Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи
Шрифт:
Намерение американского руководства использовать атомную бомбу против Японии стало известно большинству ее непосредственных создателей и вызвало протесты ученых. В Чикагском университете под председательством лауреата Нобелевской премии профессора Франка началось изучение возможных социальных и политических последствий этого варварского акта. На имя президента Трумэна была направлена хорошо аргументированная петиция, получившая название «Доклад Франка».
Ученые от имени всех сотрудников «Манхэттенского проекта» предупреждали своего президента, что Соединенным Штатам не удастся долго сохранять монополию на атомное оружие. Петиция заканчивалась рекомендацией: «Не применять преждевременно атомную бомбу для внезапного нападения на Японию. Если Америка
Однако призыв ученых не возымел действия, был проигнорирован. Подготовка к применению атомной бомбы приобрела с середины июля неотвратимый характер. Даже в условиях неблагоприятной погоды 16 июля в пустыне Аламогордо был произведен экспериментальный атомный взрыв, эквивалентный взрыву двадцати тысяч тонн тринитротолуола. В Потсдам, куда уже прибыла правительственная делегация Соединенных Штатов для участия в конференции «Большой тройки», полетела срочнейшая телеграмма генерала Гровса. Прочитав ее, военный министр Стимсон тотчас доложил об испытании президенту Трумэну. Возрадовались вместе выдающемуся достижению. Телеграмма была предельно конкретной: «Результаты испытания удовлетворительны и даже превзошли ожидания».
Получив 21 июля подробный письменный отчет о взрыве в Аламогордо, президент Трумэн созвал совещание всех высших военных руководителей страны, находящихся в Потсдаме, — адмиралов Леги и Кинга, генералов Маршалла, Арнольда и Эйзенхауэра. Обсуждался только один вопрос: об использовании атомной бомбы против Японии. Все присутствующие единодушно согласились — при любых условиях бомбу следует применить!
Сообщение о результатах экспериментального взрыва атомного устройства в Аламогордо произвело неизгладимое впечатление на премьер-министра Великобритании Черчилля. И он впопыхах стал убеждать президента Трумэна в необходимости отговорить Советы от выступления против Японии.«Но и на этот раз усилия «злобного антикоммуниста» оказались тщетными. Президент Соединенных Штатов посчитал такие действия со своей стороны алогичными. Во-первых, потому, что только неделю назад он ставил этот вопрос перед генералиссимусом Сталиным; во-вторых, из-за опасения, что атомная бомба, ввиду «самурайского характера» японского народа, может не оказать должного психологического воздействия на правительство Великой Империи. Так что, при определенных обстоятельствах можно было вполне оказаться в дураках. А «мистер Джо» с окончанием войны своего бы интереса не упустил и вернул своей стране территории, оговоренные в Ялтинском соглашении.
Утром 24 июля Трумэн, Стимсон и Маршалл одобрили подготовленный штабом армии приказ командующему стратегической авиацией генералу Спаатсу об атомной бомбардировке Японии. 25 июля этот приказ за подписью исполняющего обязанности начальника штаба армии генерала Хэнди был вручен непосредственному исполнителю. По форме приказ был конкретен и строг: «509-й авиагруппе 20-й воздушной армии доставить первую специальную бомбу сразу после 3 августа 1945 года, как только погода позволит, произвести визуальное бомбометание на одну из следующих целей: Хиросима, Кокура, Ниигата и Нагасаки» [51] .
51
29 июля командующий стратегической авиацией генерал К. Спаатс решил вместо Киото нанести удар но Нагасаки.
В этот же день, 25 июля, премьер-министр Великобритании Черчилль перед своим убытием в Лондон согласился
Вернувшийся 28 июля в Вашингтон военный министр Стимсон спешно подготовил проект официального заявления президента Соединенных Штатов в связи с атомной бомбардировкой Японии и 30 июля направил его в Потсдам. В сопроводительной телеграмме он просил президента Трумэна рассмотреть его как можно быстрее, чтобы не позднее 1 августа заявление было готово к опубликованию в печати. Высшее руководство страны, посвященное в секрет предстоящего «атомного действа», с огромным нетерпением ожидало результатов смертоносного удара по японским городам [52] .
52
Города Хиросима и Нагасаки были избраны в качестве первой и второй целей для атомной бомбардировки генералом К. Спаатсом вследствие высокой плотности населения и большого значения в жизни страны.
Принимая решение об использовании атомной бомбы против Японии, политическое и военное руководство Соединенных Штатов преднамеренно нацеливало ее не на военные объекты, а против гражданского населения страны. В оперативном приказе № 13 командующего стратегической авиацией генерала Спаатса, отданном 2 августа, указывалось: «День атаки — 6 августа. Цель атаки — центр и промышленный район города Хиросима. Вторая резервная цель — арсенал и центр города Кокура. Третья резервная цель — центр города Нагасаки».
Первые атомные удары наносились по Японии, но одновременно фактически преследовалась и другая важная цель — запугать Советский Союз и другие государства своей непревзойденной мощью, добиться благодаря атомной монополии американского господства в послевоенном мире. Атомные бомбардировки, дескать, помогут «сделать Россию сговорчивей в Европе». Президент Трумэн высказался в отношении политического руководства Советов более чем определенно: «Если бомба взорвется, что я думаю, произойдет, у меня, конечно, будет дубина для этих парней».
Около десяти часов дня 2 августа американская делегация, участвующая в Потсдамской конференции глав союзных государств, покинула пределы Германии и направилась на родину, чтобы там пережить эпохальное событие — первые атомные удары против «непреклонного врага».
При посадке в самолет на берлинском военном аэродроме «Гатов» государственный секретарь Бирнс негромко сказал президенту Трумэну:
— Мир вступает в эпоху, господин президент, когда все страны, что бы они ни совершали, непременно обязаны будут оглядываться на Америку, учитывать ее могущество. Отныне наступает «американская эпоха».
Не без тени самолюбования, президент Трумэн уверенно поддержал своего «первого дипломата»:
— Так и должно было произойти, Джеймс. Подлинная мощь любой страны определяется прежде всего величиной ее военного потенциала. Теперь Лос-Аламос [53] несравненно умножает наши возможности. Независимо от того, желает это кто-то признать или не желает, Америка становится непревзойденным фаворитом мировой политики. С атомным щитом нам некого бояться. Мы будем диктовать другим американские условия.
53
В секретных лабораториях маленького городка Лос-Аламоса в штате Нью-Мексико была разработана и изготовлена первая американская атомная бомба.