Великие химики. В 2-х томах. Т. 1.
Шрифт:
— Что же получилось? — думал он, склонившись над столом.
Конечно, в домашней лаборатории трудно было получить ответ на возникавшие сложные вопросы. Требовалась настоящая лаборатория, но ее он мог получить только работая в качестве преподавателя химии. Однако в Гейдельберге преподавал Леопольд Гмелин, в Геттингене — Фридрих Штромейер, в Берлине — Эйльгард Митчерлих. Значит, надо попробовать искать место в какой-нибудь специальной школе…
И Вёлер поехал в Берлин. Он принял предложение директора школы ремесел и искусств: 400 талеров в год, небольшая квартира и, самое главное, лаборатория. Для Вёлера в то время это был предел мечтаний.
Он добросовестно справлялся со своими обязанностями учителя, согласился даже читать лекции вечером для взрослых ремесленников и промышленников, интересовавшихся некоторыми вопросами химии, связанными с их повседневной практикой. Однако как только
Начав с получения трехокиси вольфрама еще у Берцелиуса, Вёлер применил тот же метод к соединениям хрома и получил трехокись хрома. Используя восстановительный метод Берцелиуса, он получил ряд новых элементов. Смешав хлорид алюминия и металлический калий, Вёлер получил необычайно легкий, серебристо-белый металл — алюминий [399] . В 1828 году он выделил в свободном состоянии еще два элемента — бериллий [400] и иттрий [401] .
399
В 1825 г. датский физик X. К. Эрстед, пропуская хлор через раскаленную омесь глинозема с углем и нагревая полученный безводный хлористый алюминий с амальгамой калия, получил алюминий. Способ Вёлера, осуществленный в 1827 г., был более рациональным (Фигуровский Н. А. Открытие элементов и происхождение их названий. — М.: Наука, 1970, с. 50–51). Об истории алюминия см.: Меншуткин Б. Н. Курс общей химии. — Л.: Госхимтехиздат, 1933, с. 321–322; Трифонов Д, Н, Трифонов В. Д., ук. соч., с. 87–89.
400
Металлический бериллий был впервые получен Вёлером и Бусси в 1828 г. путем восстановления хлорида бериллия металлическим калием (Фигуровский Н. А., ук. соч., с. 56).
401
Металлический иттрий был получен Вёлером нагреванием хлорида иттрия с калием (Мусабеков Ю. О, Черняк А. Я., ук. соч., с. 130). Об истории редкоземельных элементов см.: Меншуткин Б. Н., ук. соч., с. 338–340; Трифонов Д. Н., Трифонов В. Д., ук. соч., с. 104–115; Альтшулер С. В. и др., ук. соч., с. 37–49. Вёлер также получил бор и кремний, кремневодород (1856 г.) и карбид кальция (1861 г.).
К тому же году относится одно из самых значительных открытий Вёлера: кристаллы «цианата аммония», которые он получил еще четыре года назад во Франкфурте и которые обнаружили весьма необычные свойства, оказались мочевиной. Анализы, проведенные самыми современными средствами, доказали это. Вновь Вёлер столкнулся с казавшимся необъяснимым явлением — изомерией. Согласно теоретическим вычислениям, состав цианата аммония и мочевины в процентном отношении одинаков. Опыт подтвердил это обстоятельство, но исходные продукты — аммиак и циановая кислота — тем не менее образовывали вместо цианата аммония мочевину.
Вёлер исследовал мочевину еще в студенческие годы под руководством профессора Тидемана, но тогда она была продуктом жизнедеятельности человека и животных, а здесь он получил ее в своей лаборатории из неорганических веществ.
«Если одно органическое вещество можно синтезировать в лаборатории, почему нельзя получить и другие? Вовсе нет необходимости в наличии «жизненной силы». Ученые-виталисты неправы: за понятием «жизненная сила» они скрывают лишь неспособность ученых вникнуть в сложные процессы синтеза органических веществ», — размышлял ученый.
Вёлер чувствовал себя безгранично счастливым. Его опыт нанес первый удар по господствовавшей долгие годы теории. «Жизненной силы» не существует! Органические вещества могут быть синтезированы в лаборатории, надо только найти для этого необходимые условия.
Статья Вёлера вызвала бурю протеста. Ученые не могли одним махом отказаться от своей прежней теории. Однако смелый новатор постепенно обретал все больше приверженцев. Его взгляды способствовали многочисленным синтезам Марселена Бертло и разработке теории химического строения Александром Михайловичем Бутлеровым, впоследствии полностью отвергнувшим витализм и открывшим новую эру — эру органической химии.
Вёлер решил встретить новый, 1829 год с родными во Франкфурте, а заодно и провести там зимние каникулы. Старые друзья встретили его с распростертыми объятиями.
Однажды вечером в конце декабря, когда они сидели у камина в доме Шпийса, увлеченные беседой, неожиданно в комнату вошел высокий мужчина лет двадцати пяти. Шпийс поднялся ему навстречу.
— Юстус?! Что тебя привело сюда? — Они сердечно поздоровались. — Потом Шпийс сказал: — Я хочу представить тебя моему другу Вёлеру, учителю химии в Берлине. Фридрих, познакомься, это Юстус Либих, профессор университета в Гиссене.
— Какой приятный сюрприз, — сказал Либих и слегка улыбнулся. — С вами-то мы и поспорим сегодня вечером.
— Да, профессор Либих, быть может, спор о вашей гремучей кислоте и моей циановой кислоте разрешится именно здесь, — сказал Вёлер, приветливо кивнув ему.
— Вопрос весьма интересен. Или один из нас ошибается, или есть нечто другое, что ускользнуло от нашего внимания. Итак, коллега Вёлер, расскажите мне во всех деталях о том, как вы получаете вещество, называемое вами цианатом серебра?..
Ученые завязали оживленную беседу, забыв даже о хозяине дома. Выяснилось, что они работали с двумя различными по свойствам соединениями, у которых, однако, одинаковый качественный и количественный состав. Ученые поняли, что могут быть полезны друг другу и даже нуждаются в этом. Та памятная ночь стала началом большой и плодотворной дружбы, которая длилась до конца жизни Либиха [402] . Вёлер и Либих решили немедленно приступить к совместным исследованиям, хотя один из ученых работал в то время в лаборатории в Берлине, другой — в Гиссене. Между Вёлером и Либихом завязалась оживленная переписка. Каждый результат, который получал один из них, тут же становился достоянием другого. Они начали с циановой кислоты, но скоро направили свое внимание на изучение амигдалина. Это вещество содержится в семенах горького миндаля и придает им характерный запах. Первые же исследования показали, что амигдалин содержит некоторое количество цианистоводородной кислоты.
402
О своей дружбе с Либихом Вёлер писал: «Представление о наших отношениях можно получить, если я скажу, что некоторые из мелких статей, подписанных нашими именами, были выполнены одним из нас: это были прелестные маленькие подарки, преподносимые другу» (Мусабеков Ю. С, Черняк А. Я., ук. соч., с. 129).
Параллельно с этими исследованиями Вёлер продолжал заниматься изучением неорганических веществ. В 1829 году он предложил новый метод получения фосфора. Исследователь установил, что этот элемент получается очень легко, если нагреть смесь фосфата кальция, угля и песка. Мы и сегодня получаем фосфор по методу, предложенному Вёлером.
Тесному контакту обоих ученых мешала значительная отдаленность их местожительства. Необходимо было жить в одном городе или хотя бы поближе друг к другу. В 1831 году с помощью Либиха Вёлеру удалось занять профессорское место в Технической школе в Касселе. Оба ученых были страшно довольны перемене. Особенно обрадовался этому Вёлер; ведь он давно мечтал работать в высшем учебном заведении. Сто километров, отделявшие Гиссен от Касселя, казались им пустячным расстоянием: они могли теперь общаться и лично.
Исследования амигдалина потребовали изучения бензальдегида и бензойной кислоты, анализа этих веществ, установления их формул [403] . Перед Вёлером открылись широкие возможности для работы. Наряду с экспериментальными исследованиями он уделял время и литературной деятельности. Заняв профессорскую кафедру, он стал готовить материалы для учебника по химии. Его «Основания неорганической химии» вышли из печати в 1831 году и были очень популярны. До конца жизни Вёлера учебник выдержал пятнадцать изданий и был переведен на многие европейские языки. Кроме того, Вёлер перевел учебник Берцелиуса и продолжил свою работу над изданием «Ежегодных обзоров» Берцелиуса на немецком языке.
403
В 1835 г. Вёлер писал Берцелиусу: «Как раз теперь органическая химия может свести человека с ума. Она производит на меня впечатление джунглей, полных занимательных вещей, чудовищных и безграничных зарослей, из которых нельзя выбраться, в которые страшно вступить» (Гьельт Э. История органической химии с древнейших времен до настоящего времени. — Харьков — Киев: Гос. науч. техн. изд-во, 1937, с. 104).