Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Александров Анатолий Андреевич

— Победные фанфары будоражат воображение наших бывших союзников. Исподволь рвутся в мировые властители, — взгляды Сталина и Молотова встретились.

Председатель СНК СССР продолжил диалог:

— Поставим и мы перед господином Трумэном альтернативный вопрос: «Если Соединенные Штаты имеют в виду посадку американских коммерческих самолетов, то Советский Союз готов выделить для них аэродром, при условии, что и американы выделят такой же на Алеутских островах для коммерческих рейсов советских самолетов».

— Так и ответим, — согласился нарком Молотов. Председатель СНК СССР продолжил эту мысль:

— Ответим не только американам, но и английскому премьеру Эттли. Мы с англичанами оказываемся в одинаковом положении. Только Трумэн ставит себя выше. Японию победили, дескать, американские

атомные бомбы. Но это не так.

В ту же ночь в адрес нового премьер-министра Великобритании Эттли, была направлена приветственная телеграмма председателя СНК СССР И. В. Сталина:

«Благодарю Вас за Ваше дружественное приветствие и поздравление по случаю победы над Японией и, в свою очередь, поздравляю вас с этой победой. Война против Германии и Японии и наши общие цели в борьбе с агрессорами сблизили Советский Союз и Соединенное Королевство и укрепили наше военное сотрудничество, основой которого на долгие годы ныне является наш союзный договор. Я выражаю твердую уверенность, что это сотрудничество, испытанное в войне и военных опасностях, будет развиваться и крепнуть и в послевоенное время на благо наших свободолюбивых народов».

Гегемонистское поведение Верховного Главнокомандующего союзных войск генерала Макартура настойчиво трансформировалось в нижестоящие инстанции военного командования Соединенных Штатов на Дальневосточном ТВД. В полдень 21 августа, когда главные силы Забайкальского фронта в лице ударных соединений 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Кравченко уже вошли в Мукден, над центром города неожиданно появился американский самолет-разведчик. Он сбросил тысячи листовок с обращением командующего американскими войсками в Китае генерала Ведемейера к генералам и офицерам... Квантунской армии!

В листовках говорилось, что военное командование Соединенных Штатов, стремясь установить связи с солдатами и офицерами союзных войск, оказавшимися в японском плену, намеревается высадить на мукденский аэродром своих военных представителей. В обращении особо оговаривалось, что никаких иных целей эти представители не преследуют. В случае согласия на их прием, предлагалось выложить на летном поле белое полотнище с буквой «Т».

Военный комендант мукденского гарнизона генерал-майор Ковтун-Станкевич распорядился выложить привычную посадочную букву «Т». Через два с половиной часа на аэродроме Мукдена действительно приземлился американский «транспортник» с представителями военного командования Соединенных Штатов Америки в Китае. Каково же было их удивление, когда вместо «поверженных японцев» их встретили... советские десантники. Союзники быстро уточнили ситуацию, и тотчас покинули Мукден в невеселом расположении духа. На этот раз они даже отказались посетить лагерь своих военнопленных на окраине города.

В то время, когда на левом фланге Забайкальского фронта боевые действия уже фактически закончились, разрозненные японские части сдались в плен и были разоружены, на правом фланге, в Калганском укрепрайоне, еще продолжались бои. В этот день ударные силы советско-монгольской конно-механизированной группы генерал-полковника Плиева решительно атаковали оборонительные позиции, защищаемые кавалерийскими дивизиями врага, нанося кинжальный удар с фронта. Подвижные части действовали в обход, на флангах. Прорвав оборону противника, ударный «кулак» 27-й мотострелковой бригады проник в тыл укрепрайона и занял шоссе, ведущее на Калган. Это и предопределило исход жаркого боя. Японские части оставили долговременные укрепления и начали поспешный отход к городским отсечным позициям.

Преодолев очаговое сопротивление заградительных групп на Сунгари, боевые корабли Краснознаменной Амурском военной флотилии с десантными отрядами 15-й армии в середине дня вошли в Харбинский порт, и с ходу приступили к разоружению вражеских подразделений в припортовой части города. Решительно пресекались любые попытки отдельных вооруженных групп противника скрытно покинуть город и отойти в южном направлении на Чанчунь.

Продолжали сопротивление войска противника на Курильских островах. В ответ на ультимативное требование командования Камчатского оборонительного района о капитуляции, представитель командующего японскими войсками в северной части Курильских

островов генерала Фусаки заявил, что приказ о капитуляции, японских войск уже отдан. Лично командующий просит командующего советскими войсками на Курильских островах принять его для переговоров. Это была очередная уловка японского командования, чтобы оттянуть капитуляцию островных гарнизонов 91-й пехотной дивизии. Поэтому и 21 августа 128-й авиационной дивизии не удалось перебросить свой ударный полк на аэродром Катаока, а Петропавловской военно-морской базе — переправить часть своих боевых кораблей в бухту Катаока.

Войска 56-го стрелкового корпуса генерал-майора Дьяконова из состава 2-го Дальневосточного фронта продолжали успешное наступление к южной оконечности Сахалина. В этот день, 21 августа, они овладели важными портовыми городами Сикука и Найоро.

Оставалась нерешенной для наших войск проблема Вонсана. Не исключалось, что командование 17-го фронта Квантунской армии, под шумок всеобщей капитуляции, воспользуется расположенной в глубоком тылу военно-морской базой для эвакуации в метрополию части своих сил и награбленных в Корее ценностей. В сложившейся обстановке необходимо было возможно быстрее овладеть Вонсаном.

Согласно разведывательным данным штаба Тихоокеанского флота, военно-морская база и крепость Вонсан прикрывались с моря шестью береговыми батареями калибром пушек до двухсот восьмидесяти миллиметров и минными заграждениями. Численность гарнизона крепости несколько превышала шесть тысяч человек. В тридцати пяти километрах западнее города дислоцировалась еще одна войсковая группировка 59-й пехотной дивизии, такой же численности.

Чтобы овладеть Вонсаном, требовались крупные боевые силы. Но командование Тихоокеанского флота, с учетом повсеместной капитуляции японских войск в Корее, ограничилось мобильным десантным отрядом численностью менее двух тысяч морских пехотинцев. Десант обеспечивали: миноносец, фрегат, два тральщика и шесть торпедных катеров. Когда советские корабли подошли к акватории вонсанского порта, японские береговые батареи молчали. У пирсов наших десантников встречало более пяти тысяч корейских жителей, восторженно размахивающих красными флагами Советского Союза. Но капитуляция гарнизона Вонсана в этот день не состоялась. Переговоры о разоружении японских частей под разными предлогами затягивались.

Командующий Забайкальским фронтом маршал Малиновский настойчиво торопил своих подчиненных. В полдень 20 августа, когда его заместитель генерал-лейтенант Иванов занимался в районе Тайонаня формированием специального десантного отряда из подразделений 6-й гвардейской танковой и 39-й армий для броска в Порт-Артур, он получил телефонограмму из Ванемяо самому возглавить его, действовать во вражеском тылу быстро и решительно.

Во второй половине дня 21 августа на имя генерал-лейтенанта Иванова поступило письменное распоряжение Военного совета фронта о том, что он назначается его представителем для переговоров о капитуляции и разоружении японских сухопутных и морских частей в Порт-Артурском гарнизоне. В распоряжении указывалось командующему 12-й воздушной армией маршалу авиации Худякову выделить необходимое количество транспортных самолетов и обеспечить истребительное прикрытие десантников в полете и при посадке на аэродроме в Порт-Артуре. Командующему 6-й гвардейской танковой армией генерал-полковнику Кравченко приказывалось выделить четырех офицеров, двести автоматчиков и переводчика для укомплектования специального передового отряда. На завершение сборов отпускались одни сутки! Требовалась высшая оперативность.

Поздно вечером 21 августа члену Военного совета Дальневосточного направления генерал-полковнику Шикину позвонил в Хабаровск Верховный. Вкратце расспросив «главного дальневосточного политработника» о развитии общественно-политической обстановки на территории Маньчжурии, об отношении ее местного населения к личному составу Красной Армии, Сталин, вдруг, круто переменил тему разговора, поставил «неожиданный вопрос»:

— Товарищ Шикин, скажите, как складываются отношения войск Забайкальского фронта и Народно-освободительной армии Китая? В Ставку поступили тревожные сведения, что американы стравливают коммунистическую армию с военными формированиями Чан Кайши? Это действительно так?