талантливый сотрудник Реактивного института — В. Н. Лужин, вдове которого лишь в апреле 1994 г. догадались вручить звезду Героя, хотя решение о награждении ею В. Лужина принималось еще в 1991 г. В данном случае мы имеем дело с грандиозной аферой Героя Социалистического Труда А. Т. Костикова и Г. Аборенкова, приписавших себе все заслуги (которых вовсе не было) в разработке знаменитых «Катюш» — пусковых установок М-8 и М-13, а также снарядов к ним марок РС-82, РС-132.19 апреля 1944 г. экспертная комиссия, установив, что данную работу выполняли другие специалисты, облегчила тем самым арест генерал-майора Костикова. Впрочем, судьба оказалась к нему благосклонной: он не просидел и двух лет, окончил свою жизнь в качестве высокопоставленного чиновника. Но в одном из последних указов президента СССР М. С. Горбачева о присвоении звания Героя Советского Союза шести подлинным творцам грозного оружия почему-то оказались вычеркнуты двое — Ю. Победоносцев и В. Артемьев!
Секира оказалась занесенной и над головой командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника М. П. Кирионоса. К 16 июля 1941 г. НКВД подготовил на него убийственную справку: находясь на учебе в академии им. Фрунзе в 1923—1924 гг., являлся активным троцкистом, до 1937 г. поддерживал в Киеве связь с «троцкистом» Н. Г. Крапивянским, в 1938-м — с «троцкистом» И. К. Уховым. Будучи весной 1937 г. начальником Казанской пехотной школы, был наказан за очковтирательство. Жена — полька С. А. Пиотровская в 1919 г. была членом польской военно-спортивной организации «Соколы», ее отец в 1930 г. выслан органами советской власти из Житомира, а брат Ян еще в 1924 г. бежал из СССР за рубеж.
Возможно, что М. П. Кирпонос погиб вовсе не от вражеской мины, а вот И. С. Коневу повезло больше — ведь в его характеристике содержались выражения типа: «покровитель врагов народа».
Происходил, впрочем, и обратный процесс: за первые три года войны на фронт было отправлено до истечения срока наказания 975тыс. заключенных, в том числе и часть репрессированного комсостава: генерал армии К. Мерецков, комдив М. Букштынович. генерал-лейтенант А. Тюрин, контр-адмирал Г. Левченко, генерал-майоры И. Лазаренко, И. Кособуцкий и другие. В боях с гитлеровцами стали Героями Советского Союза бывшие заключенные
A. Матросов, С. Бреусов, А. Отставное, И. Сержантов,
B. Ефимов. Печальный факт: когда возникло подозрение, что настоящие имя и фамилия Александра Матвеевича Матросова — Шакирьян Мухаметьянов (т. е. башкир), партийные боссы дали команду: ночью снять с пьедестала в Уфе его бюст и упрятать за глухой
...Последствия авантюрного поведения Гитлера дали себя знать на Восточном фронте довольно быстро. Сама протяженность фронта —до 2200 км, линий снабжения — до 1500 км заставила раздробить танковые части на 3 армейские группы, что тут же ослабило их ударную мощь.
Из-за преобладания на советской территории грунтовых дорог автотрансиорг вермахта не мог справляться с темпом перевозок, а иная ширина колеи железных дорог еще более затрудняла работу интендантства. Пришлось снабжать 77 пехотных дивизий с помощью конной тяги, однако непривычные к местному грубому корму и плохим дорогам немецкие тяжеловозы выбивались из сил. На юге и севере танковые группы так и не достигли намеченных целей, и Гитлеру пришлось им помогать, ослабляя группу «Центр», что сломало первоначальные планы вторжения. Но обвинять, скажем, 2-ю танковую группу на севере за то, что она после 26 июня 1941 г. неделю ожидала поставок горючего, невозможно — ведь коммуникации удлинились до опасного предела. На юге солдаты 16-й армии за 5 недель прошли более 900 км, но затем на 14 месяцев застряли в непривычных болотах Ловати.
К осени 1941 г. пехота снова, как и в кампании 1914— 1918 гг., стала для немцев костяком Восточного фронта, что было крайне опасно для Германии и выигрышно для СССР.
28 октября 1941 г. командир 2-го корпуса 16-й армии докладывал: «Дожди превратили дороги России в такое месиво, что мобильность сохранили лишь тракторы, конные повозки и кавалерия, вода заливает обувь солдат и офицеров, обваливаются стрелковые ячейки. Многие сутки солдаты не видят горячей пищи, состояние здоровья личного состава резко ухудшилось, многие больны, есть обмороженные». Подобных материалов архивы в Кобленце и Фрайбурге хранят много.
Горько аукнулась нацистскому руководству спешка! Ведь по уровню механизации вермахт оказался далек от желаемого: на каждый танк приходилось по 200 лошадей. К нача\у восточной кампании вермахт имел их 2,7 млн голов, что вдвое больше, чем в Первую мировую войну.
Несмотря на тяготы летне-осенней кампании, военно-полевые суды вермахта работали вовсю, наказывая солдат в основном по политико-идеологическим мотивам. Так, к лету 1944 г. 320 042 военнослужащих были осуждены к тюремному заключению сроком менее 1 года, 84 346 — получили более года, а 23 124—длительные сроки. Не прекратилось это и в дальнейшем: только с конца августа до октября 1944 г. под суд отдано 44 955 солдат и офицеров. Особенно суровыми являлись наказания за дезертирство и попадание в плен. К примеру, в августе 1941 г. в 18-й тан-
новой дивизии из 300 солдат, сбежавших из советского плена, один был расстрелян, а двое других получили но 10 лет тюрьмы и дальнейшее поражение в правах.
Но в ситуации, когда солдаты лишились привычных условий войны, их усталость, апатия и озлобленность неуклонно нарастали. Тем более, что положение складывалось необычно в самом начале войны: до 22 июля 1 -я танковая группа потеряла по различным причинам столь много танков и автомашин, что продвижение на Киев поневоле застопорилось. Ведь солдаты привыкли идти вперед за своими танками, а оставшись лишь с противотанковой артиллерией, просто опешили. К 10 октября вообще две трети танков во всех танковых группах вышли из строя и требовали ремонта. В группе «Центр», имевшей их тысячу и получавшей ежемесячно по 150 боевых машин в качестве пополнения, к 5 ноября осталось 150 танков, а количество автотранспорта уменьшилось на 85 %. Характерный пример: при вторжении 18-я танковая дивизия имела 200 танков, в к 24 июля осталось 12. В результате основные наступательные и оборонительные задачи стал выполнять мотоциклетный батальон. Даже после пополнения личным составом и техникой и дивизии на 15 августа насчитывалось всего 50 танков. Держать прежний темп наступления стало невозможно и потому, что продовольствие и боеприпасы танкистам доставляли 1уженым транспортом, а это сдерживало маневренность. К 1 декабря, находясь на Московском направлении, 18-я танковая сохранила 25 % боеготовности. Г. 1Нкисты проклинали неприспособленную к русским морозам форму (она была изменена лишь в 1943 г.), от-сутствие отопления в своих машинах.