Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке
Шрифт:
Другая дорога проходит по неизведанной местности. Нередко самые крупные открытия делаются на стыках двух наук – как бы на нейтральной полосе, на ничейной земле, которая изначально считалась не своей, поэтому не пытались на нее ступить. Там была целина, Теrra incognita. Порой даже запретная территория, грозящая самыми страшными карами тому, кто туда сунется… И вдруг какой-то чудак выскакивает на эту заповедную нейтральную полосу, не зря ведь пел В. Высоцкий: «А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты!» Ибо это цветы Истины.
И вот этот чудак, не побоявшись огня, который откроют по нему с обеих сторон, иногда даже не подозревая, как рискованно ходить по полосе, где не ступала нога человека, не получив не только ничьего указания, но даже разрешения, а имея одно лишь горячее желание узнать Истину, держит в руке ее заветный цветок и даже другим предлагает им полюбоваться и вдохнуть его аромат.
И это вполне закономерно.
Должен признать, что автор книги, которую вы держите в руках, то ли по причине своего непрофессионализма, то ли из-за ограниченного времени, отпущенного ему судьбой на эту работу, часто использовал второй из двух описанных выше путей поиска истины. И я снова вынужден пойти таким путем в поисках новых доказательств правильности моей гипотезы начала войны, на сей раз рассматривая две исторические личности, причастность которых к тайне начала Великой Отечественной войны, на мой взгляд, максимально проявилась в период ее завершения.
Первая из них – бессменный нацистский гауляйтер и обер-президент Восточной Пруссии, правитель Белостокского и Цеханувского округов оккупированной Польши, а также рейхскомиссар оккупированной Украины, обергруппенфюрер СА, нацист с 1922 г. Эрих Кох.
Вторая – командир подводной лодки С-13 (в 1945 г. единственной лодки типа «С», оставшейся на Балтике), советский подводник № 1, потопивший немецкие корабли с рекордным суммарным тоннажем (в их числе лайнер «Вильгельм Густлофф» с количеством находившихся на нем людей, как на пяти «Титаниках», в том числе 70 обученных экипажей для подводных лодок, хотя последнее многими высоким должностными лицами ВМФ оспаривается), капитан третьего ранга Герой Советского Союза Александр Иванович Маринеско.
Эти два человека никогда не встречались и даже не слышали фамилий друг друга, но похоже, что именно с их участием на долгие годы была замурована тайна начала Великой Отечественной войны. Что посвященному в эту тайну Э. Коху на сорок лет продлило жизнь, а Александру Маринеско, понятия о ней не имевшему, на столько же сократило и к тому же превратило в мучения все 18 лет, прожитые им после совершения главного подвига его жизни, получившего название «атака века» (звание Героя ему было присвоено лишь через 27 лет после смерти).
Эрих Кох – гауляйтер и рейхскомиссар
Родился 19 июня 1896 г. в городке Эберфельде (Рейнская область). Окончил вечерние коммерческие курсы. Участвовал в Первой мировой войне в 1916–1918 гг. на Восточном фронте. Старейший член НСДАП (партбилет № 90), с 1925 г. близко сотрудничал с одним из основателей этой партии Г. Штрассером. В своих воспоминаниях Э. Кох пишет: «…два года спустя Грегор Штрассер сказал мне: “Партия направляет вас, Кох, в Восточную Пруссию. Партия дает вам ответственейшее задание: создать там восточное крыло нашего движения…”» Кох переехал в Кёнигсберг. В 1928 г. при разгроме Гитлером оппозиции в партии был исключен из нее, однако через два месяца восстановлен, после чего стал бессменным гауляйтером Восточной Пруссии (1928–1945). С 1930 г. депутат рейхстага. В 1933–1945 гг. обер-президент Восточной Пруссии. Автор книги «НСДАП, идея, вождь и партия». В 1939–1944 гг. гауляйтер и шеф гражданской администрации Белостокского и Цеханувского округов оккупированной Польши. C мая 1942 г. по март 1944-го рейхскомиссар (высший руководитель гражданской и военной администрации) оккупированной немцами Украины. Отличался крайней жестокостью по отношению к населению оккупированных территорий даже на фоне других эмиссаров Третьего рейха (что, по мнению А. Розенберга, О. Скорцени и других лидеров и известных деятелей Третьего рейха, сильно способствовало усилению там партизанского движения).
С 16 ноября 1944 г. имперский комиссар обороны Восточной Пруссии, руководил эвакуацией ее гражданского населения. Во время боев за Восточную Пруссию в 1945 г. бежал на буксире в Данию, откуда, сделав пластическую операцию, вернулся в Германию и поселился в местечке Хазенмоор недалеко от Гамбурга под видом сельскохозяйственного рабочего Рольфа Бергера. В мае 1949 г. был опознан и как военный преступник решением суда английской зоны Западной Германии 14 февраля 1950 г. передан Польше (а не СССР, хотя он был рейхскомиссаром Украины). Есть сведения, что в этот период он находился в Мокотовской тюрьме. Как ни странно, суд над ним начался в Варшаве лишь 19 октября 1958 г. и длился более четырех месяцев. 9 марта 1959 г. Э. Кох был приговорен к смертной казни. Однако по непонятным причинам (формально – якобы из-за состояния здоровья, так как польские законы не позволяют казнить больного человека) приговор в исполнение так и не был приведен, и Кох умер своей смертью в польской тюрьме Барчево 12 ноября 1986 г. в возрасте 90 лет.
Кох в годы Великой Отечественной войны управлял огромной территорией Третьего рейха – Восточной Пруссией, Цеханувским и Белостокским округами Польши, а также Украиной, граничащими между собой (в рейхе его называли за это герцогом Эрихом). На этой территории находились обе восточные Ставки фюрера – «Вольфшанце» («Волчье Логово») под Растенбургом в Восточной Пруссии и «Вервольф» («Волк-оборотень») под Винницей, что давало Коху в тот период особые права и возможности (в сравнении с другими партийными бонзами Третьего рейха) для личных контактов с фюрером, хотя он пользовался его особым доверием и благосклонностью всегда.
Следует отметить, что при всем этом Э. Кох считался сторонником восточной (то есть прорусской) ориентации. Сам он в мемуарах, написанных в польской тюрьме, утверждает, что именно этого ему не простили англичане, выдав его для суда в отличие от многих других оказавшихся в их зоне фашистских военных преступников.
Есть сведения, что еще во времена Веймарской республики Э. Кох вел тайные переговоры от имени НСДАП с представителями ВКП(б), в частности с К. Радеком. В 1938–1939 гг. через резидента советской разведки в Литве С. А. Родителева («Глебова») находящийся в ближайшем окружении гауляйтера Восточной Пруссии Э. Коха информатор советской разведки «Люкс» (работавший консультантом Коха по коммерческим вопросам) сообщал: «Здесь, в Кёнигсберге, налицо сильные просоветские настроения. В руководящих кругах Германии существует три подхода к военно-политическому партнерству на ближайшее будущее: союз с Францией, союз с Англией – за счет Франции, союз с Россией против всего Запада. Кох – один из ведущих сторонников этой линии» [94, c. 278]. «В Германии за мирное урегулирование отношений с Советским Союзом выступали в среде влиятельных военных “лишь выходцы из Восточной Пруссии”» [118, с. 145].
«О просоветских настроениях Коха и Оберлендера (профессора Кёнигсбергского университета, друга Эриха Коха, который непродолжительное время даже работал под началом Коха на Украине, человека русофильских убеждений. – А. О.) пишут немецкие авторы Густав Хильгер и Альфред Мейер в книге “Несовместимые союзники”… Соседство Кёнигсберга с Советским Союзом развило в Кохе скорее радикализм, чем германский национализм. В 1934 году он опубликовал книжицу под названием Aufbau nach Osten – “Прорубая окно на Восток”. [134] Какова бы ни была ней доля участия самого Коха, во всяком случае, книга обнаруживает то, чему Кох дал свое имя, а именно – теорию о том, что немецкая молодежь должна связать свою судьбу скорее с ожесточенной внеклассовой молодежью Советского Союза, нежели с декадентствующей молодежью капиталистического Запада… [135] В год публикации своей книги Кох присутствовал при тайном разговоре Оберлендера с человеком из старой большевистской гвардии, Карлом Радеком… (В 70-х годах я читал киносценарий Федора Шахмагонова, в котором описывались первые тайные переговоры НСДАП и ВКП(б), причем вели их Карл Радек и Эрих Кох. Эпизод их встречи начинался с того, что один стоял на берегу моря, а другой подплыл к нему на лодке. – А. О.). И Оберлендер, и Радек были против враждебного бездействия своих правительств… У советского режима были какие-то свои, глубоко затаенные причины нежелания разбираться (в причинах и целях, формах и способах, а также истории взаимоотношений высшего руководства Третьего рейха и СССР. – А. О.)… Большое неудобство для историка представляли протоколы Молотова – Риббентропа и весь начальный период Второй мировой войны, когда Берлин и Москва были союзниками» [2, с. 10–11].
134
Показательно, что один из первых вариантов операции Третьего рейха на Востоке (считающийся до настоящего времени первым вариантом «Барбароссы») имел название Aufbau Ost, которое вполне возможно, означало не военное «Строительство на Востоке», направленное против СССР, а такой же смысл, как название книжки Э. Коха – «Прорубая окно на Восток».
135
А. Розенберг в своих «Мемуарах» сообщил: «Прежде Кох придерживался мнения, что у германской и российской молодежи одно будущее. Именно об этом он писал раньше» [106, с. 367].