Великие химики. Том 2
Шрифт:
После нескольких дней непогоды утро 25 февраля 1901 года выдалось в Москве, как по заказу, морозным и солнечным.
До начала торжественного празднования 40-летия научной и педагогической деятельности выдающегося русского химика Владимира Васильевича Марковникова оставалось еще более часа, а к Политехническому музею уже один за другим стали подъезжать экипажи, потянулись пешеходы. Юбилей собрал столько гостей, что заполнены были даже проходы большого лекционного зала. Здесь были многие крупнейшие ученые России, представители промышленных кругов, педагоги, студенты.
199
Биографический очерк написан В. М. Тютюнником
Ровно в 10 часов утра под бурю аплодисментов президиум занял свои места. Председательствовал видный русский географ, президент Общества любителей естествознания [200] ,
200
Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии создано в Московском университете 15 октября 1863 года. В числе его почетных членов с 1882 года был В. В. Марковников. См.: Козлов В. В. Очерки истории химических обществ СССР. — М.: Изд-во АН СССР, 1958, с. 216–245.
201
Дмитрий Николаевич Анучин (1843–1923) — выдающийся русский антрополог, этнограф, археолог и геолог, с 1896 г. академик Петербургской Академии наук, с 1890 по 1922 г. был президентом Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Об Анучине см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 24–25.
202
Владимир Иванович Вернадский (1863–1945) — выдающийся советский естествоиспытатель, минералог и кристаллограф, основоположник геохимии и биогеохимии, академик Петербургской Академии наук с 1912 г., академик АН УССР с 1919 г. и ее первый президент. Образование получил в Петербургском университете, совершенствовал его в Италии, Германии и Франции. Работал в Московском университете, директором Геологического и минералогического музея Академии наук, в 1922–1939 гг. был директором созданного им Радиевого института и одновременно в 1928–1945 гг. — директором Лабораторий геохимических проблем АН СССР, преобразованной в 1947 г. в Институт геохимии и аналитической химии АН СССР им. В. И. Вернадского. В 1919 г. он создал Химическую лабораторию АН УССР, преобразованную впоследствии в Институт общей и неорганической химии АН УССР. В 1915–1930 гг. руководил Комиссией по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). В 1908–1936 гг. Вернадский выдвинул и развил генетическую минералогию — эволюционную теорию происхождения минералов, в том числе химических элементов в земной коре. Первым применил спектральный метод в геохимии, в 1911 г. предсказал значение радиоактивных веществ как источников энергии. Как основоположник биогеохимии ввел понятия «биосфера», «биогеоценоз», «нооценоз» и др.; уделял внимание экологическим проблемам и философским вопросам естествознания. С 1963 г. АН СССР присуждает Золотые медали им. В. И. Вернадского. О Вернадском см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 156–158; Балезин С. А, Бесков С. Д., ук. соч., с. 210–218; Вернадский В. И. Избранные сочинения: В 6-ти томах. — М.: Изд-во АН СССР, 1954–1960; История Академии наук Украинской ССР. — Киев: Наукова думка, 1979; Владимир Иванович Вернадский. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1947. — (Материалы к биобиблиографии ученых СССР. Сер. хим. наук. Вып. 6); Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 320–326; Корсунская В. М., Верзилин Н. М. В. И. Вернадский. — М.: Просвещение, 1975. — (Люди науки); Страницы автобиографии В. И. Вернадского. — М.: Наука, 1981; Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. — М.: Наука, 1981; Мочалов И. И. Владимир Иванович Вернадский (1863–1945). — М.: Наука, 1982; Вернадский В. И. Очерки геохимии. — М.: Наука, 1983; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 102–103.
203
Иван Алексеевич Каблуков (1857–1942) — выдающийся советский физико-химик, почетный член АН СССР с 1932 г. Окончил Московский университет, работал там же с 1903 г. Объяснил механизм присоединения воды и галогеноводородных кислот к непредельным соединениям согласно правилам Марковникова; установил наличие химического взаимодействия между раствором и растворяемым веществом, ввел (одновременно с В. А. Кистяковским) представления о сольватации ионов, положил начало сближению физической и химической теорий растворов; написал несколько учебников. О Каблукове см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 384–385; Балезин С. А., Бесков С. Д., ук соч., с. 68–74; Иван Алексеевич Каблуков. — М.: Изд-во АН СССР, 1957. — (Материалы к биобиблиографии ученых СССР. Сер. хим. наук. Вып. 24); Полищук В. Р. Теорема Каблукова. — М.: Знание, 1983. — (Творцы науки и техники); Волков В. А. и др., ук. соч., с. 213–214.
204
Климент Аркадьевич Тимирязев (1843–1920) — крупнейший русский естествоиспытатель, один из основоположников русской научной школы физиологии растений, автор учения о фотосинтезе, один из пропагандистов эволюционного учения Ч. Дарвина в России и страстный популяризатор науки; чл.-корр. Российской Академии наук, с 1890 г. чл. корр. Петербургской Академии наук. Одним из первых ученых приветствовал Октябрьскую революцию. О Тимирязеве см.: Сафонов В. А. Климент Аркадьевич Тимирязев. — М.: Мол. гвардия, 1943. — (ЖЗЛ); Биографический словарь, ук. соч., т. 2; Энциклопедический словарь юного земледельца. — М.: Педагогика, 1983, с. 330.
— С вами свет и жизнь проникли в это мертвое царство, и благодаря вашему упорному и настойчивому труду Московский университет получил настоящую европейскую лабораторию…
Марковников слушал, не скрывая радости. Он держался с достоинством, молодцевато выпрямившись в кресле и пытаясь скрыть растроганность, хотя слезы счастья предательски сверкали в его глазах.
Заметно волнуясь, Тимирязев продолжал:
— Ведь не случайность, что за одинаковый период до вас из этой лаборатории вышли два научных труда, а при вас — почти двести… Вы можете с гордостью оглянуться на свое университетское прошлое. Ваш путь не всегда был усеян розами, попадались на нем и колючие тернии. Но вы могли сносить их уколы, черпая утешение в своей совести, в сознании, что совершили подвиг, собрав вокруг себя молодую химическую школу, -заложив основание новому центру живой научной деятельности…
Глубокий пафос речи невольно навел Марковникова на воспоминания, которые вначале возникали отрывочно, а затем все настойчивее уводили его мысли далеко от событий, происходящих в большом лекционном зале Политехнического музея Москвы…
Детские годы почти не оставили следа в памяти. Маленький, ничем не приметный уездный городишко Княгинин Нижегородской губернии, где он родился 25 декабря 1837 года в дворянской семье. Отец — военный, матери он почти не помнил. Читать начал рано, однако безо всякой системы — все подряд. Изучал французский и немецкий языки. В 10 лет родители определили его в Нижегородский александровский дворянский институт, который он успешно окончил в 1856 году, получив среднее образование.
— Окончание дворянского института дает тебе право, сын, поступать в университет. Но ты можешь выбрать и карьеру чиновника, — обратился к девятнадцатилетнему Владимиру отец в один из вечеров, когда вся семья собралась к столу.
— Видишь ли, отец, меня, мягко говоря, не прельщает процветающее в среде чиновничества взяточничество и чинопочитание. Я предпочел бы стать врачом или учителем.
— Решай сам, ты уже достаточно взрослый.
После некоторых колебаний выбор пал на камеральное отделение юридического факультета Казанского университета [205] . В то время студенты камерального отделения получали самое широкое образование. Они изучали историю и политэкономию, государственное, финансовое и уголовное право, химию и физику, технологию и механику, зоологию и минералогию, некоторые другие предметы.
205
Камеральные науки (камералистика — от лат. camera — дворцовая казна) — цикл административных и экономических дисциплин, изучающих способы ведения дворцового или государственного хозяйства. Камералистика появилась в России со второй половины XIX в. по примеру университетов Германии, где эти дисциплины преподавались с XVII в.
Фортуна улыбнулась Марковникову прямо с первого курса: лекции по химической технологии читал прекрасный педагог и ученый Модест Яковлевич Киттары [206] . Всего лишь 12 лет назад он сам окончил Казанский университет, а теперь уже был профессором.
— Деятельность химика состоит в техническом и экономическом использовании процессов, при которых происходит превращение вещества, — говорил Киттары в своих лекциях. — На протяжении тысячелетий темпы технического прогресса в основном оставались неизменно медленными. Однако в начале XIX века произошел существенный скачок и эта тенденция к; резкому ускорению проявляется и в наши дни. Это позволяет надеяться, что химической технологии предстоит интересное будущее…
206
См.: Мусабеков Ю. С. В кн.: Труды по истории техники, вып. 10, 57–67 (1954); Волков В. А. и др., ук. соч., с. 237.
— Простите, профессор, — прервал его Марковников, — но ведь технология это лишь ремесло, а не наука?
— Вот вам, молодой человек, и предстоит сделать из ремесла науку — химическую технологию! [207]
Такое начало не могло не заинтересовать молодой пытливый ум, и Марковников решил посвятить себя технологии. К сожалению, с третьего семестра М. Я. Киттары перешел в Московский университет, и молодой студент снова встал перед жизненным выбором. Что делать — продолжать заниматься технологией? Однако занявший место Киттары профессор настолько уступал своему предшественнику, что это занятие наводило лишь тоску. Выбрать что-то иное, но что именно? Да, Марковников не забыл этот трудный период своей жизни. Пожалуй, больше и не было такого вплоть до самого последнего времени. Более года прошло в сомнениях.
207
Об истории химической технологии см.: Фестер Г. История химической техники: Историко-технологический опыт. — Харьков: ГНТИ Украины, 1938; Джуа М., ук. соч., с. 75, и сл.: Фигуровский Н. А. История химии — М.: Просвещение, 1979, с. 22–31 и др.
Начался третий год его учебы в Казанском университете, и тут решение пришло само собой. Практические работы в химической лаборатории, которой руководил Александр Михайлович Бутлеров, сразу увлекли его и определили всю последующую судьбу. Жизнь для него наполнилась красками, изменила унылый темп, стала приносить радостное удовлетворение. Впоследствии Марковников много размышлял о роли учителя в научной судьбе молодого человека, он многое перенял от своего учителя, многое сделал самостоятельно.
Бутлеров действительно являлся образцовым педагогом. Он был по отношению к студентам и сотрудникам лаборатории не только добрым и хорошим учителем, который всегда готов был» выслушать вопрос и дать ответ, но и оставался товарищем для всех них. Марковников — один из самых талантливых учеников А. М. Бутлерова — на всю жизнь сохранил дружеские отношения с учителем.
Оканчивая университет, молодой исследователь представил диссертацию «Альдегиды и их отношение к алкоголям и кетонам». В октябре 1860 года Бутлеров дал по ней положительное заключение, и Марковникову была присуждена степень кандидата камеральных наук.
Дальнейшие события развивались не так быстро, как хотелось бы. Работа лаборантом химической лаборатории, магистрские экзамены, занятия со студентами, работа над диссертацией по изомерии, совпадавшая по времени с созданием и развитием теории строения органических соединений А. М. Бутлерова, и, наконец, защита диссертации «Об изомерии органических соединений» на физико-математическом факультете Казанского университета. В мае 1865 года Марковников становится магистром химии.
В отзыве на диссертацию Бутлеров писал: «Вопрос об изомерии принадлежит к числу тех, разрабатывая которые, поневоле приходится идти, очищая науку от произвольного и замыкаясь все более и более в круг необходимых теоретических воззрений. Вот почему все, что относится к вопросу об изомерии и уяснению ее причин, не может считаться чуждым развитию науки вообще…» В то время как учитель созданием теории химического строения совершает переворот в органической химии, его ученик стремится исторически обосновать необходимость новых взглядов и добыть им новые экспериментальные подтверждения. Марковников сделал глубокий обзор развития теории строения химических соединений от Я. Берцелиуса до А.М. Бутлерова. Сосредоточив главное внимание на явлениях изомерии, он воспользовался своими экспериментальными результатами по исследованию изомерии жирных кислот — масляных, «пировинных» и пиролимонных. Теория Бутлерова получила первое весомое подтверждение не только в диссертации Марковникова, но и в его статье «К истории учения о химическом строении», в которой прозвучала резкая критика А. Кекуле за его попытку приписать себе заслугу создания теории химического строения. Эта статья была напечатана в 1865 году «Лейпциге на немецком языке.