Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи
Шрифт:
Военный министр был готов ответить и на этот вопрос:
— Боевые экипажи 509-й авиагруппы 20-й воздушной армии уже свыше двух месяцев проводят тренировочные полеты над океаном с макетами двух атомных бомб. Так что, господин президент, подготовка ведется параллельными курсами, чтобы приблизить практический результат.
Президент Трумэн откинулся к спинке высокого кресла, скрестил руки перед собой:
— Разумеется, это происходит где-то вдали от Штатов? Мало ли что может произойти, Генри.
— Да, господин президент. Соблюдены все предосторожности. Наша ударная авиагруппа именно в эти дни перебазируется на остров Тиниан, чуть севернее Гуама, чтобы с его авиабазы и вести в дальнейшем боевую
49
Генерал У. Донован был начальником управления стратегических служб США, главным военным разведчиком.
Президент Трумэн сделал короткую запись на листе бумаги и поставил следующий вопрос:
— Надеюсь туда уже переброшены специалисты генерала Гровса, Генри?
— Нет, господин президент. Еще нет. Первый отряд технических специалистов из лаборатории Лос-Аламоса планируется переправить на Тиниан в середине мая. Пока там они совершенно не нужны.
В заключение продолжительной встречи президент Трумэн выразил военному министру признательность за интересный доклад и пожелание как можно чаще, хотя бы раз в неделю, информировать его о ходе заключительных работ по «Манхэттенскому проекту» [50] .
50
«Манхэттенский проект» — наименование организации, которая осуществляла работы по созданию атомного оружия.
Через два дня после встречи президента Трумэна и военного министра Стимсона, по инициативе последнего, был создан специальный комитет для выбора конкретных объектов атомной бомбардировки, в который вошли три представителя военно-воздушных сил и четыре— «Манхэттенского проекта». 2 мая комитет предложил, а генерал Гровс утвердил в качестве первых возможных целей четыре японских города — Хиросиму, Кокуру, Ниигату и Киото. Президент Трумэн согласился с этим предложением. Эти города с сего числа по распоряжение командующего ВВС генерала Арнольда уже не подвергались усиленным воздушным бомбардировкам, чтобы получить наглядное представление о результатах атомного удара.
Вечером 2 мая, по совету Стимсона, президент Трумэн учредил Временный комитет для подготовки рекомендаций по вопросу, следует ли использовать атомную бомбу. И сразу после этого акта сделал симптоматичную запись в своем дневнике: «Пусть в этом отношении не будет никакой ошибки. Я рассматриваю атомную бомбу как военное оружие и никогда не усомнюсь, что оно должно быть использовано по назначению».
Сходного мнения придерживался и Временный комитет. У его членов были расхождения лишь по поводу деталей нанесения удара, каким именно образом надлежит применить атомную бомбу, чтобы произвести наибольший психологический эффект. 1 июня, по предложению Бирнса, Временный комитет принял решение: «Бомбу следует использовать как можно скорее против Японии. Ее следует сбросить на военный завод, окруженный жилыми массивами для рабочих, и без предварительного предупреждения». Эту рекомендацию в тот же день утвердил президент Трумэн.
Воспаленное воображение высших американских политических стратегов все больше подвигало их к нарушению согласованных ранее союзнических обязательств. Появились предложения проигнорировать
Внутренне президент Трумэн был солидарен с мнением Макклоя, но атомная бомба еще не прошла полигонные испытания и никто не был абсолютно уверен в том, что она непременно взорвется, Поэтому, по предложению начальника штаба армии генерала Маршалла, было принято компромиссное решение — на Потсдамской конференции получить лично от председателя Совнаркома СССР И. В. Сталина подтверждение о вступлении Советского Союза в войну против Японии, в оговоренные в Ялте сроки. Это было все же надежней.
Между тем попытки сорвать вступление Советского Союза в войну против Японии, или хотя бы отсрочить это вступление на неопределенное время, продолжались. По предложению заместителя госсекретаря Грю эту задачу в какой-то степени могла выполнить затяжка советско-китайских переговоров в свете реализации Ялтинских договоренностей. Советскому Союзу предстояло получить согласие генералиссимуса Чан Кайши в отношении интернационализации торгового порта Дайрена с обеспечением его преимущественных интересов в этом порту, а также по восстановлению аренды Порт-Артура как военно-морской базы СССР. Предстояло достигнуть соглашения о совместной эксплуатации Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог на началах организации смешанного Советско-Китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза и сохранением за Китаем полного суверенитета. Считалось, что соглашение с Чан Кайши и определит конкретную дату вступления Советского Союза в войну с Японией.
Тогда, в феврале, президент Рузвельт по совету маршала Сталина, взял на себя обязательство принять необходимые меры для получения такого согласия с китайской стороны. А вот новый президент США не желал выполнить обязательство своего великого предшественника. Больше того, Трумэн не прочь был вообще сорвать такие переговоры, чтобы сделать проблематичным само участие СССР в войне против японского агрессора. Значит, согласие личного представителя президента США Гопкинса в ходе его визита его в Москву в конце мая, провести переговоры с министром иностранных дел Китая Сун Цзывенем в июле вполне отвечало американским интересам?
Противником участия Советского Союза в войне против Японии неожиданно выступил и Главком американских оккупационных войск в Германии генерал армии Эйзенхауэр. Встречая американскую делегацию, прибывшую на пассажирском лайнере «Аугуста» в Антверпен 15 июля для участия в Потсдамской конференции «Большой тройки», и совершенно не зная о готовящемся экспериментальном взрыве атомного устройства в Аламогордо, он заявил, вдруг, президенту Трумэну, что имеющиеся у него сведения указывают на неизбежный скорый крах Японии. Поэтому он категорически возражает против вступления Красной Армии в эту войну. Зачем, дескать, делить с русскими «победный пирог» и на Дальнем Востоке, если желанное лакомство и без их помощи вот-вот окажется в руках американцев?
Президент Трумэн в ответ справедливо напомнил собеседнику о Ялтинских договоренностях, которые пока остаются в силе. Тогда генерал Эйзенхауэр несколько умерил воинственный пыл и предложил Верховному Главнокомандующему, чтобы он, по крайней мере, не ставил себя в положение упрашивающего или умоляющего русских о помощи. Дискуссия на этом прервалась, но на следующий день, при первой встрече с генералиссимусом Сталиным, президент Соединенных Штатов все же поставил вопрос о... времени вступления Советского Союза в войну против японского агрессора.