Великая России, Великий народ, Великий лидер
Шрифт:
Но у какой? Теперь мне непонятно.
Одно ребро
Одно ребро. Чугунных батарей.
Тепло других вдруг превратило в холод.
Уходит время. Нет былых друзей.
И ты забыл, что был когда-то молод.
Не радует тебя
Не радует тебя и Новый год.
Но ждёшь его по-прежнему. Готовясь.
Бутылка виски. Спрячет от забот.
А на душе полыни свежей горечь.
Оборванный мотив
Мелодии. Оборванный мотив.
Забьется. В уголке по занавеску.
Ты понимаешь сам все упустил.
Бог посылал не раз… Тебе повестку.
От фонаря
Мечтающие ползают лучи.
От фонаря. По глянцевым обоям.
И сам себе. Ты говоришь: молчи.
Как хорошо нам было здесь обоим.
Под жизнью
Под жизнью нарисована черта.
Обугленными угольками были.
Действительность похожа. Но ни та.
Мы в настоящем. Прошлым только жили.
Себя не обогнать
На шаг вперед. Себя не обогнать.
Разорванные на кусочки. Мысли.
Когда себя забудешь уважать.
На краешке находишься ты жизни.
Навсегда
Останутся в тумане. Навсегда.
Стремления. Полезным быть кому-то.
Дороги строить, строить города.
Но прошлое давно переобуто.
Свершилось бы скорее
Позеленевшая сирень среди зимы,
А серый дождь намокшей занавеской
Впитал в себя все трубные дымы.
Стучится в дверь, как почтальон с повесткой.
А ты ему не хочешь открывать,
Ведь у дождя сырые все мотивы.
Скрипит твоя любимая кровать
Там, вдалеке, пугают только взрывы.
Осознанность скорейших перемен…
На правильном пути. Пусть колеею.
Нам нужно потерпеть еще взамен.
Ветра другие дуют над страною.
А мир ее узнал такой, как есть.
По дням, нет, по часам. Стала сильнее!
И с ней дружить считается за честь.
Свершилось бы скорее все, скорее.
По лужам
Ползут машины одна за одной
По лужам с ледовой коркой.
Мороз, похоже, совсем больной.
И снег почерневшей горкой.
Взгляд
Ну что во мне сверлит теперь твой взгляд?
Как камнем в воду… Все ушло назад.
В разлуке нашей я не виноват.
Рассвет погас, его закрыл закат.
Свою судьбу не повернуть нам вспять.
У прошлого те чувства не отнять.
Вернуть тот миг… Я так хочу опять
Найти себя, но только не терять.
Сквозь бездну дней пробьется тусклый свет.
В вопросе жизни утонул ответ.
У лирики любви в рабах поэт
Малюет на холсте твой силуэт.
Далеко и где-то рядом
Ночь вошла с потухшим взглядом.
Далеко и где-то рядом
Звезды огненною страстью
Нас толкают к соучастью.
Улететь в мир наслаждений.
Не возникнет возражений,
И земля с под ног уходит.
Нас любовь с тобой находит.
Мы могли не повстречаться,
Незнакомыми остаться.
Сколько их сегодня бродит
И друг друга не находит.
Изнеженные руки
Не буду думать о плохом
Сегодня, только о хорошем.
Я сам с собою не знаком,
И вид от времени изношен.
Седьмой десяток разменял,
А сколько там еще осталось?
Спросить бы, жуликов менял?
Только жулье то рассосалось.
Сквозь пальцы годы утекли…
Мои изнеженные руки топор
Легко держать могли.
Остались в памяти лишь звуки,
Как лезвие, войдя в бревно,
Щепу снимет осторожно
И дух от дерева, тепло,
И невозможное возможно.
Рубили мы отцовский сруб.
Нижний венец был весь из дуба,
А батя мой был лесоруб,
И первая его заруба.
А дальше я шел по мелку,
По той чуть видимой дорожке.
Промазать ведь нельзя «стрелку»,
От ровной все зависит, стежки.
И дом рождался на глазах
От рук твоих и топорища.
И были мы всегда в делах
Вокруг просторного жилища.
Дрова возили на санях.
А конь Иван, вожжей не зная,
Все понимая на словах,
Дорогу шел, сам выбирая.
А раз, груженые возком,
Спускались мы с горы высокой,
Шлея расставшись с хомутом…
А Ваня мой сдержал воз, боком.
Чересседельник удержал.
Крепка осталась и седелка.
От смерти спас нас интеграл.
У Вани вздыбилась лишь холка.
А сколько там еще всего…
С конем в трясине утопали.