Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи
Шрифт:
г) предписать соединениям и частям сдать оружие в районах Боли, Муданьцзян, Нингуша, Ванцин, Дуньхуа, Яньцзи, Кайней, Сейсин, Харбин, Гирин;
д) представить в штаб Главкома советских войск на Дальнем Востоке к утру 22 августа:
— полный перечень всех боевых и резервных соединений и частей Квантунской армии;
— перечень тыловых частей и учреждений, складов и содержащихся в них запасов;
— все мероприятия по выполнению условий капитуляции войскам Квантунской армии осуществить через командование и штабы армий. Поэтому на период с 20 по 25 августа вся сеть связи штаба Квантунской армии со штабами армий остается полностью в распоряжении Главнокомандующего Квантунской армией.
4. Ответственность за питание и санитарное состояние своих войск в период капитуляции и
Около семнадцати часов генерал-лейтенант Хата и сопровождающая его «свита» на том же десантном самолете улетели из Хороля в Чанчунь, чтобы практически реализовать строгие условия Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля о безоговорочной капитуляции Японии. Его штабу предстояло решить частную задачу — добиться, чтобы сложили оружие и сдались в плен соединения Квантунской армии — мощного войскового объединения Великой Империи на материке, которое все годы с начала Второй мировой войны каждодневно угрожало Советскому Союзу нацеленным ударом в спину, и безжалостной последующей оккупацией его территории аж до Урала. Советы решили обратную задачу за десять суток, принудив генерал-лейтенанта Ямаду выбросить «белый флаг» над чанчуньским замком [76] и просить пощады для своей миллионной армии. Так неожиданно все обернулось.
76
В фешенебельном древнем замке Чанчуня размещался штаб Квантунской армии.
Глава IV
Крах стратегии «спелой хурмы»
Но и вручив ультиматум командованию Квантунской армией, Главком дальневосточной группировки не остановил военных действий. Главные силы всех наших фронтов продолжали стремительно продвигаться вперед, к ключевым центрам Маньчжурии — Чанчуню, Мукдену, Харбину и Гирину.
К исходу дня 19 августа войска маршала Малиновского овладели Цицикаром, Жэхэ, Чжаньу, Синьминем и вышли к Ляодунскому заливу. Перерезав железные дороги Синьлитунь — Жэхэ и Мукден — Тяньцзинь, они окончательно отрезали войска генерала Ямады от японских войск, дислоцированных в Северном Китае. Главные силы 39-й армии генерал-полковника Людникова продолжали сосредоточение в районе Таонань, чтобы в соответствии с приказом командующего Забайкальским фронтом двинуться по железной дороге Через Мукден на Ляодунский полуостров, в Дальний и Порт-Артур.
Войска 2-го Дальневосточного фронта генерала армии Пуркаева овладели городами Мэргэнь, Лунчжэнь и Саньсин. Соединения 56-го стрелкового корпуса завершили разгром гарнизона Харамитогского укрепрайона на Сахалине. Это открыло путь соединениям генерал-майора Дьяконова к южной оконечности острова, к городам Маока и Тойохара.
Главные силы войск маршала Мерецкова, овладев в этот день Вэйхэ и Яньцзы, продолжали стремительное движение на Харбин, Гирин, Фусун и вдоль северокорейского побережья на Сончжин и Синпхо.
Чтобы ускорить выполнение главных фронтовых задач, во второй половине дня 19 августа в Гирине был высажен воздушный десант, возглавляемый подполковником Крутских. Вместе с десантниками прибыл и особоуполномоченный Военного совета 1-го Дальневосточного фронта полковник Лебедев. Еще не остановились воздушные винты моторов после приземления, а десантники уже покидали транспортные «Си-47», готовые в любую минуту вступить в бой с противником.
Как только десантники овладели аэродромом, полковник Лебедев направляет записку начальнику Гиринского гарнизона: «Предлагаю явиться на аэродром вместе с представителями гражданских властей города». Через час на аэродром прибывает начальник штаба Маньчжурской армии генерал Сегусин с белой повязкой на рукаве в сопровождении двух офицеров. Особо уполномоченный 1-го Дальневосточного фронта объявляет ему о капитуляции всех войск Квантунской армии. Аэродромная охрана
Прибыв в штаб Маньчжурской армии, полковник Лебедев объявляет ее командарму генералу Куану: «Все вы отныне считайте себя военнопленными. К восемнадцати часам сего числа прошу сдать оружие. Офицеров и солдат направить в лагеря для военнопленных, поместив их раздельно».
Пока в армейском штабе готовился приказ по гарнизону о капитуляции, боевые группы десанта подполковника Крутских взяли под свою охрану телеграф, телефонную станцию, радиостанцию, почту, железнодорожный вокзал, электростанцию, мост и плотину на Сунгари.
Начинается разоружение воинских частей. Начальник штаба Маньчжурской армии генерал Сегусин показывает по карте расположение своих гарнизонов и туда, по распоряжению советского особоуполномоченного, в сопровождении офицеров направляются представители Красной Армии.
На глазах преображается Гирин. На домах вывешиваются самодельные красные флаги Советского Союза и национальные флаги Китая. В разных точках города возникают стихийные митинги. Самый массовый из них состоялся на городском стадионе. Его организаторы — китайцы горячо благодарили Красную Армию, принесшую им освобождение от ига японской оккупации. Выступление на нем полковника Лебедева участники митинга встретили долго не смолкающей овацией.
В Харбине воскресенье 19 августа было уже вторым днем пребывания двух эшелонов советского десанта. На подходе был и крупный десантный отряд 15-й армии генерал-лейтенанта Мамонова, приближающийся к городу по Сунгари на кораблях Краснознаменной Амурской военной флотилии. Генерал-майор Шелахов очень ждал это подкрепление из состава войск смежного фронта.
Несмотря на проливной дождь, в полдень к кафедральному собору стеклось свыше пятнадцати тысяч городских жителей, чтобы совершить всенародное молебствие в честь Красной Армии и по случаю освобождения ею Харбина от японских захватчиков. Собор не вместил всех пришедших. Оставшиеся за его стенами проделали это на прилегающей к собору площади. Служба прошла с приподнятым настроением.
В коммерческом собрании состоялось заседание русской общественности. Решением этого заседания горожанам предлагалось в самый короткий срок привести в надлежащий вид город, чтобы достойно встретить доблестные войска Красной Армии. Без останова работали заводы и фабрики, фирмы и компании, почти все магазины и многочисленные городские рынки. На неопределенное время закрылись лишь японские учреждения и конторы. Их владельцы, оккупанты, скрылись.
Это были бурные, тревожные, полные непередаваемых контрастов дни Харбина. Казалось, что в этом бурлящем людском море будет очень напряженным положение советских десантников. Их было ведь совсем немного среди этой разноплеменной восторженной толпы и еще вооруженных японских частей. Но советские воины были совершенно спокойны. Они пришли в соседнюю страну в качестве освободителей, и население Харбина, в своем большинстве, отдавало должное их бескорыстному интернациональному подвигу и самопожертвованию. А как могло быть иначе?
Мукден в эти дни жил в таком же напряженном ритме. Когда автомашина с советским особоуполномоченным прибыла в расположение штаба 3-го фронта Квантунской армии, часовые приветствовали генерал-майора Притулу взятием «на караул». Тут же его препровождают в кабинет генерала Усироку. И практически сразу настоящим хозяином в нем оказывается представитель Красной Армии.
Генерал-майор Притула переходит к конкретным вопросам капитуляции японских войск. Советского особоуполномоченного в первую очередь интересует: численность войск, дислокация соединений и отдельных частей, их материально-техническое обеспечение — наличие оружия, боеприпасов, боевой техники, продовольствия и вещевого имущества. Отдельно он просит доложить об оружейных запасах знаменитого Мукденского арсенала.