Великие адмиралы

Свитмэн Д.

Немецкие эсминцы были встречены плотным огнем британских линкоров и выдвинувшимися вперед британскими эсминцами, поэтому их атака захлебнулась. Большая часть торпед была выпущена с дистанции более 7000 ярдов, буквально на пределе дальности хода. Хотя атака была направлена против центра и хвоста британской колонны, тем не менее Джеллико отвернул прочь весь флот. Он действовал в соответствии с доктриной Гранд Флита и действовал именно так, как обещал.

Потеря времени и расстояния была незначительной — примерно 12 минут и чуть больше 1 мили, — но этого было достаточно, чтобы Гранд Флит потерял контакт с противником. За это решение, как и за многие другие, Джеллико подвергся жесткой критике.

Это

не совсем справедливо. Шеер должен был предпринять самые отчаянные меры, чтобы оторваться от англичан. Это можно было предотвратить, но результатом могла стать общая свалка в лучших традициях сражений Нельсона. Однако такая свалка во многом уравняла бы шансы. Даже после атаки британского флота германские эсминцы еще имели почти 200 торпед, вдвое больше, чем было выпущено. При значительно сократившемся расстоянии они могли добиться некоторых успехов. Строй британских линкоров рассыпался, каждая дивизия шла самостоятельно, что дезорганизовало систему обороны. Британские эсминцы вообще оказались позади собственных линкоров.

Впрочем, Джеллико опять не узнал, что немцы отвернули прочь. Его самой главной заботой было сохранение строя и сосредоточение сил. Ведь именно так он уже нанес несколько тяжелых ударов Шееру.

В любом случае, сразу после 20.00 Гранд Флит, имея скорость 17 узлов, повернул на запад. Линейные крейсера Битти находились юго-западнее своих линкоров, пытаясь обнаружить вражеский авангард. Когда Битти снова встретил немцев, произошла жаркая, но нерешительная стычка. Однако она имела большие последствия, так как вынудила Флот Открытого Моря склониться еще дальше к западу, в то время как Джеллико повернул на юго-запад, направляясь на звук выстрелов. Легкие крейсера, сопровождавшие линкоры, вступили в бой в 20.45, сразу после того, как Битти потерял своего противника — броненосцы 2-й эскадры. Однако на «Айрон Дьюк» поступали лишь малые крохи информации, поэтому Джеллико не мог быть полностью уверен, что его легкие крейсера правильно опознали противника, находящегося на западе. Даже если бы они действительно вели бой с немцами, действия Битти указывали, что вражеский флот разбросан по дуге с запада на юго-запад. В этом случае поворот на запад позволял сократить дистанцию, но открывал немцам путь к спасению. Джеллико не стал поворачивать.

Но его подчиненные вели бой из рук вон плохо. Они неправильно опознавали немецкие корабли. Эсминцы несколько раз не решались выйти в атаку из-за большой дистанции и отсутствия поддержки крупных кораблей. Если не пытаться разобрать конкретную вину каждого из британских адмиралов, следует сказать, что младшим флагманам Гранд Флита не хватало агрессивности и настойчивости.

Но еще оставался шанс дать бой на следующий день. После 21.00 видимость стремительно ухудшалась с каждой минутой. Через час она сократилась до нескольких сотен ярдов. Так как «ничто не могло заставить <его> дать ночной бой», перед Джеллико встала очень сложная задача — определить, что он будет делать ночью. Это было «исключительно тревожное время».

Джеллико решил сохранить барьер с юга на север, поэтому он сначала повернул Гранд Флит на юг. Линкоры шли четырьмя колоннами, крейсера находились впереди них и к западу. Он развернул флотилии эсминцев в арьергарде, «чтобы защитить флот от атак эсминцев и одновременно расположить их наилучшим образом для атаки вражеских кораблей». Как показали события, это была совершенно правильная диспозиция. Так как линейные крейсера Битти находились на вест-зюйд-весте, Джеллико мог считать, что капкан поставлен и насторожен.

Однако немцы были готовы пойти на риск ночного боя. Джеллико был уверен, что Шеер не станет искать ночного боя ни с целым Гранд Флитом, ни даже с одними британскими эсминцами. Это привело его к совершенно ложному

заключению, что позиция Гранд Флита вынудит немцев повернуть на юг, чтобы пройти через минные заграждения в устье реки Эмс, или чтобы выйти к фарватерам в британских минных заграждениях в Гельголандской бухте и вернуться в Яде. Оба варианта означали долгий переход, и у Гранд Флита оставалось достаточно светлого времени, чтобы завершить свою работу.

Но Шеер не мог позволить себе еще один дневной бой, особенно потому, что опасался британских подкреплений, которые могли подойти утром на помощь Гранд Флиту. Например, вполне могли появиться крейсера и эсминцы Гарвичских Сил. Поэтому он повернул свои линкоры на восток, направляясь прямо к Хорнс-рифу, где начинался самый близкий и самый северный из фарватеров, ведущих к немецким базам.

Полемическая книга «Загадка Ютландского боя» описывает ночные события. Два флота

«спускались вниз по сторонам огромной и узкой буквы «V». Совершенно невероятное стечение обстоятельств привело к тому, что они все-таки нестолкнулись в основании этой буквы. «V» превратилась в «Х» — курсы двух флотов пересеклись, и ни одна из сторон не заподозрила, что именно произошло. Поэтому, начиная с полуночи, они расходились в разные стороны».

Немцы натолкнулись не на британские линкоры, а на флотилии эсминцев. В серии коротких, но жестоких столкновений четко проявилось превосходство линкоров Флота Открытого Моря в подготовке к ночному бою. Поскольку британские линкоры готовились лишь к дневным боям, они были совершенно не знакомы с методами ночного боя. Британские корабли крайне беспечно обменивались опознавательными сигналами. Их командиры никак не могли предположить, что замеченный неизвестный корабль является вражеским. Все были искренне убеждены, что командующий видит и знает все о стремительно меняющейся ситуации. Поэтому англичане упустили множество благоприятных возможностей, несмотря на отважные действия некоторых эсминцев.

С 21.40 до 2.48 немецкие крупные корабли как главных сил Шеера, так и отдельных отрядов неоднократно сталкивались с англичанами. И почти всегда они правильно опознавали встреченные корабли. Но Джеллико не получил ни одногосообщения от подчиненных, что они встретили противника. Утомленные событиями вчерашнего дня, адмирал и его штаб предположили, что стычки сзади являются боем между британскими и германскими эсминцами.

Флот Открытого Моря понес некоторые потери во время прорыва на восток, но еще до рассвета, примерно к 3.10, немцы оторвались от Гранд Флита. Они не тратили время попусту. Джеллико получил сообщение Адмиралтейства, что на основании расшифрованных радиограмм можно сделать вывод, что германский флот подходит к плавучему маяку Хорнс-риф. Это означало, что немцы находятся далеко на северо-восток от Гранд Флита. Все, что Джеллико мог еще сделать, — организовать поиск отставших германских кораблей, которых, увы, не было. В полдень 1 июня Гранд Флит начал отходить на север.

Нам следует сделать еще несколько замечаний. Подводные лодки, на которые Шер возлагал такие большие надежды, провели несколько неудачных атак крупных кораблей. Один германский линкор подорвался на минном заграждении, поставленном накануне «Эбдиелом». Ирония судьбы заключается в том, что Джеллико направил заградитель к Хорнс-рифу вечером 31 мая, будучи уверен, пусть и не до конца, что немцы все-таки могут попытаться проскочить назад самым коротким путем.

Больше линкоры противников в бою не встречались, хотя в августе немцы предприняли еще один выход. Шеер больше не собирался рисковать столкновением с Гранд Флитом, так как выяснилось, что подводные лодки неэффективны против военных кораблей, идущих на большой скорости с сильным прикрытием.