Великая Война
Шрифт:
– Не… не надо… – тихо прошептала Кристина, после чего расслабленно откинулась на стенку, а затем и вовсе положила голову на плечо Алёны, затем уткнулась ей в шею. – От тебя так вкусно пахнет.
– Кристина, ты чего… – Алёна от такого опешила и попыталась отстраниться, но куда там.
– Ты такая тёплая. Обними меня, пожалуйста.
Эмоционального шантажа Алёна не выдержала и слегка приобняла Кристину. Это была первая ошибка. Затем вдруг на ноги вскочил Костя, а затем как ошалевший выбежал наружу.
–
Глава 26
– Какой здесь отличный вид, – произнёс я, лёжа на берегу Вислы.
Звёздная ночь, где-то вдали от Варшавы взрывались снаряды. Немцы ещё готовили контрнаступление, наши тоже что-то готовят, а я лежу на травке, курю самокрутки и в принципе жизнь удалась.
– Это напоминает мне детство, – вдруг произнёс кто-то рядом со мной.
И в этот момент я понял, что ничего не понял.
– КАКОГО ХРЕНА?! – я резко вскочил на ноги и сначала попытался призвать Кристину, потом потянулся рукой к пустым ножнам и в конечном итоге меня пробил холодный пот из-за отсутствия протеза. – Ты кто такая?!
Рядом со мной сидела незнакомая девушка, которая смотрела на меня ошалевшим взглядом. Её несомненно удивило моё поведение.
Я же начал активно думать, пытаясь понять что я делаю у реки, где моё снаряжение, почему я ничего не помню и кто эта девушка вообще такая? Однако всё что удалось вспомнить…
– Сраные конфеты, – вдруг осенило меня.
– Какие конфеты?
– Амброзия, – произнёс я и немного успокоился, после чего сел обратно на траву.
– Амброзия?
– Дворянское лакомство. Походу из-за него мне память отшибло. Или из-за вина, может быть суп был не свежий… хотя нет, скорее всего всё дело в амброзии.
– Отшибло память? – поинтересовалась девушка. – И что конкретно ты не помнишь?
– Ничего не помню с момента как попробовал эту амброзию в траншеях.
– Стоп. А то что я тебе рассказывала?
– Э-э-э… ты что-то рассказывала? Напомни, пожалуйста, своё имя.
– Твою мать… – со вздохом произнесла моя собеседница, после чего устало откинулась на траву. – Целых два часа убила, и на что? Как так вообще можно? Ты же вроде отвечал, разговаривал и слушал.
– Но ничего не запомнил. Уж извини.
– А я ещё думала, как это ты так просто мой рассказ воспринял.
– Ну, расскажи ещё раз.
– Ладно, – девушка снова переместилась в сидячее положение, поджала к себе колени и обняла их. – Меня зовут Изабелла Баторе, родилась здесь в Варшаве.
– Какого хрена?! – снова воскликнул я, осознав, что разговор мы ведём на немецком. – Ты кто такая?!
А затем я опять вскочил и напрягся, попытавшись нащупать какое-нибудь оружие, но безуспешно. Затем и вовсе мой мозг начал лихорадочно работать. Длинные тёмные волосы, карие глаза, хищные черты лица, острые скулы, белая бархатная кожа, очень спортивное телосложение, фонит магией и…
– Это ты меня пыталась убить в Алленштейне! А потом бросила меня раненного!
– У меня был шок после снятия ментальных оков, – спокойно ответила Изабелла, смотря на реку. – Мне хотелось сбежать и спрятаться, что я и сделала.
– Так ладно… и как мы встретились?
– Ты лежал здесь, курил, а я на тебя случайно наткнулась по пути к дому. Я родилась в Варшаве.
– А на войне ты оказалась…
– Экспериментальный отряд одарённых. Какая страна не стремится создать идеального солдата? Сильный, быстрый, умный, не обременён моралью и нравственность, не имеет даже личного мнения, для него существует лишь приказ. Мне кажется, в Российской Империи тоже нечто подобное разрабатывают.
– Хуф… так-так… – я нащупал вторую самокрутку, потому что первая очень быстро закончилась. – Продолжай. Зачем ты ко мне подошла? Вернулась бы к семье.
– Моя семья давно мертва. С трёх лет в приюте.
– Это печально, мои соболезнования.
– Да ладно, я их даже не помню, да и это всё в прошлом. А к тебе я подошла, потому что подумала… что ты мне поможешь.
– В чём помогу?
– Хочу на вашу сторону перейти.
– На нашу сторону? – я многозначительно покачал головой, не веря в услышанное, к тому же у меня ещё не было уверенность, что я в реальности, а не сплю: может быть это всё приход от амброзии?
– Да, на вашу.
– Ты вообще в курсе, что мы с пленными делаем?
– Тоже что и все.
– Вот именно! На опыты отправишься! Да и зачем тебе обратно на войну? Оковы эти ментальные сняла и…
– Месть. И не надо говорить, что это глупость. Тебя там не было.
Но я ничего и не собирался говорить, просто достал ещё одну самокрутку. Моим лёгким после такого объёма курева по всей видимости уже ничем нельзя будет помочь, но в принципе плевать. Я же одарённый.
А вот на что не плевать, так это на амброзию. Чтобы ещё раз я эту дрянь попробовал. Чем вообще Морозов думал, отдавая подобное простой солдатне? Если мне так поплохело, то остальным наверное вообще крышу снесло знатно. А Кристина…
– Ох, твою же мать, как же всё хреново… – осознание нахлынуло волной.
– Это верно, – вздохнула Изабелла, после чего тоже замолчала.
Так мы и сидели. Она думала о чём-то своём, я пытался представить, что уже натворила Кристина под амброзией и понимал, что потенциал её проблемности безграничен и постоянно расширяется, прямо как вселенная.
Как вдруг из редколесья, рядом с рекой, начало звучать пение:
Идёт солдат по городу, по незнакомой улочке,
И от улыбок девичьих вся улица светла.